И при этом ты всегда и во всем виновата. Касса - это последняя инстанция (на самом деле нет, есть еще ПОК - пункт обслуживания покупателей, но до него доходят не все). За все, что случилось в гипермаркете, отвечаешь ты и только ты. Товар оказался дороже, чем было на ценнике? Не важно, что покупатель прочел не тот ценник - виновата ты. Товар не соответствует ожиданиям покупателя? Снова виновата ты.
Однажды какой-то мужчина рассматривал на ленте трусы, которые хотел купить, и обнаружил, что они не из 100% хлопка. Закатил скандал. Я пыталась объяснить, что я тут вообще ни при чем, и тогда он просто надел их мне на голову.
В другой раз какая-то бабушка потеряла в своих пакетах уже пробитую селедку, пресервы. В чеке она была, а в пакете - нет. Она кричала мне:
- Ты ее пробила и забрала себе! Сожрала под кассой! Я тебя прокляну!
Я ужасно испугалась, конечно. Селедка, понятно, нашлась - бабуля ее не заметила у себя в пакете. Некоторые покупатели ведут себя так, как будто тебя тут вообще нет. Может быть, они решили, что раз на кассах иногда работают слабослышащие люди, то я тоже глухая: если покупателей двое, они могут на повышенных тонах обсуждать мою нерасторопность, как будто я не слышу. И не вижу заодно ничего. Что тут сделаешь? Поплачешь в перерыве - и дальше работать.
Впрочем, гадкому покупателю можно и отомстить: если он купил йогурт, то можно незаметно проткнуть пальцем крышку из фольги, пока кладешь его в пакет. Или сжать в кулаке кусок мягкого сыра. Мелкая, противная месть, но так иногда поступают все. Иначе просто невозможно это выдержать.
А еще есть так называемые «тест-тележки». Это проверки, которые устраивает кассирам руководство супермаркета. Подставной покупатель специально тебя обманывает: взвешивает 300 граммов конфет, клеит на пакет ценник, а потом досыпает еще 200. Или кладет в пакет килограмм дорогих яблок, а наклеивает ценник за килограмм дешевых.
Твоя задача - заметить это: ты должна знать весь товар, весь должна заново взвешивать (но этого никто не делает, чтобы не задерживать покупателя). Если не заметишь - тебя ждет воспитательная беседа. Попадешься еще раз - выговор. Но это только в том случае, если ты сотрудница магазина. Если ты «СТОшка» - до свидания.
И я, понятно, просто мечтала устроиться в магазин. Постоянный оклад, отпуск, соблюдение трудового кодекса, смены не более 9 часов - все эти обычные, в общем, вещи, кажутся каким-то подарком судьбы после того, как поработаешь в СТО. Тем более что мне нужно было снять себе жилье. Я уже съехала от сестры, но без постоянного заработка не могла позволить себе снять отдельную комнату, а потому снимала койко-место.
Бабушатник
Представьте себе обычную «хрущевку» на окраине с муниципальным ремонтом из 60-х - как говорят москвичи, «бабушатник». В этом «бабушатнике» 2 комнаты, и в каждой нет никакой мебели, кроме двух-, а то и трехъярусных кроватей по периметру и нескольких тумбочек. Место на такой кровати и тумбочку (если повезет) ты себе и снимаешь. И живешь. Соседи часто меняются - кто-то работает вахтовым методом, кто-то возвращается домой, кто-то переезжает в другой «бабушатник», а может быть, даже в отдельную комнату. Первое время в таких квартирах очень страшно - откуда тебе знать, кто эти люди? Ценные вещи, конечно, стараешься там не хранить, а деньги прячешь на себе, но ведь кража - это не самое страшное.
Но потом привыкаешь. Вообще, все не так ужасно, как кажется на первый взгляд. Да, ты живешь в настоящем человеческом муравейнике, где нужно по расписанию спать, есть и ходить в туалет; да, нужно спать одетой, потому что окно всегда открыто, иначе вы все задохнетесь; да, вокруг чужие люди, и они вторгаются в твое пространство, хочешь ты этого или нет - они разговаривают, дышат, кашляют, храпят и пускают газы - и все это буквально над и под головой. Но в каждой такой квартире рано или поздно устанавливаются свои законы, свой порядок и своя иерархия - и уже можно жить. Если, конечно, ничего не случится.
У нас ничего не случалось. Только один раз кто-то в ночи начал вышибать нашу дверь. Какие-то нетрезвые мужчины искали девушку, которая раньше с нами жила. Требовали открыть. Мы объясняли, что она давно тут не живет, но тщетно, конечно. И вот это было страшно. Мы ведь не могли вызвать полицию - нас же 20 человек в квартире! Вызовешь - и, считай, сам себя выгнал на улицу, хозяевам не нужны проблемы. К счастью, тогда все обошлось, но я все же вернулась ненадолго к сестре. Было очень страшно. А потом мне невероятно повезло - меня взяли на работу в гипермакет.
Ролики рулят
Помню, как получила свою первую официальную зарплату и не знала, что с ней делать: я заработала 8 тысяч рублей. На эти деньги можно жить только под мостом в картонной коробке, потому что хватит только на еду и на дорогу. На самом деле мне просто досталось мало смен, но тогда было очень страшно.
А потом я очень быстро, почти сразу, получила «повышение». Вернее, выпросила его себе. Я просто поняла, что больше не могу работать на кассе. Что я не в состоянии больше сидеть. Что я начинаю ненавидеть людей. Что при виде очередного глазированного сырка у меня случится истерика и я начну прямо при покупателях кричать и биться головой о кассовый аппарат. И мне невероятно повезло - начальница нашей смены поняла, в каком я состоянии, и поставила меня «на ролики».
На самом деле это не повышение: «менеджер», который ездит по залу на роликах, - это тот же самый кассир, просто у него временно другие обязанности. «Ролики» развозят на кассы пакеты, салфетки, средства для уборки и воду (а также таблетки от головной боли и прочих болей), едут в отдел за штрих-кодом, если покупатель взял товар без него, ну и вообще выступают в качестве персонала «на побегушках». Когда меня поставили «на ролики», некоторые кассиры возмущались: пришла какая-то вчерашняя «СТОшка», и сразу на такую должность!
Покупатели думают, что это ужасная работа - целый день кататься по гипермаркету, объезжать тележки, уворачиваться от бегающих детей и что-то на себе возить. Но на самом деле это прекрасная работа: ты свободна. Ты все время в движении, но можешь сесть, когда устанешь. Ты меняешь обстановку, а не смотришь часами на товар. Ты не перекладываешь тяжести целый день. Ты разговариваешь с людьми, а не повторяешь одни и те же слова: «Здравствуйте», «Спасибо», «До свидания». И не выслушиваешь оскорбления.
Это прекрасная работа и все-таки очередная ступенька к повышению. Если справишься - тебя могут поставить работать на пункт обслуживания покупателей, а потом - на главную кассу. А потом ты можешь стать бригадиром, и это уже совсем другая история. История, которая со мной пока не случилась.
Назад дороги нет
Я влюбилась в своего коллегу, мы начали жить вместе, и я забеременела. На аборт не решилась, хотя было очень страшно: не ясно, как выжить одной с ребенком. К счастью, одна я не осталась - мы поженились и сняли квартиру вместе с моей коллегой: в одной комнате она, в другой мы. Нашему ребенку скоро исполнится полтора года, и это значит, что я больше не буду получать никаких выплат, кроме пособия - 50 рублей в месяц. Не очень понятно, как мы будем выживать только на его зарплату. Но выхода у нас нет. Никакого.
У моего мужа на родине есть большой семейный дом. Его мама занимает солидную должность, так что и работу он точно найдет. Только я туда не поеду, потому что мой муж - кабардинец. Здесь мы живем так же, как живут все, а там - там, боюсь, мне придется стать покорной женой, слушаться мужа и свекровь, сидеть дома и во всем от них зависеть. Меня там прекрасно приняли, но я была просто в гостях. Жить по тем правилам я не смогу. А в моей деревне не сможет жить он. Да и я не смогу тоже.
Я приезжаю в гости и понимаю, что я в своей деревне уже чужая. Я иначе разговариваю. Иначе одеваюсь, иначе выгляжу. Мне сложно говорить с людьми, с которыми я дружила всю жизнь. Например, я прихожу в гости и отказываюсь, скажем, от алкоголя - я просто не хочу. Раньше мне сказали бы, что я «трезвенница». А теперь говорят: «Ну да, ты же у нас теперь маааасквичка, с нами, деревенскими, не пьешь, зазналась!» «Мааасквичка» - это как клеймо. Его нельзя смыть, нельзя спрятать. И с этим клеймом нельзя жить дальше, как раньше, потому что это позор: что, обломала Москва тебя, крутую такую? Вот то-то же.
И если я вернусь - они будут смеяться. Они всегда будут надо мной смеяться.
Подготовила 
М. ИВАНОВА.