О легендарной группе «Альфа» сказано уже немало. Газетные публикации, нынче и кинофильмы создали образ мужественного и неподкупного супербойца. Во всяком случае, из всех силовых ведомств подразделение антитеррора «Альфа» - едва ли не самая закрытая и, как следствие, самая таинственная структура. Эти люди предпочитают не светиться перед телекамерами и характер своих спецопераций держат в строгом секрете. Вот и сегодня, когда сотрудники регионального подразделения антитеррора «Альфа» подвели итоги своей последней длительной командировки в Чечню, на отчеты тут же легли грифы «секретно». И все-таки руководитель подразделения «Альфа» Александр Маенко согласился встретиться с нашим корреспондентом и ответить на несколько вопросов.

- Александр Андреевич, сейчас, когда вы подводите итоги, чувствуется ли по цифрам, что в Чечне произошел хоть какой-то перелом?

- Конечно. Характер нашей работы в последнюю командировку существенно отличался от того, что приходилось делать в 2000 году. Тогда была явная конфронтация, мы находили и изымали оружие и боеприпасы в огромном количестве. Можете себе представить: в 2000 году человек, задержанный с оружием (если он не оказывал сопротивления), просто отпускался. Даже уголовное дело не заводилось, нереально это тогда было. Необходимо было собрать максимальный «урожай». Сейчас же на руках у населения оружия практически нет. За всю командировку мы изъяли порядка пяти пулеметов, три автомата, два карабина, столько же гладкоствольных ружей... Сущие «копейки». Зато сейчас можно «спокойнее» заняться выявлением и задержанием боевиков.

- Население в этом помогает?

- Далеко не всегда: люди очень запуганы. Если чеченец кого-то «сдаст», завтра же он сам станет объектом кровной мести. Нет, чаще всего основанием для задержания того или иного лица становятся расписки боевиков в получении денег, видеоматериалы (как вы знаете, для отчетности все теракты снимаются на видеопленку). А как-то нам даже попался список награжденных высшими орденами Ичкерии. Разумеется, потом вся эта информация проверяется оперативным путем. После чего мы молниеносно налетаем и проводим спецмероприятия по задержанию этих лиц. Как правило, ночью.

- Почему?

- Потому что днем практически невозможно потом отойти с задержанными боевиками. Мгновенно срабатывает «сарафанное радио», с криками сбегаются женщины и дети и ложатся под колеса бэтээров. И так лежат, пока у нас не отобьют задержанных. Конечно, ночью работать гораздо сложнее. Но благодаря специальной подготовке результаты мы получаем неплохие. В эту командировку мы задержали шестерых боевиков, в числе которых были и «особо ценные кадры» - трое сотрудников министерства шариатской безопасности республики Ичкерия. И еще, по оперативной информации, в бою нами уничтожено трое боевиков.

- То есть, наверняка вы не знаете?

- Представьте себе ситуацию. Мы шли в четыре утра проводить операцию по задержанию боевиков в селении Старые Атаги, но попали в засаду. Видно, как-то просочилась информация. И вот внезапно с пяти разных точек по нам открывают кинжальный огонь с расстояния в 40 метров. Одного нашего сотрудника очень тяжело ранило. А могло, кстати, быть и еще хуже - просто мы вперед выставили дозорных. Нам пришлось принять бой, а потом отойти, надо же было раненого доставить в госпиталь. Так вот, возвращаемся мы на то же самое место в 10 утра, а места уже и не узнать! Все поменялось. Трупов нет, кровь тщательно замыта, все подметено и подчищено, а в домах, куда мы направлялись, - уже сплошь беременные женщины и дети. Если бы не щербины от пуль на стенах домов, можно было бы подумать, что вообще не туда попали. Только оперативным путем потом и узнали, что уничтожили в бою троих боевиков и одного тяжело ранили.

- А ведь Старые Атаги считаются одним из самых мирных населенных пунктов.

- Действительно, когда в 2000 году в Чечню вошли наши войска, из этого села им навстречу вышли старейшины и пообещали, что не пустят к себе боевиков. Но дело в том, что боевики тоже устают в горах, вот они и спускаются на равнину - как в санаторий. А свои выгонять их оттуда не будут, менталитет таков - не связываться. И не связываются, пока у них самих кого-то в рабство не угонят.

- Что, воруют даже своих?

- А как же. Был случай, лично мне пришлось принимать заявление от селянина. У него сын учится в вузе, приехал на лето к родителям и вдруг пропал. А через несколько дней к несчастному отцу подходит сосед и говорит: «Давай 30 тысяч долларов, и тебе вернут сына». Он деньги-то отдал, а тут получилось так, что мы проводили спецоперацию по освобождению наших военнослужащих, попавших в рабство. Мы их освободили, а вместе с ними оказался и этот студент. Вернули его отцу, а он через пару дней снова ко мне приходит и говорит: «Несправедливо получается. Я деньги соседу отдал, а сына мне вы вернули. Давайте теперь трясти соседа, верните мне 15 тысяч долларов, а остальное - ваше». Говорим: «Пиши заявление и будем выяснять причастность соседа к преступному бизнесу» - не хочет. «Потрясти» соседа - это можно, это ничего, а «сдать» его - совсем другое. Никто не поймет. С тем же рабством как получается? Все знают, у кого работают рабы, и никто ничего не скажет. Даже местная милиция.

- Сотрудникам вашего спецподразделения часто приходится освобождать заложников?

- За год с небольшим мы освободили десятка полтора человек. Мы уже приноровились определять, где находятся заложники. Если в «чистом поле» стоит времянка, обнесенная двумя рядами колючей проволоки, можно смело там устраивать засаду. Рано или поздно сюда приведут рабов. Дело в том, что на охрану боевики тратить ни деньги, ни время не хотят. Поэтому содержат пленных в таких развалюхах, а между двумя рядами колючей проволоки пускают волкодавов. И все, никто не убежит. Найти потом «рабовладельца» - дело невероятной сложности. Даже сами освобожденные толком показать ничего не могут, до такого обычно они доходят состояния. За время последней командировки, правда, нашим подразделением задержан один чеченец, причастный к похищению людей. Возбуждено уголовное дело.

- Из самого названия вашего подразделения следует, что вы занимаетесь и предотвращением терактов.

- Занимаемся. Если есть признаки закладки взрывного устройства - местность «зачищаем». Потому что где-то недалеко должен быть тот, кто на кнопку нажимает. Кроме того, обеспечиваем безопасность следователей и оперативного состава. И нефтяные мини-заводы уничтожаем. Раньше просто взрывали, а сейчас, когда экологи начали бить тревогу, стали их демонтировать, хотя это и сложнее гораздо. За последнюю командировку демонтировали шесть мини-заводов. Хотя боевики апробируют самые разнообразные методы борьбы с нашими силовыми структурами. Например, нам приходилось встречать этакие «памятки» для населения, где было указано, что купить можно абсолютно любого русского и вопрос только в цене. Обычная картина на дороге: ты задерживаешь нефтевозку, а водитель тебе тут же пытается сунуть пачку в 10 тысяч рублей. Доллары, главное, уже редко предлагают, потому что вся Чечня наводнена фальшивками. Вот еще забавный случай был: как-то мы проводили подготовку к уничтожению снаряда на дороге, а тут - пацан лет четырнадцати едет на машине. Конечно, без документов. Мы его заворачиваем, говорим: веди родителя, а он молча нам 300 баксов сует. Отправили его все-таки. Через некоторое время отец его приходит за машиной. Но уже 500 баксов несет. Самое печальное то, что некоторые военнослужащие нет-нет, да и попадаются на взятке.

- Александр Андреевич, а как относится к вашему присутствию местное население?

- Похоже, что люди выжидают. Они соскучились по нормальной работе, ведь работать людям сейчас негде. Я уже не говорю о разрушенных нефтеперерабатывающих заводах, но ведь даже на земле люди работать не могут. Вся земля давно отошла в собственность теневых «бонз», и если крестьянин там что-то распашет - завтра с ним расправятся. Так что стабильности хотят все, и многие уже понимают, что пока боевики не уничтожены, ее не будет. В связи с чем остается добавить, что сотрудники группы «Альфа» готовятся к очередной командировке на Северный Кавказ.

Беседовала Ольга НОВАК.