У архипелага ГУЛАГ теперь есть свой музей

В музее истории исправительно-трудовых учреждений Дальнего Востока довелось побывать как раз в те дни, когда в Москве Военная коллегия Верховного суда РФ рассматривала вопрос о реабилитации Берии и его ближайших помощников. Странно было слышать все это, вчитываясь в строчки газет 30-40-х годов, которые можно было увидеть на стендах.

Начальнику управления НКВД по Дальневосточному краю Терентию Дерибасу потребовалась большая смелость, чтобы поделиться своими впечатлениями с наркомом НКВД Г. Ягодой от предпринятой в августе 1934 года поездки на строительство автодороги Хабаровск - Комсомольск, которую прокладывали заключенные.

Газета «Правда» прославляла тогда рекорды строителей (две-три нормы в смену во имя досрочного освобождения), а Дерибас, посетив эти места, состоявшие из марей, непролазной тайги и скал, ужаснулся «совершенно нечеловеческим, неестественным условиям труда, неслыханной нищете» согнанных на стройку тысяч заключенных и детализировал эту нищету: «с голыми руками, с босыми ногами, без рубах и без единой рукавицы трудятся они на тракте. На 5000 человек - 900 лопат и ни одной штыковой. Питание - хлеб, вода и прошлогоднего засола японский минтай...»

Вскоре его расстреляли как «врага народа», потом, конечно, реабилитировали...

Стены просторной комнаты, хранящей это письмо Т.Д. Дерибаса и многие другие документы, увешаны фотографиями руководителей Дальлага и Бамлага, лагерей особого назначения, бывших по существу концлагерями. Здесь музей истории исправительно-трудовых учреждений Дальнего Востока и Хабаровского края, который краевое управление исполнения наказаний решило создать, дабы люди знали все о «красном колесе», некогда прокатившемся по всей России, и о тех, кого оно зацепило: «врагов народа», пострадавших по

58-й статье, и причисленных к ним исполнителей наказания. Не только Дерибаса, но и руководителя лагерей особого назначения М. Слонимского, начальника одного из управлений А. Мартители и других.

На карте, висящей в музее, показана дислокация мест лишения свободы в крае. Их были десятки, оберегаемые Дальлагом, Бамлагом, Шосдорлагом. В Дальлаге в 1932-1939 годах насчитывалось до 157 тысяч заключенных, в Бамлаге - 268 тысяч, было кем «наполнять лимит», и сооружение в крае портов, заводов, железнодорожных и автодорог велось, в основном, узниками лагерей. Нередко эти лагеря обустраивались как времянки в непосредственной близости от возводившихся объектов, и на такие мелочи, как постели, бани, медпункты, внимания не обращали. Главным был ударный труд, и точное число погибших от его непосильности до сих пор неизвестно. Зато известны тоннель под Амуром, по которому и сейчас бегут поезда, заводы «Амурсталь», «Амурлитмаш», Теплоозерский цементный, нефтепровод с Сахалина, участие в сооружении которых заключенных не афишировалось. Но было оно немалое, о чем даже сложился роман «Далеко от Москвы» В. Ажаева, просидевшего по 58-й статье в Байкало-Амурском лагере. Со скалы возле проложенной зеками железной дороги неподалеку от Байкала и сегодня взирает на мир барельеф отца народов Иосифа Виссарионовича. С какими чувствами увековечивали образ своего мучителя ставшие по его милости лишенцами люди? Поистине непостижима русская душа!

Несколько лет назад была обнародована совершенно секретная справка, в которой сообщалось, что в 1937 году органами НКВД арестовано 936758 человек, а в сентябре 1938 года Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило разнарядку на расстрел 47 тысяч заключенных, в том числе по ДВК - 8 тысяч со сроком исполнения в 45 дней, т.е. на уничтожение более 130 человек ежедневно.

Творившиеся в лагерях произвол и беззаконие, которым теперь историей дана достоверная оценка, тоже нашли отражение в документах музея. Что было, то было... И нельзя допустить повторения подобного, для чего и создавался этот музей.

Одна из организаторов его Н.Н. Кузнецова говорит, что в сборе экспонатов ей помогают не только ветераны управления, у кого сохранились ценные материалы, проливающие свет на прошлое, но и сотрудники краеведческого музея. Недавно, побывав в экспедиции в районе Де-Кастри, где был начат, а после смерти Сталина заброшен тоннель Де-Кастри - Сахалин (теперь идет речь о продолжении его строительства), привезли оттуда проржавевшую лопату, кайло, колесо от тачки и другие свидетельства принудительного труда.

Нина Николаевна не сомневается в нужности музея. Он открыт на обозрение всем желающим - пусть приходят, смотрят, делают выводы, кто был палачом, а кто - жертвой сталинских репрессий. Недавно один из посетителей, представившийся сыном «врага народа», сказал Кузнецовой похвальное слово. Шел сюда с опасением, что черное прошлое будет приукрашено, но нет: как было, все так и отобразили.

Устроители музея не ограничились, впрочем, одной историей. Не менее важно отобразить в экспонатах и день сегодняшний: какова ныне обстановка в учреждениях исправительной системы, в каких они условиях находятся, чем располагают.

Естественно, теперь это совсем иные места лишения свободы, выгодно отличающиеся от прежних, каторжных. «Перековка трудом», бывшая когда-то во главе угла (и с большим перекосом) в местах лишения свободы, незаметно уходит из программ перевоспитания нарушителей закона. Уже нет ИТК, где буква «Т» обозначала колонию, как трудовую. Теперь она просто исправительная - с упором на индивидуальную работу с каждым заключенным. Звучит, конечно, многообещающе, однако нравоучениями едва ли многого достигнешь. Тем более, что из 8 тысяч заключенных, содержащихся ныне в колониях края, 80 процентов - люди молодые, владеющие, как замечают их воспитатели, лишь одним умением - держать ложку. Тысячи трудоспособных обитателей колоний в буквальном смысле просиживают нары. Могут и обязаны приносить пользу обществу, но не востребованы им.

Как же это случилось? Отвечая на этот больной вопрос, заместитель начальника УИН Е.В. Лазуткин сокрушенно вздыхает. Созданная в недавнем прошлом приличная техническая база во многих местах лишения свободы постепенно приходит в упадок, морально устаревает. Кирпичных заводов в Комсомольске и в пос. Хор, выручавших еще недавно близлежащие колонии, больше нет, рассыпались и другие предприятия. Поэтому приходится исхитряться: налаживать связи не с государственными предприятиями, а с частными фирмами, с кооператорами, чтобы хоть как-то и чем-то занять заключенных...

В музее скромно представлено сегодняшнее их творчество: садовые домики, поделки по дереву и металлу, с большим мастерством выполненный макет фрегата «Паллада». Все это приносит колониям кое-какой доход через недавно открытый в Хабаровске специальный магазин «Товары для дома».

...Уходишь из этого необычного музея с мыслью, что зековский труд, как и многое другое в нашей стране, отмечен бросками из крайности в крайность. Был каторжным, убийственным, о чем страшно и вспоминать, позже обрел цивилизованные рамки и несомненно играл положительную роль в перевоспитании, а ныне достиг другой крайности, предоставив обитателям колоний полную свободу от обязанностей зарабатывать себе на хлеб и приносить пользу обществу. Нонсенс, с которым несущее эту обузу государство, похоже, смирилось.

Вера ПОБОЙНАЯ.