«Ученые даже знают, почему соображают на троих»

- Ситуация заметно улучшается, и во многом благодаря краевой администрации, - пояснил В.А. Быковский. - К примеру, есть Российский фонд фундаментальных исследований, по соглашению половину средств вносит Москва, половину - край, и средства идут на финансирование научных проектов. Наш край - одна из немногих в России территорий, которая активно работает с РФФИ. А недавно по такой же схеме мы стали работать и с Российский фондом гуманитарных исследований. Что особенно важно, это совершенно четкая, последовательная политика. Есть краевые программы поддержки и другие фонды - все это способствует развитию научных исследований.

- Виктор Алексеевич, может быть, вы расскажете о том, чем занимается конкретно ваш институт, где используются исследования математиков?

- Дело в том, что наш институт состоит из двух частей, и так уж сложилось, что во Владивостоке развивались прикладные направления, а в Хабаровске - теоретические. Но в 90-е годы, когда появилась необходимость каким-то образом зарабатывать средства на выживание, выяснилось, что теоретики оказались более прагматичными. Было выполнено очень много проектов по заказам Центрального банка, администрации края. Совершенно конкретные вещи, которые были сделаны, сданы «под ключ» и до сих пор эксплуатируются. Эти разработки есть в каталогах Академии наук, в буклетах.

Есть о нас такой анекдот. Летят Шерлок Холмс с доктором Ватсоном на воздушном шаре. С пути сбились. Смотрят, внизу какой-то человек, кричат: «Джентльмен, скажите, где мы находимся?». Тот отвечает: «Вы находитесь на воздушном шаре». На что Холмс говорит Ватсону: «Надо же, на математика попали!». А тот, как обычно, удивляется проницательности патрона: «Холмс, как вы догадались?». «Элементарно, Ватсон! Только математик мог дать абсолютно правильный, но совершенно бесполезный ответ!». Хотя в жизни случается, что человек занимается какими-то прикладными вещами, практической деятельностью, а они настолько, на самом деле, абстрактны: не имеют ни научного, ни практического значения. И наоборот...

- Виктор Алексеевич, а что это все-таки за теоретические исследования, не могли бы сказать, к примеру, как называлась ваша докторская диссертация?

- Тема диссертации звучит так: «Теоретико-числовые решетки в евклидовых пространствах». Понятно?

Но у меня были и другие работы. В январе наш президент подписал документ об электронной цифровой подписи. Я занимался этой проблемой, когда был аспирантом, еще в советские времена. Это совершенно конкретная прикладная тема. Предположим, вам нужно срочно отправить документ по электронной почте, но как заверить его юридически? Можно мгновенно заключать сделки, переводить деньги, обеспечив подлинность. Математики придумали, как это сделать.

- Говорят, что математиками очень интересуется Пентагон...

- Еще бы. Сейчас говорят про технологические угрозы. Я приведу один пример. В 1832 году был убит на дуэли в возрасте 20 лет француз Эварист Галуа. Только один из пистолетов был заряжен, стрелялись на расстоянии нескольких шагов в упор - Галуа не повезло. Но надо отдать должное, он к той поре сумел сделать такие открытия, которые оказали огромное влияние на все развитие математики. Эту историю один из фантастов положил в основу сюжета о том, что наша цивилизация контролируется какой-то неземной цивилизацией. И вот они заметили, что появился человек, который способен это все понять и нарушить этот контроль, и его просто убрали, «послав» на дуэль.

Сейчас цивилизация так зависит от науки, что может появиться человек (а может быть, он уже появился), который, решив одну конкретную систематическую задачу, может получить возможность для глобального контроля за миром. Ведь жизнь в информационном пространстве - это другой способ общения и существования. Вопрос в том, как он распорядится своим открытием: оповестит научный мир или отдаст в распоряжение каких-то спецслужб, каких-то деятелей...

- К примеру, бен Ладена.

- Можно себе представить масштаб бедствия, мировая экономика может быть парализована. Мы подошли к такому этапу, что не только физическое воздействие, но открытие, написанное на листочке бумаги, может иметь глобальные последствия. Это совершенно новый вид угроз.

- Виктор Алексеевич, а как вы относитесь к угрозе, с которой многие пользователи компьютеров уже сталкиваются. Речь о хакерах. Говорят, что это ребята с незаурядными способностями...

- Я думаю, это способ самовыражения среди людей не бесталанных, конечно, но особых способностей для этого не требуется... Многие системы, которые создаются, они совершенны, но их пользователи - люди разного уровня, это и создает условия для действий хакеров. Сейчас во всем мире создаются программы, которые противодействуют этому, предусматривается уголовное преследование. В общем, с этой угрозой можно справиться. Чем, кстати, занимались и мои ученики: создавали защитные системы.

- А много у вас молодежи? Говорят, что наука стареет...

- Молодежи, к сожалению, мало. Ведь у нас в стране такая сейчас ситуация, что одна-две публикации - и молодого ученого тут же замечают. Ему поступают предложения продолжить образование, заниматься наукой за рубежом. Это совершенно нормальная ситуация, так всегда было, еще со времен Второй мировой войны, когда собирали ученых со всего мира для решения какой-то сверхзадачи. К примеру, на чем основана империя Билла Гейтса? На том, что он собрал со всего мира сотни талантливых программистов, которые сделали его самым богатым человеком и умножили потенциал Америки. Одаренные математики у нас есть и будут, но создать такие мощные научные центры, как создаются в тех же Штатах, если так пойдет дело, нам не удастся.

- А наши, хабаровские программисты есть в Силиконовой долине, у Гейтса в «Майкрософте»?

- Не знаю, есть ли они в Силиконовой долине. Но один из моих учеников, Зимарев, закончивший вторую хабаровскую гимназию, учился в Москве, потом его пригласили поработать в Нидерланды. И со временем он основал там свою фирму.

- А где сейчас член-корреспондент РАН, доктор математических наук Кузнецов, об открытиях которого прежде мы не раз писали?

- Николай Васильевич здесь. Руководит институтом. Он преподавал за границей, вернулся. В июне мы с ним едем на конференцию в Бонн, пришло приглашение сделать доклады по теоретической математике.

- Сколько получают ваши научные сотрудники?

- Немного. Если брать оклады, профессор получает около четырех с половиной тысяч рублей. Но в последнее время все больше и больше появилось различных фондов, грантов, то есть дополнительных возможностей...

- А какой оклад у младшего научного сотрудника, у самых молодых ученых?

- Младший научный сотрудник получает мало. Полторы тысячи рублей.

- И при этом молодежь идет в математики! Или математиками рождаются? Это судьба, это единственное предназначение?

- И рождаются тоже. Человек должен очень многое в своей жизни подчинить тому, чтобы заниматься какой-то проблемой на грани своих возможностей.

- Но вы могли бы сейчас назвать хотя бы одного одаренного школьника или студента, который вот так поглощен математикой?

- Я знаю таких людей, и молодых тоже, я ведь работаю со школьниками, со студентами. Есть, например, в техническом университете Юра Смирнов, он в школе постоянно был победителем на олимпиадах. Как раз сейчас вернулся из Иркутска, там была студенческая олимпиада, на которой он занял первое место. И команда ХГТУ тоже благодаря ему заняла первое командное место...

- Иногда кажется, что такая увлеченность граничит с фанатизмом.

- Нередко увлеченный человек становится фанатиком своего дела. Математика - дело увлекательное. Кстати, если вспомнить, наука эта появилась ведь как секта. Ее основал в VI веке до нашей эры Пифагор. Хотя во всех книжках и написано, что практика породила эту науку, но основная причина - религиозная, это всем специалистам известно и понятно. Это такой достаточно специфический вид деятельности, не так уж много людей ею занимаются. Но если уж человек родился со склонностью к математике, он неминуемо идет туда, занимается, увлекается этим, даже если все обстоятельства против него.

- Помогает ли владение логикой и способность к умозаключениям математикам стать более счастливыми, к примеру, в личной жизни?

- По-всякому, все как у людей. Если человек думает над какой-то нерешенной проблемой, этот процесс мышления совершенно не формализованный, непонятно даже, что срабатывает, никакой логики - что-то такое смутное, волнующее. Помните известное полотно «Венера, рождающаяся из пены» - точно так же и творческий процесс... Ничего невозможно просчитать, подсчитать, когда речь идет о творчестве или о любви.

- Вас, наверное, никогда не обсчитывают в магазине?

- Бывает, что обсчитывают. Иногда смотришь, какие-то там цифры, что-то там не сходится. Начинаешь смотреть на продавца. Она спрашивает обычно: «Что такое?» и пересчитывает...

- Предсказать наука может многое. Интересно было бы знать, как ученые объясняют существование таких суеверий, как «счастливые» или «несчастливые» числа.

- Эти суеверия пришли к нам из глубины веков, человечество училось считать раньше, чем писать и читать. Считали так: один, два, а все, что дальше - много. Потом освоили число три: один, два, три, много. Потом разобрались, что один плюс один - это два, два плюс два - это четыре, три плюс три - это шесть. Число семь оказалось пограничным, затем, когда граница эта отодвинулась, его место заняло число тринадцать. Все неизвестное обычно вызывает особое отношение, воспринимается как мистическое. Поэтому у числа семь и числа тринадцать и появилась такая «репутация». Кстати, если на Западе число тринадцать считалось всегда несчастливым, то в Древней Руси это был канон: первые деревянные церкви были с тринадцатью куполами - Софийский собор в Новгороде, такой же храм в Полоцке, а затем и киевская София, уже каменная. Так что вряд ли стоит опасаться числа 13 или еще каких-нибудь суеверий, связанных с числами.

- А главное, понятно, почему принято «соображать на троих», четвертого обычно уже не ищут, видимо, чутьем понимая, что это уже «много». Виктор Алексеевич, почему, когда мы учились в школе, все в учебниках можно было понять, а сейчас в учебниках дочери я разобраться не могу.

- И правильно, что непонятно. Когда мои студенты говорят: нам ничего непонятно, я отвечаю: а вы чего хотели? Не нужно устраивать трагедию из своего непонимания, нужно привыкнуть к этому. Непонимание - естественное состояние человека, если бы было все понятно, человечество бы не развивалось. Мы учились - было одно время, сейчас другое, жизнь-то усложнилась, появилось что-то новое и в учебниках.

- Как вы относитесь к реформированию образования?

- Я не сторонник реформ в этой сфере вообще, по-моему , если есть хоть какая-то возможность ничего не менять, реформировать не нужно. Поскольку это всегда проходит болезненно, трудно... Помните, появились новаторы-педагоги, которые считали, что учить надо играючи, меня это очень удивляло. Ведь учеба - это труд тяжелый, и одна из главных целей обучения в том, чтобы человек привыкал систематически работать. Я люблю заниматься наукой, но это тоже тяжелый труд. Иногда что-то получилось, поликовал, и потом, как у Высоцкого, «лишь мгновение ты наверху, и стремительно падаешь вниз».

Материал подготовила Валентина СЕМЕНОВА.