Делиться надо! На провинции

- Внутридальневосточная геополитика - один из мощных раздражителей для общественного мнения.

Многие вопросы, обсуждаемые в широкой и узкой аудитории, в сетях и вне их, возникли от ожидания каких-то изменений в пространственном устройстве или в пространственном отражении роли каждого дальневосточного региона.

Вспомним не такие давние дискуссии об объединении (или не объединении) Хабаровского края и ЕАО, о справедливости распределения столичных функций на Дальнем Востоке и даже о принципиальной важности того или иного пейзажа на банкноте.

Повод объективно может быть значимым или второстепенным, но если он для общественного мнения чувствителен, то обсуждение, безусловно, не будет лишним.

Новый виток таких дискуссий генерировало большое интервью федерального министра по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексея Чекункова, который высказал свою позицию по ряду важнейших для нашего региона проблем.

Их действительно накопилось много: о новой политике развития Дальнего Востока, о «вечнозеленых проектах», включая мост на Сахалин, о субсидированных авиамаршрутах, о будущем поколении дальневосточников и т. д.

Однако наиболее резонансной для общества стала идея о разделении всего ДФО на четыре экономические провинции, «каждая из которых обладает своими особенностями, своими экономическими портретами, сильными сторонами и вызовами».

Согласно видению министра, зафиксированному в тексте интервью, а также в его более ранних публикациях, «провинциальная» структура Дальнего Востока выглядит так.

В Забайкальскую провинцию войдут Бурятия и Забайкальский край. Основной потенциал развития регионов - недропользование.

Амурская область, Хабаровский и Приморский края, а также Еврейская автономия войдут в Приграничную провинцию. Основной упор для экономики этих территорий стоит делать на переработку водных биологических ресурсов и экспорт сельскохозяйственной продукции.

Камчатка и Сахалин - это Островная провинция, территории, которые в первую очередь могут быть перспективны для развития туризма.

А Якутия, Магаданская область и Чукотка будут названы Северной провинцией. Здесь из-за сложных природных условий, территорий вечной мерзлоты нужно развивать экономику с учетом арктической специфики.

Цель нового районирования территории Дальнего Востока - совершенствование планирования, привлечения инвестиций и трудовых ресурсов.

Министр категорически предупреждает, что речь идет не об изменении управленческой архитектуры, не об администрировании, а о скоординированном региональном планировании, «о максимальной глубине просчета и расчета любых государственных решений при современном уровне развития технологий».

Вообще-то, если убрать из этого пассажа несколько неожиданное для российского чиновника слово «провинция» вместо казенных «регион», «территориальная структура» и т. д., то в наиболее общем виде, в озвученной идее ничего нового нет. 

Совершенно понятно, что при решении большинства экономических и социальных задач оперировать таким громадным пространством, как Дальний Восток, вряд ли разумно.

Вспомним, что этот регион (в современной административной оболочке - Дальневосточный федеральный округ) занимает площадь в 7 млн. кв. км. Для сравнения: вся зарубежная часть континента Европа (без территории России) составляет примерно 6 млн. км.

Поэтому следует признать, что высказанная идея о более глубокой дифференциации регионального пространства разумна и продуктивна.

Особенно в тех случаях, когда речь идет о главных задачах для Дальнего Востока: более эффективной, чем среднероссийская, экономике и более благоприятных, чем среднероссийские, условиях жизни населения.

Очевидно, что более глубокий учет специфики развития в мониторинге, в анализе, в управлении финансовыми потоками может стать той значимой характеристикой удачного управления регионом, который мы все (и управляющие, и управляемые) хотим увидеть в перспективе.

Нельзя с одной меркой подходить к Северу и Югу, к континентальным и прибрежным территориям. Нельзя формировать нормативную базу для Дальнего Востока вообще. Нельзя использовать на всех территориях универсальные институциональные инструменты.
Современная архитектура дальневосточной экономики не может полноценно реализоваться в таких условиях.

Может быть, действительно, традиционная сетка горизонтальной (по параллелям) дифференциации регионов (северные, приравненные к северным, южные) может быть дополнена другими классификаторами.

К примеру, меридиональными характеристиками (такими, например, как прибрежные и континентальные) можно будет описать дополнительные условия функционирования предприятий и жизни населения и принять решения по их улучшению.

Однако в реализации этой идеи есть и безусловные риски превращения разумной дифференциации в анализе, прогнозировании и управлении развитием специфических ареалов Дальнего Востока в практику умножения управленческих структур.

Но в целом такой подход стоит поддержать. При разумном его использовании мы с большой вероятностью сможем увидеть новые эффекты - экономические и социальные.

А кроме того, можно надеяться на еще один нетрадиционный эффект от реализации предложения министра. Чем черт не шутит: может быть, в перспективе на Дальнем Востоке появятся те лидеры, которые, вслед за одной из великих исторических личностей, скажут: «Лучше быть первым в провинции, чем вторым в столице». Будем ждать!