На сцене и в жизни он абсолютно разный

Дмитрий Кишко в роли ловеласа Дульчина из спектакля «Последняя жертва» по пьесе Александра Островского

Всё-таки права была героиня культового фильма «Москва слезам не верит», когда сказала, что в 40 лет жизнь только начинается. Дмитрию Кишко, когда он в четвертый раз постучался в двери Хабаровского краевого театра драмы, исполнилось как раз сорок. Он тогда начал, по сути, с чистого листа.

И вот минуло 15 лет. 14 апреля ныне заслуженному артисту Хабаровского края Дмитрию Кишко исполнилось пятьдесят пять. Сейчас сложно себе представить репертуар драмы без этого харизматичного, самобытного, постоянно ищущего разнообразия и характеров для своих героев актера. А ведь тогда, в 2008 году, он мог, что называется, пройти мимо…

Долго себя искал, но нашёл

- Да, помотало меня в своё время, - улыбается юбиляр, когда я ему напомнил этот факт из его биографии. - Но знаете, актёрам такое свойственно. Бывает у кого-то, конечно, в одном месте от звонка до звонка, но многие из нас
- путешественники. Вот и я искал себя: и в «Триаде» работал, и домой во Владивосток возвращался, и даже радио с телевидением попробовал на вкус.

Можно сказать, что эти 15 лет - от 40 до 55 - для меня действительно самые плодотворные. И по количеству ролей, и по качеству. У кого-то сразу с молодости такой старт получается, а у меня позже. Но я об этом не жалею. Получилось то, что получилось.

- Помните свои первые роли после возвращения?

- Был у нас тогда спектакль «Осенние скрипки». Мне досталась роль слуги. Так, ничего особенного, надо было несколько раз на сцену выйти, и все. Затем актриса нашего театра Анжелика Мельничук поставила сказку «Волшебник Изумрудного города». Я был тогда довольно крупный и, видимо, удачно вписался в образ Страшилы.

Но с годами я решил немного поменять имидж и активно начал сбрасывать вес. И возвращаться в прежнее состояние не очень хочется. Мне так интереснее. Ходить легче (улыбается).

Возвращаясь к первым ролям… Потом к нам приехал московский режиссер Дмитрий Горник ставить спектакль «Ужин дураков». И мне нежданно-негаданно дали роль Франсуа Пиньона - главного дурака. Ну а дальше уже пошло-поехало…

Мечта о комедиях и боевиках

- Дмитрий, к вашим ролям мы непременно еще вернемся. А пока хотелось бы узнать, как вообще попали в театральную среду?

- По глупости (улыбается). В годы моего детства (а родился и вырос я во Владивостоке) очень популярными в нашей стране были индийские, французские, итальянские фильмы. Мне больше всего нравились комедийные и приключенческие картины. Хотел стать киноактером, играть в комедиях или боевиках.

Когда учился в десятом классе, рванул в театральную студию при ТЮЗе. Подумывал поехать поступать в Москву, но денег на поездку у меня, естественно, не было. Родители мой порыв не поддержали. Отец - инженер по образованию, и он, видимо, хотел, чтобы сын пошел по его стопам.

Правда, значительно позже, когда я вовсю в театре работал, родители мне открылись. Оказалось, что мама когда-то сама мечтала поступать в театральный институт, но… постеснялась, а папа всю молодость в художественной самодеятельности провел.

«Что же вы мне тогда пытались палки в колеса ставить?» - поинтересовался у них. «Да артист - это ведь несерьезно, - ответили родители. - Мы хотели, чтобы ты человеческую профессию выбрал». Отчасти они, наверное, правы.

Знаете, как сказал в свое время артист Евгений Стеблов: «Простому зрителю о закулисье лучше вообще ничего не знать, иначе он сойдет с ума». Просто так уж повелось, что все привыкли видеть актеров веселыми, позитивными. Но это одна сторона медали. Сплошные репетиции, спектакли. Романтики здесь, поверьте, мало.

- Кстати, в вашей семье больше нет актёров?

- Моя жена Марина не актриса, но связана с искусством: она работает концертмейстером в Хабаровском краевом академическом музыкальном театре. А вот дочка у нас - архитектор, причём очень хороший.

Любой новый опыт интересен

- Романтики, говорите, маловато, тем не менее вы выбрали беспокойные хлопоты эти. Слышал, что в Дальневосточном государственном институте искусств во Владивостоке вы учились c Анжеликой Мельничук, с которой позже оказались в театре драмы…

- Только Анжела, в отличие от меня, этот институт окончила. Я же со временем забрал документы из вуза - и прямиком в армию. Отслужил, вернулся и вновь подался в театральный. Но так и не доучился. Потом мой друг предложил поехать в хабаровскую драму. Это было как раз 30 лет назад, с тех самых пор считаю себя хабаровчанином.

Мирослав Матвеевич Кацель взял меня в театр без диплома. Поработал я немного и ушел в «Триаду». Режиссер этого театра Вадим Сергеевич Гогольков создал свой курс в Хабаровском государственном институте культуры. Я там продолжил обучение. Затем вновь подался в драму и перевелся на курс, который вел Кацель. Работал и учился. Так что в итоге высшее театральное образование я всё-таки получил.

- Помнится, однажды вы даже попробовали себя в качестве режиссера…

- Да, как-то по случаю небольшой даты мы с Анжеликой Мельничук (актёрам тогда исполнилось 90 лет на двоих. - Прим. авт.) поставили спектакль «Крутится, вертится…». Идея понравилась, было интересно. Понимаете, в этом есть элемент свободы: ты реализуешь так, как тебе хочется и нравится.

Кстати, в своё время мой друг Костя Костенко, который, увы, уже ушёл из жизни, специально для меня написал моноспектакль, состоявший из шести монологов различных героев. Я играл его несколько раз на сцене «Триады», однажды даже выступил в центре имени Мейерхольда в Москве. Тоже был интересный опыт.

Повезло с ролями и режиссёрами

- Поговорим о сегодняшнем дне. Вы заняты во многих знаковых постановках. То Дмитрий Кишко играет купца Дикого в «Грозе», то ловеласа Дульчина в «Последней жертве», то профессора Преображенского в «Собачьем сердце»…

- Ну, в «Собачье сердце» я попал случайно: уехал актёр, игравший профессора, вот меня и ввели на эту роль. Вообще, ввод - это такое дело… Ведь когда режиссер берет какого-то актера, он видит его в контексте собственной постановки. А когда ты вводишься - это не по причине того, что тебя заметили, а просто так получилось. И надо пристраиваться к тому, что уже есть.

Не скажу, чтобы нервно, но не совсем уютно себя поначалу чувствовал. Прогоны, по сути, происходили уже непосредственно на сцене перед зрителем. Но ничего, потом как-то вживаешься в роль, и всё идет по плану.

Что же касается упомянутого вами Дульчина… Предположительно мой герой - молодой человек, а мне тогда уже было за пятьдесят. Но режиссера это не смутило. Вначале спектакль ставил Эдуард Ливнев. Однако затем вмешался коронавирус… Доделывал «Последнюю жертву» уже Никита Ширяев.

Кстати, с большим удовольствием работаю с Никитой Сергеевичем. Был занят в его постановках: «Тектоника чувств», «Горе от ума», «Шум за сценой»…

Вообще, за эти 15 лет на режиссеров мне везло. Посчастливилось поработать и с Никитой Ширяевым, и с Эдуардом Ливневым, и с Дмитрием Астраханом. А Леонид Квинихидзе приглашал в свой спектакль «Звезда рождества» на сцене музыкального театра.

Если возвращаться к ролям… Все они роли: какие-то больше дороги, какие-то - меньше. Но решать всё равно зрителю. Правда, ощущение личное и зрительское порой расходятся. Тебе может что-то нравиться, а кто-то потом из знакомых говорит: мол, ты здесь как-то кривляешься, не в ударе. А бывает наоборот: думаешь, роль как роль, а зритель в восторге. Так что бывают такие несовпадения.

- Вы обмолвились, что уже 30 лет живете в Хабаровске. А о своей малой родине не забываете?

- Владивосток - это мой любимый город: каждый отпуск там провожу. Как только приближается лето, у меня сразу начинается приморская болезнь. Срочно надо домой, к морю. Не в том смысле, что на пляже валяться, а именно нанюхаться этого воздуха морского.

У меня есть свои ностальгические места. Прихожу туда и подпитываюсь энергией. Обычно один, чтобы отвлечься от всего.

- На сцене вы всегда такой активный, импульсивный. Интересно, а какой Дмитрий Кишко в повседневной жизни?

- Веселить публику - это наша профессия. Но на сцене я один, а в жизни - совершенно другой. Уж не знаю, почему многие считают меня компанейским человеком. Это миф! По жизни я домосед и тихоня. Такой, знаете, интроверт: люблю спрятаться, мне самому с собой совсем не скучно. Лишнего шума вокруг себя не признаю. И когда меня иногда узнают на улице, становится неловко…

Беседовал
Дмитрий ИГОЛИНСКИЙ.