Послесловие ко второй мировой
02.09.2016
253
Харбинская мадонна
(Окончание. Начало в номере за 31 августа и 1 сентября 2016 г.)
Ох, как тяжело даже много лет спустя прикасаться ко всему этому!
Сознание и очень взрослого человека с трудом выносит встречу с такой долей, начиная с острой несправедливости - безымянности столько вынесшей, выстрадавшей, непостижимой женщины-матери, о ком можно уверенно сказать: богоматери Марии судьба выпала несравнимо легче!
И в этом сравнении всё на виду. Начиная с рождения ребёнка на казнь.
«В апреле 1941 года, - первым сообщает о Неизвестной Матери на допросе генерал Кавасима Киоси, - когда я только прибыл по назначению в отряд, я осматривал тюрьму и увидел в одной из камер двух русских женщин, у одной из которых был годовалый ребёнок, родившийся в тюрьме отряда».
Родить и выкормить посреди свинцового тюремного бытия! Нет, Марии выпали просто первоклассные условия: в тёплом хлеву и не под надзором жесточайших тюремщиков, не в цепенящей зависимости от палачей, кому и в глаза не глянуть без страха и без последней надежды, с постоянством гнетущей материнской беспомощности против их любой воли и прихоти. Мария тоже была в опасности, но при близких и не в такой острой и тягостной палаческой предопределённости.
Грудной ребёнок хлопотен. Не мог не кричать из-за нужды свежих пелёнок, из-за больного животика, камерной духоты. А что мать-заключённая могла сделать? Чем помочь? Не дано и полноценно кормить, а её молоко вряд ли было хорошим при таком ужасном состоянии. Ладно, не отравленным каким-нибудь «экспериментом». Она не могла и приодеть его, как хотелось. Что давали тюремщики, то и годилось.
Думается, никому, даже самому господу богу, не измерить бездонность её материнских страданий и величину мук при убийственной бесконечности смертельной тревоги. В любое время «экспериментаторы» могли вырвать у неё ребёнка. И самое страшное - для своих «опытов». В любой день и она могла погибнуть, оставив его, столь выстраданного, беззащитным и приговорённым к гибели без её тёплых прикосновений и заботы.
Генерал Кавасима поспешил заверить: пока он находился в отряде, «эти женщины были живы». А пробыл он там по март 1943 года. Ещё года через полтора молодую мать с ребёнком случайно увидел во дворе тюрьмы один из стажёров: «Увидеть заключенную с ребёнком на руках, которой разрешили погреться на солнце, было для меня потрясением. Эта маленькая белокожая женщина напоминала мне мою младшую сестру… Другие заключённые были в наручниках, и только у неё наручники были сняты, она укачивала ребёнка, прижимая его к груди».
Другой тюремщик признался: «Схваченная беременной женщина родила в тюрьме. Только небольшое число связанных с тюрьмой служащих знали, что она каждый день со слезами на глазах умоляла тюремщиков подвергнуть её любым экспериментам, но сохранить жизнь ребёнку». Адские годы смертельного напряжения материнской души!
Как всем тогда, в 1949-м, хотелось поверить, что хоть ребёнка оставили в живых! Может, передали кому-то на воспитание. Ну что ребёнок-то выдаст секретного? Похоже, следователи Хабаровского трибунала сохраняли такую надежду и всё уточняли у одного, у другого подсудимого: что сталось с ними? И получали один ответ: из отрядной тюрьмы никто живым не выходил.
Уже в 80-е годы выяснилось - они дожили до лета 1945 года.
В 1982-м году неутомимый и мужественный преследователь «отряда 731» Сэйити Моримура наткнулся на одного из палачей Матери и Ребёнка и привёл его рассказ:
«Женщина была лет тридцати, хрупкая, светловолосая. Ребёнок - девочка лет трёх-четырёх. На вопрос: «А этих для чего привезли?» - был дан ответ: «Отряд вынужден эвакуироваться, их нужно уничтожить». Мать и девочку поместили в вагонетку, не привязывая и без наручников. Вагонетку затем вкатили в камеру. Женщина, похоже было, уже со всем примирилась. Перед тем, как должны были пустить газ, девочка, копошившаяся у ног матери, вдруг подняла изумлённое личико и из стеклянной камеры посмотрела на окружающих. Мать обхватила обеими руками её голову, а девочка прижалась к матери и затихла… Пошёл газ».
Мать прижимала к полу головку ребёнка, чтобы хоть как-то защитить его от постепенно наполнявшего камеру газа. Она старалась закрыть ребёнка всем своим хрупким телом. Но струи непрерывно поступавшего газа сначала дошли до девочки, а потом и до матери. Вскоре они обе были бездыханны. Руки матери по-прежнему охватывали голову ребёнка.
«Ужасное воспоминание! Я тогда должен был следить по секундомеру, когда наступит смерть у матери и у девочки. Нежные материнские руки, обхватившие голову ребёнка… Даже сейчас, через 37 лет, они стоят у меня перед глазами. Зачем я тогда видел всё это!». Бывший служащий отряда, которому сейчас 74 года, сжал в кулаки лежавшие на коленях руки. Он замолчал, и по щекам его скатились две слезы. Старик вытер их кулаком. Он не мог справиться с волнением и время от времени всхлипывал. Но этих пролившихся спустя 37 лет слёз русские мать и девочка видеть не могли…».
Убогие старческие слезы слишком позднего раскаяния!
Да, в Японии всегда любили детей. Но только своих.
Признает ли хоть когда-нибудь и хоть какая-либо церковь Неизвестную Мать святой не знаю. Слабо верится. Я лично от имени своей совести назвал её и буду звать, пока жив, - Харбинская мадонна!
Последнюю операцию квантунские бактериологические «боевики» провели 20 августа 1945 года. Уже после капитуляции. Это сделали сотрудники одного из филиалов «отряда 100» - заразили сапом и разогнали из конюшни 60 лошадей. Бессмысленнее не придумать!
Позиция американских союзников: «В связи с чрезвычайной важностью информации о бактериологическом оружии японской армии правительство США решает не обвинять в военных преступлениях ни одного сотрудника отряда по подготовке бактериологической войны японской армии». И особо отметили стоимость приобретения - миллионы долларов! И всё даром.
В начале 50-х, во время войны в Корее, они применяли бактериологическое оружие - японские разработки при консультации японских специалистов. Использовали и далее. Как, между прочим, и ранее - против индейцев, раскидывая зараженные чумой одеяла и одежду с выкашиванием целых племен. Бактериологическая война Соединённых Штатов Америки против нас, человечества, бушует на планете непогашенным пламенем Второй мировой войны.
Юрий Ефименко,
член Союза писателей
России.
(Окончание. Начало в номере за 31 августа и 1 сентября 2016 г.)
Ох, как тяжело даже много лет спустя прикасаться ко всему этому!
Сознание и очень взрослого человека с трудом выносит встречу с такой долей, начиная с острой несправедливости - безымянности столько вынесшей, выстрадавшей, непостижимой женщины-матери, о ком можно уверенно сказать: богоматери Марии судьба выпала несравнимо легче!
И в этом сравнении всё на виду. Начиная с рождения ребёнка на казнь.
«В апреле 1941 года, - первым сообщает о Неизвестной Матери на допросе генерал Кавасима Киоси, - когда я только прибыл по назначению в отряд, я осматривал тюрьму и увидел в одной из камер двух русских женщин, у одной из которых был годовалый ребёнок, родившийся в тюрьме отряда».
Родить и выкормить посреди свинцового тюремного бытия! Нет, Марии выпали просто первоклассные условия: в тёплом хлеву и не под надзором жесточайших тюремщиков, не в цепенящей зависимости от палачей, кому и в глаза не глянуть без страха и без последней надежды, с постоянством гнетущей материнской беспомощности против их любой воли и прихоти. Мария тоже была в опасности, но при близких и не в такой острой и тягостной палаческой предопределённости.
Грудной ребёнок хлопотен. Не мог не кричать из-за нужды свежих пелёнок, из-за больного животика, камерной духоты. А что мать-заключённая могла сделать? Чем помочь? Не дано и полноценно кормить, а её молоко вряд ли было хорошим при таком ужасном состоянии. Ладно, не отравленным каким-нибудь «экспериментом». Она не могла и приодеть его, как хотелось. Что давали тюремщики, то и годилось.
Думается, никому, даже самому господу богу, не измерить бездонность её материнских страданий и величину мук при убийственной бесконечности смертельной тревоги. В любое время «экспериментаторы» могли вырвать у неё ребёнка. И самое страшное - для своих «опытов». В любой день и она могла погибнуть, оставив его, столь выстраданного, беззащитным и приговорённым к гибели без её тёплых прикосновений и заботы.
Генерал Кавасима поспешил заверить: пока он находился в отряде, «эти женщины были живы». А пробыл он там по март 1943 года. Ещё года через полтора молодую мать с ребёнком случайно увидел во дворе тюрьмы один из стажёров: «Увидеть заключенную с ребёнком на руках, которой разрешили погреться на солнце, было для меня потрясением. Эта маленькая белокожая женщина напоминала мне мою младшую сестру… Другие заключённые были в наручниках, и только у неё наручники были сняты, она укачивала ребёнка, прижимая его к груди».
Другой тюремщик признался: «Схваченная беременной женщина родила в тюрьме. Только небольшое число связанных с тюрьмой служащих знали, что она каждый день со слезами на глазах умоляла тюремщиков подвергнуть её любым экспериментам, но сохранить жизнь ребёнку». Адские годы смертельного напряжения материнской души!
Как всем тогда, в 1949-м, хотелось поверить, что хоть ребёнка оставили в живых! Может, передали кому-то на воспитание. Ну что ребёнок-то выдаст секретного? Похоже, следователи Хабаровского трибунала сохраняли такую надежду и всё уточняли у одного, у другого подсудимого: что сталось с ними? И получали один ответ: из отрядной тюрьмы никто живым не выходил.
Уже в 80-е годы выяснилось - они дожили до лета 1945 года.
В 1982-м году неутомимый и мужественный преследователь «отряда 731» Сэйити Моримура наткнулся на одного из палачей Матери и Ребёнка и привёл его рассказ:
«Женщина была лет тридцати, хрупкая, светловолосая. Ребёнок - девочка лет трёх-четырёх. На вопрос: «А этих для чего привезли?» - был дан ответ: «Отряд вынужден эвакуироваться, их нужно уничтожить». Мать и девочку поместили в вагонетку, не привязывая и без наручников. Вагонетку затем вкатили в камеру. Женщина, похоже было, уже со всем примирилась. Перед тем, как должны были пустить газ, девочка, копошившаяся у ног матери, вдруг подняла изумлённое личико и из стеклянной камеры посмотрела на окружающих. Мать обхватила обеими руками её голову, а девочка прижалась к матери и затихла… Пошёл газ».
Мать прижимала к полу головку ребёнка, чтобы хоть как-то защитить его от постепенно наполнявшего камеру газа. Она старалась закрыть ребёнка всем своим хрупким телом. Но струи непрерывно поступавшего газа сначала дошли до девочки, а потом и до матери. Вскоре они обе были бездыханны. Руки матери по-прежнему охватывали голову ребёнка.
«Ужасное воспоминание! Я тогда должен был следить по секундомеру, когда наступит смерть у матери и у девочки. Нежные материнские руки, обхватившие голову ребёнка… Даже сейчас, через 37 лет, они стоят у меня перед глазами. Зачем я тогда видел всё это!». Бывший служащий отряда, которому сейчас 74 года, сжал в кулаки лежавшие на коленях руки. Он замолчал, и по щекам его скатились две слезы. Старик вытер их кулаком. Он не мог справиться с волнением и время от времени всхлипывал. Но этих пролившихся спустя 37 лет слёз русские мать и девочка видеть не могли…».
Убогие старческие слезы слишком позднего раскаяния!
Да, в Японии всегда любили детей. Но только своих.
Признает ли хоть когда-нибудь и хоть какая-либо церковь Неизвестную Мать святой не знаю. Слабо верится. Я лично от имени своей совести назвал её и буду звать, пока жив, - Харбинская мадонна!
Последнюю операцию квантунские бактериологические «боевики» провели 20 августа 1945 года. Уже после капитуляции. Это сделали сотрудники одного из филиалов «отряда 100» - заразили сапом и разогнали из конюшни 60 лошадей. Бессмысленнее не придумать!
Позиция американских союзников: «В связи с чрезвычайной важностью информации о бактериологическом оружии японской армии правительство США решает не обвинять в военных преступлениях ни одного сотрудника отряда по подготовке бактериологической войны японской армии». И особо отметили стоимость приобретения - миллионы долларов! И всё даром.
В начале 50-х, во время войны в Корее, они применяли бактериологическое оружие - японские разработки при консультации японских специалистов. Использовали и далее. Как, между прочим, и ранее - против индейцев, раскидывая зараженные чумой одеяла и одежду с выкашиванием целых племен. Бактериологическая война Соединённых Штатов Америки против нас, человечества, бушует на планете непогашенным пламенем Второй мировой войны.
Юрий Ефименко,
член Союза писателей
России.