История, о которой я хочу написать, интересная, но немного длинноватая. Попытаюсь описать все коротко, но насколько коротко получится, не знаю, просто хочется, чтобы девочки, которые прочитают ее, не повторяли мои ошибки и те грехи, которые я натворила.
Я родилась и выросла в деревне, скажем так, моя судьба была решена еще до моего рождения. В мужья мне был предназначен Федя, сын папиного друга. Он был старше меня на два года, наши отцы выросли в одной деревне, вместе учились, вместе служили, да и женились на подружках не разлей вода. Родители планировали сыграть свадьбу сразу после окончание мной школы. Мама говорила: «Ничего, На­дюша, выйдешь замуж за Федю, родишь ребятенка, Федька с мозгами и руками, поднимет семью, а ты, если что, пойдешь на почту в помощь Степанычу, так, скуки ради».
И правда, Федор в свои 20 лет успел уже построить дом, доделать ремонт, он был разносторонне развит: если парни в его возрасте бегали на танцы да девок по кустам тискали, он учился в техникуме, по вечерам подрабатывал, а в выходные дни он достраивал дом да хлопотал по хозяйству.
Но планам родителей не суждено было свершиться. В мае Федора забрали в армию, провожали всей деревней, только родители охали да ахали, что же будет. Больше всех страдала и переживала моя мама, так как она знала, что за эти два года может произойти все что угодно, а зная мой вспыльчивый характер, я могу и не дождаться Федора из армии.
Во время проводов Федор предложил отойти, он взял меня за руки и спросил: «Наденька, милая, скажи только честно - ты меня дождешься? Ты будешь писать?» Я промолчала, только пожала плечами. Дальше рассказывать не имеет смысла. Скажу только, что в эту ночь мы стали близки, и хотя Федор стал у меня первым мужчиной, к нему я ничего не чувствовала.
Из армии он мне писал. Первый год я стабильно отвечала на его письма, но на второй год я решила ехать в город, поступать на журналиста. Мама была в шоке, она всячески меня отговаривала, а я, начитавшись разных журналов и газет, благо в деревне их было много, реально думала, что стану известной журналисткой. «Вот увидите, - кричала я им всем, - я буду ездить по заграницам, а не сидеть в нашей деревне». Мама опустила руки, и я уехала. Естественно, без подготовки да еще с деревенским говором я не поступила. Зато я познакомилась с городским парнем. Он слыл этаким казановой, улыбнулся - и я поплыла. Конечно, сейчас я понимаю, что обвести деревенскую девчонку вокруг пальца не составило больших усилий. Домой я не вернулась, осталась жить у Жени (так звали моего казанову). Я уже видела перспективы стать его женой, жить в городе в его трешке, нарожать детишек, в общем, была влюблена по уши. Но увы, наш роман длился недолго. Он сказал, что любовь закончилась, я собрала вещи и ушла.
Месяц жила у подружки. Потом брат написал, что Федор вернулся, спрашивал обо мне. И я решила ехать домой: не выйдет с Федей, так хоть с родными буду. Не получилось с меня великого журналиста - и не надо, зато жива и здорова. Хотя здорова ли? Пошла к врачу. «О-о-о-о, девушка, вам не ко мне, - с улыбкой сказал терапевт, - вам к гинекологу в соседний кабинет». Мир рухнул: беременность, аборт делать поздно, да я не хотела, уж сильно любила Женю. Так что здоровая и беременная я вернулась домой.
Конечно, дома я никому ничего не сказала, боялась, думала, что пока не видно, что-то придумаю. Но все получилось само собой: после приезда, через неделю, Федор пригласил посмотреть свой ремонт - и я осталась у него. Через месяц мы сыграли свадьбу, все ходили и удивлялись, почему у меня так быстро растёт животик, а Федор говорил: «Богатырь растет, пацан будет по-любому». Рожать я решила в городе: там подкупить врачей легче, чтоб сказали, что ребенок не доношен. В канун 8 марта у меня родился сыночек. Трудно было, конечно, выдавать моего богатыря за недоношенного семимесячного мальчика, но все получилось.
Ванечка рос хорошим мальчиком, Федор, может, и любил его, но не показывал этого. Мне так казалось, конечно, тогда. Он работал, начал заниматься с другом фермерством, приезжал заполночь, чмокнет Ванечку в щечку и меня в губы - и на боковую. Не буду лгать, я была рада, так как близость с Федором для меня была не в радость, но уйти от него я не могла - куда и за какие деньги я буду поднимать Ваню? Еще одна жуткая мысль меня преследовала: что если Федор захочет еще одного ребенка? Нет, я не боялась рожать, я боялась, что если откроется правда о рождении сыночка, то он будет больше, естественно, любить своего ребенка, а не моего мальчика. Да и как он отреагирует, что он 5 лет воспитывал и кормил чужого малыша?
Летом мы поехали на море. Свежий воздух, отдых, беспечность, сделали свое дело - я забеременела. О рождении ребенка даже речи не шло, муж, естественно, не знал, знала только Ритка (подружка из города), которая и подсказала «прикол» с горячей ванной и молоком. Я сделала сама себе выкидыш, все прошло хорошо, без последствий. Тоже не буду долго распинаться, но за следующие семь лет я сделала еще три аборта. Естественно, Федор о них не знал, он постоянно намекал, что сын уже большой и можно еще одного малыша, но я пожимала плечами и молчала. А потом пошла и поставила спираль, от греха подальше. Ну не хотела я еще детей, я боялась за Ванюшу.
Но однажды случай расставил все по своим местам. Ваня катался на велосипеде, за деревней, возле карьера. Неудачный поворот - и мой мальчик упал в заброшенную шахту, железная перекладина пробила тело насквозь. Пока друзья звали на помощь, пока ехала скорая, я думала, сойду с ума. Я орала, как бешеная, это был конец света. Федя примчался с фермы со скоростью света, с мужиками и фельдшером вытащили его из ямы, благо она была не глубокая. Скорая не могла подъехать, и Федя нес моего бедного мальчика на руках, всего в крови. Я бежала рядом, я видела, как из глаз Феди льются слезы. Тогда я увидела совсем другого мужчину, другого отца и другого мужа.
Скорая привезла нас в городскую хирургию, мальчика - в операционную, а нас в Федей - брать кровь, уж очень много ребенок ее потерял. И вот тут мой обман раскрылся. Оказалось, что у Ивана группа крови его отца, то есть Жени, а у нас с Федей совсем другая. Врач пригласил нас в кабинет и начал беседу: «Почему вы не сказали, что ребенок усыновлен?» Федор смотрел испуганными глазами, а врач продолжал рассказывать, что состояние критическое и если в течение суток не сделать прямое переливание, то он может погибнуть, тем более у него редкая группа крови, наша больница не готова. Федор опустил голову, а я решила, что вот он момент истины, и сказала: «Я мать, а отец у него другой, прости, Федор».
Я увидела, как Федя покраснел, потом побледнел. Мы вышли из кабинета, я опустилась на пол и расплакалась - я потеряю своего мальчика. Я молилась, пока Федор выходил курить. Я грешным делом подумала, что он бросил нас и уехал, но он вернулся, подошел и спросил: «Ты помнишь отца Вани? Где он живет?» Я сидела и не могла ничего понять, только всхлипывала и глотала слезы, а Федор схватил меня за руги и как заорет: «Дура, чего ты молчишь, ты понимаешь, что наш сын может умереть?! Мой сын умирает, не молчи, ты слышишь меня!!!» Я рассказала все, что помнила. Федя через каких-то друзей нашел Женю (кстати, тот стал хорошим журналистом). Когда он шел делать переливание, попросил, чтобы о его сыне не узнала его жена, на что Федор сказал: «Уважаемый, нам от вас ничего не надо, кроме того, чтобы спасти нашего сына. Давайте окажем друг другу эту услугу». Ванечку мы спасли, Женю с того вечера я не видела. Слава богу, сын не стал инвалидом, но на велосипеде боится кататься. А я после этого случая влюбилась в своего мужа, за которым замужем уже 13 лет. Влюбилась как в первый раз.
Но после Федор сказал, что он знал, что Ванечка не его сын, но не тот отец, кто зачал, а тот, кто воспитал, и что никогда он не бросил бы ни меня, ни тем более своего сыночка. Я решила, что Федя заслуживает своего ребенка, родного, но тут мне аукнулись мои аборты: четыре года безуспешных попыток зачать, походов по врачам. Мы уже отчаялись, и тут Федя предложил взять ребеночка из детдома. Так в нашей семье появилась крохотная полугодовалая девочка Лизонька. Федор в ней души ни чаял, я тоже нарадоваться не могла днем, а ночью меня душили слезы, что я погубила столько своих детей, а теперь воспитываем чужого. А может, это мое раскаяние за мои аборты? И я смирилась, полюбила Лизу.
Когда маленькой было два годика, со мной начало твориться что-то не то. Я грешным делом подумала, что уже старею, климакс, но на всякий случай купила тест: и - о боже - две полоски. Федор не знал, как выразить свою радость, а я боялась, как мы с тремя детьми. Федя сказал, что Ванька уже почти жених, тем более мы скоро переезжаем, так как он хотел сделать нам сюрприз и купил квартиру большую, в городе, в самом центре. Квартира оказалась большой, просто огромной, там и родилась доченька Верочка.
В этом году Лизуня идет в школу, в первый класс, Верочке четыре года, они хоть не родные сестрички, но начинают быть похожими друг на друга, как родные. Ванечка учится в медицинском, год назад женился и ушел на квартиру. Лера (жена Вани) хорошая девочка, работает менеджером в солидной фирме.
Вроде все хорошо, муж работает, приносит деньги. Мы ни в чем не нуждаемся, с детьми тоже все хорошо. Дом - полная чаша, я красивая (для своего возраста), успешная… Но по ночам мне все чаще снятся мои нерожденные дети. И я просыпаюсь от мысли, что как легко можно погубит  свою жизнь…  
Н.  Степанова.