С 6 по 9 июня в 23.00 на телеканале «Россия - Культура» - премьера программы «Исторические путешествия Ивана Толстого». Она посвящена судьбам русских эмигрантов начала XX века в Париже, так или иначе связанных с именем Александра Сергеевича Пушкина. Это коллекционеры Сергей Дягилев и Александр Онегин, филолог и переводчик Григорий Лозинский.

Первый фильм «Драгоценная связка писем» рассказывает о знаменитом импресарио Сергее Дягилеве и его страсти к коллекционированию книжных сокровищ. В его коллекции, которую он собирал много лет, - редкие издания: указы Петра Великого, Екатерины I, Петра II, автографы композиторов и писателей. Дягилев мечтал создать в Европе центр изучения русской культуры, в основе которого - огромное книжное собрание.

Примером служил Пушкинский Дом в Петербурге, где ядром коллекции был Пушкин. В коллекции Дягилева Пушкину принадлежало самое почетное место. С особой гордостью известный импресарио говорил о пушкинских прижизненных изданиях в своей коллекции. Как истинный собиратель он охотился за рукописями Пушкина. В частности, его интересовали 12 неопубликованных писем Александра Сергеевича к Наталье Гончаровой, которые должны были стать жемчужиной его коллекции.

27 июля 1929 года в парижской квартире Сергея Дягилева раздался звонок. Консьержка принесла небольшой перевязанный пакет. Дягилев знал, что там письма, о которых он мечтал. Наконец-то они достались ему! Но в этот момент Сергей Павлович спешил на вокзал, поэтому запер пакет в сейф, чтобы насладиться им по возвращении из Венеции. К сожалению, увидеть эту жемчужину ему было не суждено. Через три недели он скончался в Венеции и там же был похоронен.

Драгоценные листы с пушкинским почерком вернулись в Советский Союз только в 1988 году, во времена перестройки.

В центре повествования второго фильма «Старик Онегин» - судьба создателя первого Пушкинского Дома в центре Парижа, человека с пушкинской фамилией Онегин. И для него Пушкин был центром вселенной.

Воспылав  высокими  чувствами исторического почтения и читательского обожания к поэту еще в юности, Александр Федорович добился разрешения о смене фамилии, официально став Онегиным. Под этой новой фамилией в 50-ю годовщину со дня гибели поэта он отправился на встречу с пушкинским убийцей Жоржем Дантесом и прямо спросил его, как тот мог решиться на такое? Каково же было разочарование, когда Дантес цинично ответил: «Что вы хотите, это была дуэль, наши условия были равными. И Пушкин мог меня убить». Разговора не получилось.

Любовь к Пушкину Александр Федорович пронес через всю жизнь. Невиданный по культурному богатству частный пушкинский музей Александр Онегин организовал в небольшой двухкомнатной квартирке у Елисейских Полей. В его коллекции было все, что хотя бы немного относилось к Пушкину - от прижизненных изданий поэта и рукописей до каких-то корабликов с пушкинским именем на борту и конфетных коробок с его портретом.  

Сегодня сама мысль о том, что читателей может поссорить любовь к Пушкину, звучит нелепо. Но было и такое. В третьем фильме «Наше всё» в изгнании» - рассказ о том, как Пушкин поссорил русскую эмиграцию. Мы привыкли к тому, что в максиме «Пушкин - наше всё» слово «наше» означает российское. Между тем, ту же фразу бессчетное число раз повторяли и русские эмигранты. Это понимание значения Пушкина эмигранты унесли в изгнание вместе с высокими идеалами и лучшими воспоминаниями о России.  

В 1937 году, в год 100-летия со дня гибели Пушкина, русская эмигрантская общественность в Париже решила установить на набережной Сены памятник великому русскому поэту. Все было готово, создан проект памятника, выбрано и согласовано с городскими властями место, но из этой затеи так ничего и не вышло. Сговориться об увековечении поэта в бронзе для эмигрантов оказалось непосильной задачей. Споря о Пушкине, они спорили о судьбе России. Отстаивая свое понимание России, отстаивали своего Пушкина. На эмигрантских разногласиях умело сыграл Советский Союз, не пожелавший отдавать «наше всё». Надо было показать, кому в действительности принадлежит Пушкин. И советское посольство прямо дало понять французскому правительству, что разрешение на возведение белоэмигрантской статуи будет в Москве воспринято с превеликим неудовольствием. Пушкин становился объектом государственных интересов. Советский Союз победил. Считать ли это успехом? Конечно, нет, но это нисколько не мешало обеим сторонам любить Пушкина порознь.

В истории русской культуры читатели знают переводчика Михаила Лозинского. У него был младший брат, о котором почти ничего не известно, потому что судьба у него была эмигрантская. Это страстный библиофил Григорий Леонидович, о котором пойдет речь в четвертом фильме «Забытый Лозинский» (9 июня, 23.00).

«Пушкин входил в его кровь», - говорит Набоков о герое своего романа «Дар». У Григория Лозинского Пушкин всегда был в крови. В эмиграции он писал о следах «Евгения Онегина» в «Мертвых душах», о Пушкине в мировой литературе, о пушкинском взгляде на авторское право, комментировал «Евгения Онегина» юбилейного издания. Не случайно в 1935 году Григория Леонидовича выбрали генеральным секретарем Пушкинского юбилейного комитета. Он был одним из мостиков, соединявших русскую культуру с французской. Русский человек, который чувствовал себя в Европе, как дома, а в европейских культурах, как в одной из российских.