Гогольковы уже полвека смотрят в одном направлении

Супруги Гогольковы всю жизнь преданы театру

Для многократных лауреатов губернаторской премии, заслуженной артистки России, народной артистки Хабаровского края Татьяны Гогольковой и заслуженного артиста России Вадима Гоголькова нынешний год – сплошь юбилейный. Судите сами: оба с разницей в десять дней отметили в феврале 75-летие, 80 лет исполняется нынче театру юного зрителя, где Татьяна Михайловна служит уже 45 лет (опять круглая дата!), а Вадим Сергеевич ставил спектакли.

И это ещё не все даты. Театру «Триада», обязанному своим рождением бессменному руководителю Гоголькову, в этом году исполняется 35 лет – тоже, согласитесь, значимая годовщина. И наконец в мае театральная семья отметит золотой юбилей!

СВАДЬБА В ДЕНЬ ОСВОБОЖДЕНИЯ АФРИКИ

– Вадим всё шутил, что хотел бы жениться на африканке, а в результате 25 мая 1974 года, в День освобождения Африки, сыграл свадьбу со своей землячкой-блондинкой, – смеётся Татьяна.

Оба уроженцы Амурской области (правда, она – из семьи военного, а он – сын сельского учителя), учились в молодом тогда Хабаровском институте культуры с разницей в год, но познакомились не в его стенах, а… в трамвае.
– Едем с однокурсницами, хохочем на весь вагон, – вспоминает Татьяна. – И тут заходит красавец – я его в институте только издалека видела – в длинном чёрном пальто, глаза синие-синие. И вдруг поставленным голосом делает нам замечание. Мы замолчали и на ближайшей остановке выскочили…

А на последнем курсе Вадим Гогольков открыл кружок пантомимы. Пошла туда заниматься и Татьяна, даже сыграла бабушку в пародии на «Красную Шапочку», но опытом своим осталась недовольна и с пантомимой покончила.

Однако что-то в их судьбах, видимо, всё-таки было предопределено заранее. Вадим поехал по распределению в только что открывшийся Дом молодёжи в Комсомольске-на-Амуре, где создал свой театр «Теслопан» (театр слова и пантомимы). А через год туда же, в кукольный театр, распределили Татьяну (был у неё ещё довузовский опыт работы в Приморском театре кукол).

Встретились – как родные: она не могла наговориться, он не мог наслушаться. И вот так – по сей день.

БЕЗ СТЕРЕОТИПОВ

А ведь им говорили: не женитесь в мае – всю жизнь маяться будете. Не послушались – и стереотип счастливо разрушен. Существует и другой стереотип: мол, в театре прима – это всегда жена главного режиссёра или худрука. Но Татьяна в «Триаде» у Гоголькова никогда работать не стремилась.

– Так уж нас воспитал в институте культуры замечательный педагог Вадим Петрович Дёмин, – объясняет Татьяна Михайловна. – Он – ученик Алексея Попова, а Попов – ученик Станиславского. Представляете, какая школа?! Она предполагала, что не может быть никакого кумовства или семейственности. Оно и правильно.

Так что в «Триаде» Татьяна Михайловна – только зритель, но очень строгий и честный. В ТЮЗе же приглашённый режиссёр Гогольков с актрисой Гогольковой успешно работал. И эти спектакли вошли в золотой тюзовский фонд: «Вдова полковника, или Врачи ничего не знают», «Спокойной ночи, мама!», «Конёк-горбунок», «Маленькая Баба-Яга». Там просто каждый делал свою работу.

– Но если б у нас был общий театр – это была б не жизнь, – объясняет Вадим Сергеевич. – Мы б неизбежно тащили работу домой, а это не нужно. Мы вообще стараемся не вмешиваться в дела друг друга.

Вообще-то, понятие «тёплый семейный вечер» – это не про них. Потому что вечера у них театральные и рабочие. И воскресенья – тоже.

Когда-то их тогда однокомнатная квартирка с крошечной кухней, словно магнитом, притягивала огромные – по 15–20 человек! – компании, все дружно шли к Гогольковым по поводу и без. Пели, читали стихи… Дым столбом стоял в прямом и переносном смысле.

Но это – молодость, громкая и бесшабашная. Со временем больше стали дорожить именно обществом друг друга.

– Понимаете, с годами убедились, что личные взаимоотношения становятся глубже, – продолжает Вадим Гогольков.

Словом, вполне по Экзюпери, когда близкие люди смотрят не друг на друга, а в одном направлении.

ДЛЯ ДУШИ И ДЛЯ ДЕЛА

Сегодня дом Гогольковых – их тихая и уютная гавань, где каждый волен заниматься тем, чем и когда хочется, – и это желание уважается.

– Однажды мне ужасно захотелось рисовать – по-настоящему, маслом, – рассказывает Татьяна Михайловна. – При том, что весь мой предшествующий в этом деле опыт ограничивался школьными уроками рисования. Знакомая привела к известной хабаровской художнице Ирине Меженковой. Учились копировать известные полотна. Меня даже хвалили: мол, воздух хорошо чувствуешь, прямо как импрессионисты!

Вадим, увидев её первую работу, искренне удивился – дескать, никогда бы не догадался, что это сделала ты. А она написала потом ещё одну, и ещё – в общей сложности семь картин. «Неплохие» – лаконично оценил муж. Но составить ей компанию отказался.

– А ведь он – настоящий мастер, – говорит Татьяна Гоголькова. – Как он резал по дереву! Брал какое-нибудь невзрачное бревно, отсекал лишнее – и получалось настоящее произведение искусства. И всё раздарил!
Нынче Вадим Сергеевич – всё больше по «малым формам»: собирает на даче ивняк, режет дудочки, облагораживает узорами палочки-прутики. Татьяне Михайловне они очень нравятся.

Есть у него, уверена она, и литературный дар. Сам он объясняет его просто:

– Большинство произведений, которые мы ставили в «Триаде», имели литературную основу. Чтобы роман или повесть стали пьесой, надо было, считай, «переписать» их заново – сделать инсценировку.

Бывало, ночи напролёт проводил за столом, писал. Так вот и стал соавтором у Экзюпери, у Хемингуэя…

Сейчас в работе у Гоголькова постановка «Оскар и Розовая Дама» по роману французского писателя и драматурга Эрика-Эмманюэля Шмитта. Но за письменным столом уже не сидит.

– Мне сейчас писать уже не обязательно, – огорошивает Вадим Сергеевич. – Я моментально запоминаю, что придумал. Потом воплощаем эти задумки, фиксируя их на видео.

Оба любят читать и перечитывать классику. Джека Лондона Вадим Сергеевич в своё время чуть не до дыр зачитал, Чехову и по сей день достаётся.

– А до сих пор некоторых только постигаю, – признаётся Татьяна Михайловна. – Вот открыла наконец для себя Куприна – оказалось, он такой мой! Ахматову люблю. Иду по улице и читаю про себя её, любимое…

ЕСТЬ В ВОЗРАСТЕ ЛЮБОМ ХОРОШЕЕ

Свои, казалось бы, солидные 75 не скрывают ни он, ни она. Может, просто потому, что возраста этого практически не ощущают. Вадим Сергеевич ещё и подкалывает жену – мол, ты на целых десять дней старше.

– Мы оба – Водолеи по гороскопу, – говорит Татьяна Михайловна. – Считается, что такие люди не очень простые в общении, но, с другой стороны, лёгкие, творческие.

Ну, разве это не справедливо по отношению к ним? Но только сам Гогольков знает, легко ли это – быть руководителем театра, где отвечаешь за каждого, где каждый – личность.

Им есть что вспомнить. С агитпоездом ЦК ВЛКСМ объездили все участки строящегося БАМа – до сих пор не перестают удивляться тому энтузиазму, с которым там трудились люди.

– Время, видимо, было всё-таки более романтическое, а сейчас – больше прагматическое, – говорит Татьяна Михайловна. – Сейчас мало кто и когда ахает от восхищения или удивления.

Что до неё самой – то по-прежнему может восторгаться прекрасной книгой, фильмом или, например, полотном любимого Куинджи («ну, как, как он это чудо создаёт?!»)
Оба гордятся, видя, в какого классного мастера фотографии выросла дочь Даша, нравится наблюдать её профессиональный рост, целеустремлённость, упорство.

И оба, даже, казалось бы, более скупой на эмоции (по-мужски!) Вадим Сергеевич, могут восторженно ахнуть, видя замечательную актёрскую игру или открывая для себя молодого артиста. И подобных восторгов и открытий впереди, надеются, – бесконечно много.

Марина Семченко.