Владимир ПУТИН: Мы сделали шаг на пути консолидации общества

20 марта в Кремле президент России Владимир Путин дал интервью главным редакторам четырех российских газет: «Известий» (Михаил Кожокин), «Комсомольской правды» (Владимир Сунгоркин), «Московского комсомольца» (Павел Гусев), «Труда» (Александр Потапов).

- Владимир Владимирович! Господин президент!

Первый вопрос - очевидный. Год без малого прошел, как вас избрали президентом Российской Федерации. Что удалось сделать, какие удачи, какие неудачи?

- Конечно, не все сделано, что хотелось бы. Тем не менее основное, что планировалось, на мой взгляд, решено. Нам удалось сделать значительный шаг вперед по укреплению российской государственности. Давайте вспомним, в каком государстве мы недавно жили. 25 процентов всех законодательных актов субъектов Федерации находилось в противоречии с Конституцией и с федеральным законодательством. Две трети из них сейчас приведены в соответствие с Конституцией России. Во многих конституциях, уставах субъектов Федерации мы могли найти все что угодно: и международную правосубъектность, и чуть ли не собственные вооруженные силы. Не было только одного - что та или иная административно-территориальная единица является субъектом Российской Федерации.

У нас по сути не было и единого экономического пространства, финансового пространства. Некоторые субъекты Федерации практически не платили налогов в федеральный бюджет. На территории некоторых субъектов Федерации не действовало Министерство финансов Российской Федерации и Федеральное казначейство. И вот только совсем недавно мы разместили последние учреждения Федерального казначейства на всей территории Российской Федерации.

- И кто стал этим последним?

- Это произошло. Это самое главное. И еще что важно? Что эта работа была действительно совместной. Понимаете, я сейчас бы не стал никого здесь ни обвинять, ни поминать недобрым словом. Может быть, в жизни, в истории страны такой период был необходим, период какого-то очищения. Он не мог не сопровождаться определенными деструктивными процессами, центробежными процессами. Был период «разбрасывания камней». Сейчас все поняли, что в единстве государства наша общая сила. И поэтому начался другой процесс - собирания наших возможностей, консолидации.

На основе укрепления государственности мы сделали шаг и на пути консолидации общества. Это создало предпосылки для достижения экономических результатов. Наряду с благоприятными внешнеэкономическими параметрами, в которых оказалась страна, все-таки дал о себе знать и положительный эффект консолидации общества. Мы смогли обеспечить значительные темпы экономического роста. Последние данные статистики - это 7,8 процента. Я думаю, что в конечном итоге это будет примерно 8 процентов роста ВВП и примерно 9 процентов роста промышленного производства.

Значительно сокращены долги перед населением по разным выплатам. В целом мы констатируем некоторое, пока незначительное, но все-таки повышение жизненного уровня, реальных доходов населения. Это тоже факт.

Я не буду говорить о том, чего не удалось сделать по конкретным позициям, но есть одна проблема, которая действительно не может не наводить на печальные мысли, - очень трудно бороться с российской бюрократией.

- Темпы роста экономики, наверное, все-таки оказались ниже, чем предполагалось. Как сочетается ваше стремление провести экономические реформы, сохранив все социальные льготы для населения, чтобы не было социального взрыва? Не произойдет ли в этом плане раскола между администрацией президента и правительством, которые в общем-то, по-моему, не совсем одинаково оценивают экономический рост в России?

- Я все-таки не согласился бы с тем, что были ожидания большего роста. Были ожидания меньшего роста. Результат превысил ожидания. Таких темпов роста не было за последние лет 15. Но я хотел бы отреагировать на вопрос о противоречиях между отдельными сотрудниками моего аппарата - администрации президента - и правительством по поводу разных подходов к реформе. Самое главное - это то, что и в правительстве, и в администрации люди мыслят одинаковыми категориями, у них единые стратегические цели, общие задачи и их понимание. Есть разность в подходе к методам, к инструментам достижения этих целей. Это правда.

Меня больше тревожит ситуация, когда нет спора. Вот тогда возникает действительно тревога, что мы можем совершить какую-то ошибку. Когда споры есть, это нормально. При единстве, повторяю, целей и подходов к решению общих задач, различия в методологии, мне кажется, не являются чем-то страшным.

Что же касается соотношения проблем, связанных с обеспечением темпов экономического роста и социальной ситуации, то моя позиция такая: без поддержки населения обеспечить преобразования в экономике невозможно. А поддержку населения нельзя обеспечить без выполнения социальных обязательств со стороны государства. Это все так взаимосвязано, любая так называемая «шоковая» терапия, какими бы благими пожеланиями она ни обосновывалась, чревата серьезными опасностями. Лучшими пожеланиями вымощена дорога в ад.

- Вы в наследство получили страну в известном положении и гигантские долги. В 2003 году, когда придется платить миллиарды, насколько наша экономика сможет выдержать это? И населению надо платить, и долги надо платить?

- Долговые обязательства обременяют нашу экономику. Не думаю, что было верным решение в свое время взять на себя все долговые обязательства бывшего СССР. С какой стати? Деньги-то брались всем Союзом и тратились на все бывшие республики Союза. Почему Россия должна нести бремя финансовых обязательств за всех?

Обосновывалось это так называемым нулевым вариантом, в рамках которого Россия брала на себя все пассивы, а к ней переходили все активы, в том числе так называемые активы за границей - недвижимость. Какая там недвижимость, я очень хорошо знаю.

- Вы же этим занимались...

- Недолго, но занимался. Собственность - несопоставимая с долгами бывшего СССР. Более того, хотя она не только несопоставима с этими долгами, некоторые наши партнеры отказываются признавать это решение, разослали ноты во все страны мира. И эти страны отказываются переоформлять на нас собственность. Мы говорим о собственности России за границей, а она на нас не переоформлена.

- Она еще советской считается...

- Считается советской, спорной. А долги мы платим за всех уже сегодня, и счет идет на миллиарды. Поэтому не думаю, что это было решение продуманным и обоснованным. Кроме этого, нужно, конечно, посмотреть, куда деньги тратились.

В принципе, это нормальное явление сегодняшней экономической жизни: все берут кредиты, вопрос в том, как их тратят. В условиях неурегулированности основных институтов государства рассчитывать на то, что эти деньги будут тратиться эффективно, не приходится. И не потому, что их кто-то украл. Просто неэффективное государство не может эффективно распорядиться кредитами. Так у нас и произошло. Неэффективно потрачено - это факт. Проедание произошло.

Россия взяла на себя эти обязательства. Если мы цивилизованное государство, то должны их исполнять. Россия и не отказывалась. Но подход здесь может быть только один. Мы платим и намерены платить по долгам, исходя из того, что главным приоритетом для нас является развитие собственной экономики и обеспечение на этой базе социальных обязательств государства перед населением. Если же экономика России будет катиться под горку, тогда и кредиторы не получат никаких своих денег. Кредиторы это понимают. Нам удавалось договариваться с ними до сих пор, думаю, что нам удастся договориться и теперь.

Что касается 2003 года. Да, на 2003 год приходится один из пиков платежей. Это усугубляется тем, что основные фонды страны находятся в изношенном состоянии, и к 2003 году тоже наступает известная критическая ситуация. Вместе с тем никакого ЧП не произойдет. Прогнозы развития экономики страны таковы, что дают нам возможность сделать оптимистический вывод. Да, это будут сложные годы, и этот год - в особенности. Но, повторяю, катаклизма не ожидается, и мы этот пик пройдем.

- На этом фоне, Владимир Владимирович, вопрос не новый, но, к сожалению, не теряющий остроты. Как вам видится выход из долголетней ситуации, связанной с оттоком денег за рубеж? По прошлому году, по некоторым данным, до 30 миллиардов долларов ушло. Предлагается ли амнистия капитала или, может, готовятся решения, которые все-таки ведут к защите инвестора, к созданию нормальной конкурентной среды, к тому, что в конечном счете упирается в судебную реформу?

- Это - не криминальная проблема, а экономическая. Что касается амнистии капитала, в целом я ничего против этого не имею. Это в общем неплохая мера, чтобы создать условия для функционирования рынка, притока капиталов, инвестиций, но не единственная и абсолютно не достаточная. Что никого не будут преследовать за то, что кто-то вывез капиталы, и рассчитывать на то, что сразу сюда побегут деньги, это абсурд. Нужно создавать хорошие инвестиционные условия. Самое плохое, что можно сделать, это стукнуть кулаком по столу с криком: «Хватать и не пущать!». Вот тогда точно капиталы будут уходить в еще больших масштабах.

Как ни покажется странным, единственным способом удержать капиталы является в известной степени, конечно, регулируемая, но, тем не менее либерализация рынка капитала.

Если вы уверены в том, что с денег, вложенных вами в экономику данной страны, получите прибыль и сможете распорядиться ею в соответствии с действующим в этой стране законодательством (которое вы знаете, понимаете и уверены в том, что оно будет действовать хотя бы на протяжении периода окупаемости ваших вложений), тогда вы не побоитесь вкладывать сюда. Должна быть определенная экономическая и политическая стабильность. Потому что зачем вам тащить в другое место, когда и здесь хорошо. От добра добра не ищут.

- Есть какое-то позитивное движение в этой сфере?

- Мне кажется, есть. Потому что инвестиции в основной капитал у нас увеличиваются. Подоходный налог мы сделали 13 процентов - поступление налогов увеличилось. Либерализовали таможенную политику. Существенно сократили таможенные ввозные пошлины - собираемость таможенных платежей и объем собираемых платежей увеличились. Эффект очевидный. Пока еще очень мало сделано, но это первые признаки улучшения инвестиционного климата в России.

- У нас, в России, особенно мелкий бизнес буквально задавлен чиновниками и бандитами. Как, по вашему мнению, этот беспредел, бюрократический и в какой-то степени криминальный, может быть приостановлен в России?

- Только с помощью принятия соответствующих законов. К сожалению, в Думу не направлены все соответствующие законопроекты. Недавно внесены два из них. Правительство обещало, что на следующей неделе направит третий закон, касающийся как раз дебюрократизации в сфере лицензирования. Что касается малого и среднего бизнеса, он, конечно, в особо тяжелом положении, действительно задавлен бюрократией. Надеюсь, что вносимые в Думу законопроекты будут быстро приняты и начнут действовать.

Мы знаем все эти смешные примеры: приходит один проверяющий, милицейский, и говорит: «Надо решетку поставить, потому что воры залезут». Поставили. Приходит проверяющий из пожарной охраны, говорит: «Если пожар, решетка мешать будет». И так бесконечно.

- Вы заявили в Сибири - пожалуй, впервые так откровенно - о реформе жилищно-коммунального хозяйства. Что же все-таки будет с жилищно-коммунальной реформой?

- Это вопрос наиболее близкий к рядовому гражданину. На сегодняшний день, грубо говоря, за квартиру гражданин платит 40 процентов, а государство доплачивает 60. Эти 60 процентов, которые доплачивает за вас государство, оно доплачивает не вам, оно прямо доплачивает так называемым монополистам либо муниципальным предприятиям. В этой сфере существует монополия. Система жилищно-коммунального хозяйства досталась нам в наследство еще от коммунистической системы. Когда мы все были одинаково бедными, это было справедливо. Всем доплачивали одинаково. И сегодня вот это распределение - 40 : 60 - сохранилось для всех. Допустим, у меня небольшой доход и однокомнатная квартира. Скажем, она стоит в месяц 100 рублей, из них вы платите 40 рублей, а государство за вас разным организациям - 60. А у главного редактора «Московского комсомольца» большая квартира. Допустим, он богатый человек. И он должен платить за свою квартиру не 100 рублей, а тысячу. Значит, он идет и платит 400 рублей, а государство за него доплачивает 600. Получается, что государство богатым доплачивает гораздо больше. Какая же здесь социальная справедливость? Получается, богатые живут за счет бедных. Систему нужно менять.

Нужно разработать механизм, по которому эти 60 процентов госдоплаты будут идти не предприятиям, а гражданам напрямую. Тогда гражданин сам решит, какую жил-площадь ему иметь, за что ему платить и кому. Если уж доплачивать кому-то со стороны государства, то доплачивать в соответствии с уровнем доходов в семье и прекращать доплату с определенного уровня избытка жилплощади. Может, ввести какую-то шкалу. Сопротивление будет большое, знаете, со стороны кого? Со стороны тех, кто получает 60 процентов доплаты от государства. Кто обеспечивает газ, воду, свет, тепло в домах. Они получают монопольно деньги от государства вне зависимости от качества услуг. Работа должна начаться в этом году.

- Ваш предшественник обещал приравнять зарплату бюджетника-учителя к средним заработкам рабочего. Может быть, вы выполните невыполненное обещание. И что ждать от пенсионной реформы?

- Я все-таки думаю, что должен выполнять свои обещания либо обещания государства, выраженные в законодательных актах. Но в чем вы абсолютно правы, это в том, что уровень зарплаты в бюджетной сфере очень низкий. И мы точно должны будем подравнять этот уровень со средним в промышленности.

Теперь что касается пенсионеров. В прошлом году средний доход пенсионера вырос на 30 процентов. С учетом инфляции. Без учета инфляции зашкаливает за 40. Такого в истории нашего государства не было. Мы и в этом году будем стремиться к повышению уровня пенсионного обеспечения. В этом году стоит задача, чтобы средняя пенсия превысила прожиточный минимум пенсионера. Стыдно говорить, но средняя пенсия у нас ниже прожиточного уровня пенсионера.

Но было бы преступлением сейчас начать разбрасываться деньгами, подорвать экономику и способствовать росту инфляции, а значит, и росту цен. Это в конечном итоге означает только обмануть население.

Что касается реформы пенсионного обеспечения. Уровень пенсионного обеспечения сегодня, к сожалению, не связан напрямую с личным вкладом гражданина в результаты труда всей страны. Так не может быть. Мы должны стремиться к тому, чтобы людям, которым до пенсии осталось немного лет, абсолютно точно гарантировать определенный уровень пенсионного обеспечения со стороны государства. А тем, кто имеет возможность зарабатывать на свою старость, дать возможность накапливать эти средства самостоятельно. Чтобы они не зависели от государства, но чтобы государство гарантировало эти накопления. Мировой опыт показывает, что это гораздо эффективнее.

- Год назад вы сказали, что спокойно относитесь к идее создания рынка земли, торговле землей. Что у нас в перспективе? Когда сможем начать создавать рынок земли?

- Сейчас ясно, что большое количество земли у нас уже де-факто находится в частной собственности. Отсутствие строгих, понятных, прозрачных правил в этой сфере мешает развитию промышленности, а не только сельского хозяйства. На сегодня мы согласились с некоторыми партиями, которые возражают против того, чтобы в Земельный кодекс было внесено правило о гражданском обороте земель сельскохозяйственного назначения. В качестве первого шага, это, я думаю, неплохо. Неплохо, что будет принят Земельный кодекс и будет разрешен легальный, законный оборот земли. Пускай на первом этапе не сельхозназначения. Это уже поможет развязать многие проблемы в сфере промышленности.

Но что касается земель сельхозназначения, мы вполне можем пойти по пути, по которому Россия уже однажды шла при проведении реформы. Создав рамочные законодательные условия для всей страны, передать на уровень регионов определенные полномочия, касающиеся гражданского оборота сельскохозяйственных угодий. Мне представляется, что такой путь возможен. Окончательное решение, конечно, здесь должно быть за Государственной думой.

- Есть еще одна огромная отрасль - наука.

- Вы меня из деревни прямо в Академию наук.

- Академическая наука в очевидном кризисе. Нехватка финансирования все последние десять лет. Система государственного финансирования переживает кризис. За чем будущее - усилением госфинансирования, выделением дополнительных средств или некими поблажками либо движением для частных фондов, фондов корпораций?

- Если мы хотим занимать достойное место в мире, просто достойно жить, то должны понимать, что без поддержания определенного уровня развития науки, развития высоких технологий нам не удастся решить эти задачи. Но не так все страшно, как кажется. Конечно, не хватает финансирования, но его не хватает нигде. Между тем финансирование науки за последние пять лет увеличилось в полтора раза. Это факт. Есть определенные проблемы с госфинансированием. Из всего финансирования науки только 50 процентов - государственные, все остальное - за счет фондов, грантов и так далее. В чем приоритеты государства в этой сфере, на мой взгляд? Должно поддерживать фундаментальную науку. И, наверное, должно поддерживать и прикладную науку на прорывных направлениях - таких, от которых зависит завтрашний день страны. Вопрос в том, не будет ли лоббирования конкретных отраслей либо конкретных проектов. Чтобы избежать лоббирования, чтобы подход был государственным, создается совет по науке при президенте. Одной из его задач будет выбор приоритетных направлений.

- Утечка умов, лучших научных кадров. Может ли быть тенденция, которая позволила бы нам даже вернуть кого-то?

- Это то же самое, что с утечкой капиталов, никакой разницы. Рабочая сила, даже высококвалифицированная, это товар, как и деньги. Если есть инвестиционные условия, деньги придут. Если мы создали хорошие условия для людей, от которых зависит будущее страны, то они будут здесь жить и работать. Силой никого не затащишь и не удержишь. Мы все - от рядового гражданина и до президента - должны понять, что общество должно платить тем людям, труд которых дорого стоит.

- Вы говорили, что России нужны развитые партии, пользующиеся широкой массовой поддержкой, и что президент в будущем должен, вероятно, выдвигаться от общественно-политических объединений.

- Мог бы выдвигаться. Если мы придем к такой ситуации, когда действительно в стране будет несколько общенациональных крупных влиятельных партий, то действительно можно было бы и было бы целесообразно перейти к системе, при которой именно эти партии выдвигают кандидатов на высшие должности в стране. На данный момент, я считаю, что глава государства должен представлять интересы всего общества. В Думе обсуждался закон о партиях. Нужно, чтобы все это заработало в жизни. Когда эти партии действительно будут таковыми в реалии, в жизни, тогда можно будет на практике перейти к той системе, о которой вы сказали.

- Еще о политике, если мы перешли к ней. Ключевая роль сейчас отводится системе полномочных представителей президента, семи округам. Совет Федерации - это теперь уже структура, уходящая в прошлое, нас ждет реорганизация всего Законодательного собрания?

- Совет Федерации - это верхняя палата, законом прописаны определенные ее функции. Если до недавнего времени подавляющее большинство членов Совета Федерации работали там время от времени и одновременно выполняли сложные функции по руководству своими регионами, то сегодня СФ становится профессиональным. Качество работы Совета Федерации, именно как законодательного органа, безусловно, улучшится.

Я уверен, что решение о создании семи федеральных округов было обоснованным и дает положительные результаты. Уже говорил несколько раз, их задача - не руководство регионами, а регулирование и координация действий федеральных органов власти на местах. Сейчас вместе с региональными лидерами перед ними стоит другая важная задача - работа по разграничению полномочий между федеральным центром и регионами. Так что никакого принижения роли Совета Федерации нет и быть не может, потому что эти прерогативы обозначены в законе.

А что касается региональных руководителей, вы знаете, чтобы приблизить их к проблемам федерального центра, был создан Госсовет. Как орган стратегического планирования, он себя вполне оправдывает. Для меня это очень большое подспорье в работе. Это такое «чистилище» для правительства и «сито» для принятия взвешенных государственных решений.

- Как бы вы прокомментировали свое отношение к ситуации, которая возникла как некое «воспаление» в Думе по инициативе коммунистов, - постановке вопроса о недоверии правительству? Как вы, как президент, относитесь к Думе, к правительству? Устраивает ли вас нынче Дума, ситуация в нижней палате?

- Что касается вопроса, инициированного фракцией КПРФ по поводу недоверия правительству, думаю, что такая постановка вопроса не имела под собой реальных оснований. Что касается моей оценки работы правительства и Думы. Она была достаточно эффективной в прошлом году. Было разобрано очень много завалов, накопившихся за несколько лет. Конечно, многое не сделано, к сожалению, но все-таки прогресс очевидный.

Что касается соотношения работы правительства и Думы. Если затронуть вопрос их взаимодействия, то в целом оно неплохое. Но, на мой взгляд, правительство, руководящие работники правительства и председатель правительства могли бы почаще появляться в Думе, во фракциях, плотнее работать с депутатами, разъяснять свою позицию. Они должны энергичнее продвигать законопроекты, которые считают приоритетными для страны, и должны это делать без подсказки, в том числе и с моей стороны. Но в целом я удовлетворен и взаимодействием между Думой и правительством, и работой законодательного органа и правительства, как такового.

- Вы собираете вокруг себя команду разноплановую. В ней можно увидеть и генерала Пуликовского, и бывшего губернатора Приморья Наздратенко. Такой получается Ноев ковчег, где все смешалось ради спасения? Для чего все это делается?

- Задач много, задачи разные, разноплановые, и под каждую задачу нужны соответствующие люди, люди, которые имеют определенный опыт, навыки и так далее. Поэтому и люди разные. Но в вашем вопросе есть определенный подтекст, связанный с бывшим губернатором Приморья и с моим полномочным представителем в этом регионе. Были разные оценки ситуации в Приморском крае. Пуликовский выполнял свою функцию, делал это последовательно и принципиально. И думаю, что он поступал правильно.

Что же касается Евгения Ивановича Наздратенко, которого Пуликовский критиковал достаточно жестко, то он ведь добровольно подал в отставку и заявил о том, что несет личную ответственность за то положение, которое сложилось в крае. В принципе, он и согласился с мнением Пуликовского. Возникает вопрос: а если он в чем-то виноват, то зачем его взяли на работу в Москву? Ведь это вы хотели спросить, правда? Вы бы так и спросили. Если он в чем-то виноват, то он сам себя наказал, подал в отставку. Это тяжелое решение для любого человека. Я считаю, что он поступил по-мужски. Человек, который очень много работал, работал на интересы края, дважды избирался в очень сложном регионе. Не думаю, что мы в этих условиях должны выбросить человека на помойку. У него есть большой опыт работы. Поэтому решение, которое было принято председателем правительства о назначении его на должность председателя комитета рыбного хозяйства, считаю правильным. Евгений Иванович знает условия, на которых он был назначен на эту должность: работать командно, работать в соответствии с политикой, проводимой правительством, в том числе и в сфере по добыче и распределению биоресурсов, по их сохранению. На мой взгляд, результаты тендера, который только что был проведен, показывают, что Евгений Иванович работает в том направлении, которое было предложено президентом и правительством.

- Еще о ситуации с криминальными элементами. Это уже не элементы, а сплошное засилие. Милиции сейчас больше в России, чем было в Советском Союзе. Прокуратура огромная, суды. На что надеяться населению в плане защиты себя? Какие обнадеживающие могут быть слова из уст президента?

- Что касается громких дел, то они, конечно, тревожат общество. Но мы, наверное, должны думать не только о громких делах, а прежде всего о рядовом гражданине, как он живет. Почему мы должны думать только о преступлениях, совершенных в отношении известных людей? А неизвестные нам разве не дороги?

Я очень надеюсь, что правоохранительные органы доведут известные дела до конца. Это касается убийства Галины Васильевны Старовойтовой и убийства Листьева, и убийства Миши Маневича и так далее. Но говорить, что совсем ничего не происходит позитивного в этой сфере, было бы тоже неверно. А разве взрыв дома в Буйнакске - это не громкое дело? Как мы знаем, процесс закончен, преступники найдены и осуждены. Много и других дел, о которых просто сейчас нет времени и нужды говорить, но результаты по ним достигнуты.

Сейчас в администрации президента заканчивается работа по подготовке предложений по совершенствованию судебной системы и деятельности правоохранительной сферы. В ближайшее время мы обсудим это с лидерами фракций, и после этого законопроекты будут вноситься в Государственную думу. Но, кроме этого, нужно просто элементарное улучшение администрирования в этой сфере.

- Владимир Владимирович, в принципе, мы, журналисты, знаем, что это вопрос, от которого ваш взгляд всегда становится жестким, - Чечня. Год прошел. Как вы видите перспективы решения чеченской проблемы?

- Если мы вспомним период после второй мировой войны, у нас «лесные братья» до какого года по лесам бегали?

- До 1954-1956 года.

- Это в условиях тоталитарного режима, абсолютного закрытия границ и равнинной местности. Сегодня, конечно, ситуация гораздо сложнее. Что сделано? Уничтожены крупные бандформирования. Они не способны оказывать организованное сопротивление российским Вооруженным силам. Мы контролируем всю территорию республики. Это - тоже факт. Я думаю, что трудно себе представить крупномасштабное вторжение на сопредельные территории из Чечни. Все это необходимые, но абсолютно недостаточные условия для окончательного решения вопроса. Мы согласны с теми, кто считает, что это решение может быть только в политической сфере и это могут сделать только сами чеченцы.

Вы знаете, ведь у России самая главная задача - не допустить, чтобы эта территория использовалась в качестве плацдарма для раскачивания Российской Федерации и для нападения на сопредельные территории. А именно это мы получили после того, как ушли из Чечни. Силы, которые заполнили этот вакуум, нам известны. Это радикализм самого разного толка и национальный, и религиозный.

То же самое, абсолютно то же самое, мы имеем сегодня в Косово. И события на границе Косово и Македонии развиваются известным драматическим образом. Сегодня там уже применяют тяжелую технику, за применение которой нас критиковали в свое время.

Можно ли добиться в Чечне окончательного решения проблемы? Можно. В чем оно? В настоящее время - в усилении местных органов власти, в совершенствовании их деятельности, в поднятии социальной сферы, здравоохранения и, самое главное, экономики. Ведь сегодня вот эти растяжки и фугасы ставят кто угодно, и малолетние, и старики. Вы думаете, по идейным соображениям? От 10 до 50 долларов стоит постановка фугаса. Да им есть нечего, им нужно где-то работать. Там почти сплошная безработица.

- Вывод войск будет происходить?

- Да, конечно. Избыточное количество войск на территории Чеченской республики - бессмысленно. Армия должна либо воевать, либо проводить учения. В условиях Чеченской республики воевать такими силами, которые там есть, не с кем, а проводить учения невозможно. Что же там держать армию? Это бессмысленно и вредно. Но там останется столько сил, сколько России нужно в этом регионе.

- Военная реформа?

- Военная реформа - одно из основных направлений нашей деятельности. Координировал эту работу Совет безопасности во главе с секретарем Совета безопасности Сергеем Борисовичем Ивановым.

Вся реформа рассчитана на десять лет, до 2010 года. Армия должна быть оптимизирована, силовая структура государства должна быть оптимизирована. Должны быть ликвидированы параллельные неэффективно работающие структуры.

- К профессиональной армии когда перейдем?

- Профессиональная армия - это цель, к которой можно и нужно стремиться. В значительной степени у нас уже сегодня армия является профессиональной: флот, авиация, ракетные войска, некоторые другие виды и рода Вооруженных сил процентов на 80-90 укомплектованы профессионалами. Но можем ли мы сократить сегодня призыв? Я думаю, что мы можем постепенно призыв сокращать и свести его к минимуму.

- Но пока еще срок мы не можем назвать, как раньше, к 2005 году?

- Нет, не считаю нужным называть этот срок. Повторяю, вся реформа рассчитана до 2010 года. Допускаю, что к этому времени призыв будет сокращен до минимума.

- Создается иногда впечатление, что в сфере внешней политики не отстроена система отстаивания наших государственных экономических интересов, что президент является главным лоббистом, который вот поехал, пробивает. Может, просто на другом уровне эти вопросы и не могут решаться?

- И система не отстроена, потому что в советские времена наши дипломатические ведомства были очень идеологизированы. Сегодня многое меняется. Нужно отдать должное дипломатам, они многое меняют в своей работе. Что касается главы государства, лоббирующего интересы российской экономики, не считаю для себя зазорным это делать. Это общемировая практика.

Есть вещи, которые без политической поддержки решить практически невозможно. Это было и будет существенной составляющей моей деятельности в этой сфере.

- Поездки в такие страны, как Куба, Вьетнам, Северная Корея, Монголия. Насколько перспективны эти страны как партнеры?

- Вы знаете, может прийти в голову сразу, что мы восстанавливаем прежнее качество этих отношений. Это абсолютно не так. Прежние наши международные связи были предельно идеологизированы. Мы закачивали огромные ресурсы во многие из этих государств, не понимая, как, когда будет отдача, даже иногда не понимая, зачем мы это делаем. Но не все было бездумно. Зачем же нам терять тот огромный потенциал и задел, который был создан поколениями, десятилетиями?

Я приехал во Вьетнам и был поражен тем, как люди нас встречали везде, просто рядовые граждане. Такое невозможно срежиссировать. Зачем же нам терять такой потенциал дружбы? Я уже не говорю о том, что там действуют наши предприятия, на шельфе добывают нефть. В прошлом году «живых» денег это предприятие принесло в бюджет Российской Федерации 500 млн. долларов. Перед моим визитом туда правительство Вьетнама приняло решение дополнительно передать этому предприятию нефтеносный участок на шельфе, который раньше был получен другой компанией. У нее забрали, а отдали нашему.

Возьмем Кубу. У нас там замороженных объектов на миллиарды долларов. Мы только в прошлом году на консервацию недостроенной атомной электростанции затратили 30 млн. долларов. Ну, что же, мы так и будем по 30 млн. тратить? Нам нужно определиться, что мы будем делать с этими объектами?

Или возьмем Северную Корею. Во-первых, это наш сосед, мы кровно заинтересованы в том, чтобы на полуострове была стабильность, мир. От этого зависят прилегающие регионы России. Но даже не только прилегающие. Мы сейчас договорились с Южной Кореей, в принципе, и с Северной Кореей, о соединении Транскорейской и Транссибирской магистралей. Это же существенно может улучшить экономические показатели МПС и регионов, по которым проходит Транссибирская магистраль, будет способствовать экономическому развитию России. Мы должны исходить не из каких-то заоблачных соображений, а оставаться на грешной земле и понимать, где наша выгода государственная, и действовать исходя из этих соображений.

- Об отношениях с США. Насколько обоснованы опасения, что с избранием младшего Буша в Белый дом мы рискуем прийти к охлаждению отношений, если не к «холодной» войне? Шпионские скандалы, заявления Госдепа о нарушениях прав человека, сюжеты, связанные с продвижением НАТО на Восток, не говоря уже о стремлении к созданию собственной системы ПРО?

- Россия будет проводить внешнюю политику, лишенную всякого великодержавного шовинизма. Мы настроены на развитие равноправных отношений со всеми государствами. Одним из основных партнеров для нас, конечно, являются Соединенные Штаты.

Что касается политики новой администрации в отношении России и наших взаимоотношений с США, то, думаю, не стоит ничего драматизировать. Всегда, в любой стране, и Штаты в этом смысле не исключение, когда приходит новая администрация, происходит переосмысление политики предыдущих хозяев Белого дома.

У нас есть расхождения по некоторым аспектам международной жизни, прежде всего в сфере безопасности, это касается наших оценок договора о противоракетной обороне 1972 года. Мы считаем, считали и продолжаем считать, что сам договор, его основополагающие элементы являются краеугольным камнем современной международной безопасности. Мы на этом будем настаивать, но мы рассчитываем на позитивный диалог с американскими партнерами.

Президент Соединенных Штатов недавно заявил, что Россия не является ни врагом, ни противником США. Мне кажется, что это очень позитивный сигнал, мы его услышали, мы относимся к Штатам таким же образом. Мы рассчитываем на позитивный диалог.

- Перспективы СНГ, в частности с Украиной, где происходят очень неоднозначные процессы? И пересекающийся вопрос - русскоязычное население в этих государствах, политика России по отношению к русскоязычной диаспоре, по отношению к соотечественникам, которые, видимо, будут жить там постоянно, но тем не менее Россия для них остается второй Родиной?

- СНГ - это самое приоритетное направление в нашей внешней политике именно в силу того обстоятельства, что там живут 25 миллионов человек, которые считают Россию своей второй Родиной, а русский язык - родным. И это наши основные торгово-экономические партнеры. Мы намерены развивать отношения с этими странами, хочу это подчеркнуть, на равноправной основе. Мы не собираемся здесь доминировать, нам это просто экономически невыгодно.

Встает вопрос о русскоязычном населении в этих странах. Кто смог, давайте прямо и честно скажем, тот уже уехал в Россию. Кто не смог или не захотел, тот остался. Конечно, мы будем относиться к этим людям не как к чужим. Будем внимательно следить за условиями, в которых они живут, настаивать на том, чтобы им были созданы условия, при которых они могли бы пользоваться и родным языком, и могли бы развивать культуру, могли бы пользоваться всем тем, что предоставляет Россия и наше совместное прошлое.

Но кроме стран СНГ нужно вспомнить еще и Балтию. В некоторых из этих стран, мы знаем, особо сложные отношения с русскоязычным населением. Там даже появился такой термин, придуманный и изобретенный на месте, - «неграждане». В Латвии таких «неграждан» 600 тысяч. Это нас очень тревожит. Мы будем, повторяю, настаивать на соблюдении их законных прав и интересов. Но в интересах наших же сограждан там, чтобы мы не шли по пути конфронтации. Эти вопросы должны решаться в ходе диалога.

- Мы сегодня очень много говорили о многих положительных явлениях, которые произошли за этот год. Но все-таки ведь были и неудачи, были трагедии, гибель «Курска». Как вы лично переживали все это?

- Трагедия с «Курском». Здесь чего бы я ни предпринимал, к сожалению, это фатальное стечение каких-то обстоятельств, которые нам до сих пор не известны. К сожалению, от меня ничего не зависело. Насколько я глубоко это переживаю? Да. Очень глубоко переживаю.

- У вас рабочий день сколько сейчас?

- Большой рабочий день. Начинается часов в девять-десять, заканчивается часов в 11-12 ночи.

- И самый тяжелый период ближе к вечеру по такому напряжению?

- У меня нет особо тяжелых периодов. Достаточно ровно распределено рабочее время, потому что в течение дня я делаю небольшой перерыв для занятия спортом.

- Ходят слухи, что вы еще английский язык ускоренно продвигаете?

- Не ускоренно. Это тоже один из вариантов отдыха, как занятия спортом в течение 30 минут, так и занятие языком. Это даже не изучение, а, скорее, просто другой вид деятельности, для того, чтобы немножко отвлечь себя от текущих проблем.

- За этот год вы, в порядке самооценки, изменились? Как- никак президентская служба?

- Конечно. Стал добрее.

- Такое обилие обязанностей должно как-то ожесточать человека.

- Должно мобилизовывать. Это разные вещи. Просто на таком уровне ответственности должно ярче проявляться качество, которое, на мой взгляд, является определяющим - терпимость.

Страна у нас не только очень большая по территории, она очень красивая. Она красива не только своими природными богатствами, в первую очередь, и это самое главное наше достояние, она красива людьми. У нас люди очень открытые, особенно в провинции. Светлые люди очень. Быть главой такого государства - это огромная честь. Нужно уметь уважать партнеров вне зависимости от того, нравится вам позиция того или другого человека или нет. Почти всегда есть рациональное зерно в позиции партнера по решению какой-то проблемы. Поэтому, наверное, действительно, одной из главных составляющих в работе является терпимость.

- Первая годовщина - это все-таки праздник для вас. Рюмку поднимете или нет по этому поводу? Мы-то за вас поднимем.

- Если бы вы не сказали, наверное, не поднял бы. Теперь придется.

(«Известия», 22.03.2001 г.).