Горело все: земля и воды

30 лет назад в октябре по краю прошел циклон, вызвавший столь катастрофические пожары, что годы спустя очевидцы говорят о них, как о бедствии глобального масштаба.

История давняя, но пример исключительный даже в мировом значении. Дымовая пелена от тех пожаров охватила северо-восток Китая, север Японского моря с Татарским проливом, остров Сахалин и Курилы и достигла берегов Аляски.
Вот самый первый отклик на это событие в нашей газете от 19 октября 1976 года под заголовком «Это прошел циклон». Корреспондент, побывавший в те жаркие дни в Хабаровском гидрометеоцентре, скупо сообщает: «В минувшее воскресенье во второй половине дня мгла висела над Хабаровском и солнце закрыли буро-черные тучи, представляющие смесь дыма, золы, пыли и песка. Около 17 часов день померк над Хабаровском, и только к 20 часам видимость улучшилась…». Вот как комментировал ситуацию начальник Хабаровского бюро погоды Г.П. Никитченко: «Во второй декаде сентября в Хабаровском крае стояла сухая погода. В октябре усилился ветер до 18 метров в секунду. 17 октября вслед первому циклону из Монголии вышел второй, обусловивший повышение температуры в южных районах края до 20-21 градуса…».
Как говорят архивы синоптиков, в то лето стояла чрезвычайно засушливая, безветренная погода. На момент прохождения циклона лесные пожары уже бушевали в южных районах края. Циклон возник в начале суток 16 октября южнее Улан-Батора и со скоростью 125 км/ч. начал продвигаться на восток - северо-восток.
В районе Благовещенска в начале суток 17 октября давление в центре циклона упало до 990 миллибар, а поступательная скорость его снизилась до 50 км/ч. К середине дня центр циклона достиг Николаевска-на-Амуре, причем давление его было 985. Ураганный ветер (при порывах - до 40 м/сек.) вызвал огненный фронт на сотни километров. Скорость движения огня достигала 130 километров в час.
Вот как описывает тот день ветеран лесоустройства в крае Андрей Данилин:
- Вокруг поселка Гурского в октябре пожаров полыхало столько, что ликвидировать их возможности не было, не хватало людей, техники. В тот день огонь шел на поселок по пустырям вдоль железной дороги. Кругом дым, пламя, получалось, что тушили просто вокруг себя. Но когда люди отстояли контору лесхоза, возвращались поздно вечером в поселок, то увидели на месте домов дымящиеся кучи.
О том, как себя вели на пожаре люди, застигнутые врасплох, говорит такой факт: на одной из речек в тайге стоял табор геологов, черную тучу они из-за стены леса увидели поздно, но беды не почувствовали. От надвигающейся гари и огня уйти уже было некуда, поваленный лес оказался непроходимым, они не смогли даже добраться до речки, находившейся в нескольких метрах от палаток.
Они не знали, что вода станет горячим щелоком, погибнет вся рыба, и что убежать по тайге от огня, движущегося со скоростью поезда, невозможно. Люди погибли прямо на таборе, не успев отбежать от него, они ползли в адском пекле, пытались зарыться в сырой мох или чем-то укрыться…
По рассказам лесников, тот страшный пожар достиг своего максимального пика в районе села Мухен.
Вот таким его увидел заведующий сектором охраны лесов от пожаров ДальНИИЛХ, доктор сельскохозяйственных наук, член-корреспондент РАЕН Михаил Шешуков:
- Примерно в 17 часов 17 октября на горизонте появилась темная туча, состоящая из пепла, песка и пыли. Ураганные порывы ветра буквально за какие-то секунды подняли с корнями хвойные породы - ель, пихту, кедр. Затем через какие-то минуты неожиданно возник вал огня высотой 12-15 метров. Он распространялся и перебрасывался на десятки километров. На своем пути огонь в считанные минуты уничтожал все живое. Только за один час катастрофическим пожаром была пройдена площадь порядка 200 тысяч гектаров, почва была испепелена до минерального слоя…
Но о самых страшных часах, пережитых в тот черный день, рассказала нам по телефону жительница поселка Заветы Ильича Валентина Дмитриевна Игнатенко. На ее глазах сгорел поселок Токи, от разрывающихся снарядов пострадали люди (рядом полыхали склады с боеприпасами воинской части):
- Сначала загорелся лесопильный завод, потом огонь перекинулся на дома. Нас эвакуировали в подвал железнодорожного вокзала, а потом мы услышали ужасный визг и взрывы. Когда я вышла на улицу, то над моей головой пронесся снаряд, потом еще. Один из них угодил прямо в цистерну с горючим. Багровое зарево стояло над Токами несколько дней. Каково было увидеть односельчан и совсем молоденьких солдат, гибнущих на месте…
Такого пожара в лесу М.Т. Половинкин, ветеран войны, житель села Дормидонтовка, не видел даже в сороковых годах. Огонь несся сверху и снизу со страшным ревом. И скорость его была такова, что убежать в тот день мало кто смог. Горели даже срубы в колодцах. Все живое погибло: люди, коровы, лошади. Казалось, что и караси сварились в озерах.
Мы попытались выяснить, сколько в тот день сгорело поселков и воинских частей (в районах имени Лазо, Ванино, Советской Гавани, ведь там не один день рвались снаряды!), хотя бы приблизительное количество погибших. Но военные и по сей день разводят руками, а в службах МЧС говорят, что «пожарная» статистика тридцать лет назад не велась…
- Этого не знает никто, тогда эта информация скрывалась. Истинные масштабы катастрофы вряд ли можно установить. Скажу честно, данным о лесных пожарах до 1990 года доверять нельзя, они в несколько раз… занижены, - услышал я от Андрея Данилина.
Официальные сведения о разбушевавшейся стихии тех лет: всего было зарегистрировано 1250 пожаров, сгорело более одного миллиона гектаров лесов, в пепел лесного ресурса обратилось более 45 млн. кубометров.
Однако, по словам Данилина, близкие к правде цифры только по Мухену обнаружились лишь недавно: огонь истребил 200 тысяч гектаров, сгорело 50 млн. кубов древесины. Выходит, данные об ущербе в несколько раз занижали.

Можно ли было предотвратить беду?
- Отсутствие техники, людей практически оставило жителей таежной глубинки один на один с огнем, - говорит Михаил Шешуков.
Свою роковую роль, по его мнению, сыграло то, что циклон налетел внезапно. К тому же огненная стихия была многократно усилена захламленностью леса, тонкомер, гнивший на делянах, вспыхнул, как факел.
Извлекли ли мы сегодня уроки из той трагедии?
Как говорят специалисты, нет. Каждые пять-семь лет лесные пожары у нас принимают характер стихийных бедствий, они, дескать, предопределены природными факторами и человеческой безответственностью.
Увы, территорий, относящихся к «горючему» классу опасности (бывших лесосек, горельников, торфяников и т.д.), у нас накопилось столько, что они составляют более 40 процентов от общей площади лесного фонда края. Этот «пожароопасный ресурс» из года в год увеличивается в своих размерах. После катастрофического 1976 года в буквальном смысле горячими были 1988, 1989, 1996, 1998, 2000, 2002 и 2003 годы, но пожары, к сожалению, нас мало чему учат.

Александр САВЧЕНКО.