Идея о поездке вдоль Амура до Многовершинного (1150 км от Хабаровска) привлекала давно. Интересно было проехать по, скажем так, Николаевскому тракту. Вчера еще это был обычный зимник, а сегодня трасса живет и работает круглогодично.

Грешно не побывать там, где до сих пор электричество включают «от сих до сих». Где Чубайс отдыхает: в деревнях «молотят» давно отслужившие свой срок дизельные электростанции, сжирая сверхнормативную, дорогую солярку. Где телевизор «ловит» только центральные каналы, а чем живет край - народ зачастую в неведении. Газеты туда, где их выписывают, приходят с опозданием.

Какова ж там, в глубинке, социальная температура? Чем живут люди в приамурских селах? Как чувствует себя муниципальная власть? Это и хотелось увидеть и услышать, что называется, из первых рук.

Естественно, побывать во всех населенных пунктах по Амуру - зряшная затея. Мы и без того экономили время, передвигаясь нередко ночью, мало надеясь на гостиницы и автосервис, их здесь практически нет. Адреса выбирали специально. Первым среди них - село Нижнетамбовское. Именно здесь когда-то, в 1986 году, высадился отряд первостроителей, чтобы построить гигант нефтехимии. Хорошо, что стройка эта не состоялась, а то что было бы с рекой сейчас.

Пустили в эти берега корни

От завода азотных удобрений и несостоявшегося города-спутника в амурском селе Нижнетамбовском остались полуоблезлый памятный камень с бодрой надписью, покоящийся в центре Заречки (отдаленная часть села) да дома осевших здесь первостроителей. Кажется, сама история отрезала им путь к отступлению. Выдраны с костылями и проданы в Китай даже железнодорожные рельсы. По этой лесозаготовительной однопутке с мечтами о новом, чуть ли не втором Комсомольске, стремились сюда сотни отфильтрованных комсомолом добровольцев. Последние романтики уже шатавшегося Советского Союза. Старожилы Нижнетамбовского, а в этом году селу 140 лет, недоумевали в ту пору: то ли им радоваться от такого напора-прилива молодых сил и амбициозных планов властей, то ли печалиться за окрестную тайгу, за судьбу Амура. История, опять же, подсмеялась и над теми, и над другими. Стройку коммунизма застопорили, промбазу, сооруженную в близлежащем урочище, разобрали и вывезли. С людьми же поступили по-советски: кому-то предложили перебраться в иные веси, а на большинство махнули рукой. Разберутся, мол, сами. Не впервой. Разочарованным, оказавшимся не у дел первопроходцам впору было спиться, превратиться в бомжей, в скитальцев леспромхозовских обшарпанных общаг и т.д. С кем-то так и случилось, но другие выстояли. Пустили в эти берега корни. Деревня, собственно, и держится сейчас на плаву благодаря им - первостроителям.

Удалось отыскать по-своему уникальную личность, бывшего бамовца, а ныне нижнетамбовца В. Елунина. Владимир последним уволился со стройки азотного завода: все не верил, пока на руки не выдали трудовую книжку. Жена, дети - чуть не в плач: куда теперь, на что жить?

- В Горине, на БАМе, где мы до этого жили, квартиры не было. Маялись по углам, - с ностальгией рассказывает Владимир. - А тут - перспектива: новый город. Любой бы зацепился. Кинулся я на разведку, а мне: «Берем только по комсомольской путевке»...

Помчался «градостроитель» в Хабаровск, занял поутру очередь (и немалую) в крайкоме ВЛКСМ. У самого холодок под сердцем: по возрасту - не комсомолец, 30 лет уже. Возьмут ли? Выяснилось, что всех претендентов «пропускают» через Некрасовку, там тогда строили птицефабрики, свинокомбинат. И те, кто проходил испытания, получали долгожданную путевку. Елунину, столяру-плотнику четвертого разряда, повезло: и путевку получил, и Некрасовку избежал. Правда, тертые в комсомольских кругах ребята, увидев этот «пропуск» в Нижнетамбовское, предостерегли: «Вовка, тебя подставляют. На путевке должен быть портрет не Брежнева, а Ленина. Иди скорее, меняй...» Страной правил тогда М. Горбачев, и подобные политические штучки-дрючки - дурь или знак времени?! - как ни странно, могли повлиять на судьбу маленького человека...

Хотя какой же он «маленький» - В. Елунин? Ростом - да, может, и не вышел, а руки-то у мужика золотые. Хорошего столяра в деревне ищи - не найдешь днем с огнем. Вышло так, что стал Елунин вместо завода-гиганта сбивать... гробы. «Шоковая терапия» косила людей, и все больше молодых, не меньше, чем в городе. Отказаться Владимир от таких печальных заказов не мог, понимал: не ехать же односельчанам в Комсомольск, за тридевять земель, за домовиной. Да и семье опять же приработок, пусть и не шибко большой.

Устроившись в местный ДОК, наш герой едва не стал... капиталистом. Предприятие обанкротилось, и Владимиру в счет долгов по зарплате (ее целый год не выдавали), согласно предписанию судебных приставов, достались... стены и крыша столярного цеха. Владельцами гаража, машин, станков, пил, остатков леса, пиломатериалов и прочего доковского имущества оказались такие же, как он, бедолаги. Цена добра - по отдельности - была невелика, но для села и 7000 рублей - столько, к примеру, стоили ветродуйные стены цеха Елунина - приравнивались к приличному состоянию. И продать, пустить с молотка их было некому. Муниципальный ДОК для Нижней Тамбовки был как бы спасительной соломинкой. Переломись она, и деревня лишилась бы основной «градообразующей» производственной опоры. Но явился спаситель - Виктор Рыжиков. Предприниматель. Тоже первостроитель. И Нижняя Тамбовка, похоже, обрела надежду...

Золотой мужик Рыжиков

Сам Виктор Иванович, директор и соучредитель ООО «ДОК-1», считает, что Нижнетамбовкой правят женщины:

- Что и как они скажут, так и будет...

Мы в этом убедились, общаясь с интеллигентнейшей главой села В.А. Останиной.

Однако Рыжиков хоть и молод, но мудр. Многие ниточки управления жизнью села тянутся все же к нему. К мужчине. К работодателю. К фактическому лидеру.

Жена у него - первая красавица в деревне. Офис на американский манер (директор за стеклянной перегородкой), их рабочие столы, кресла, а значит, и лица обращены друг к другу. Одним глазом - в компьютер, другим - на мужа.

Встреть эту современную пару где-нибудь в Хабаровске, в Комсомольске или в Москве, ни за что не скажешь, что они - не жители этих городов. Чувствуется, что их не пугает ни эта таежная глушь, где нет полноценной школы (сгорела), ни географическая отдаленность, куда до сих пор государство не провело ЛЭП. И он, Рыжиков, вдохнувший, может, самое важное сегодня - веру в людей, не может развернуться в полную силу: запустить деревообрабатывающее оборудование. Одной тарной дощечкой предприниматель мог бы завалить и район, и всю близлежащую округу, и даже родной Комсомольск, откуда он родом.

Перед Рыжиковым открывалась завидная карьера: он, самый молодой начальник участка, мог со временем стать главным инженером, директором треста в большом городе. Но Виктор выбрал сначала судьбу первостроителя азотного комбината, а позже шаткую долю предпринимателя. Но ни он сам, ни жена Танечка ни капли не жалеют, что в их жизни вышло именно так, как есть. Рыжиковы привнесли в жизнь села элементы городской культуры. До их приезда питьевую воду по селу развозили - и зимой, и летом - в бочках. Брали из одного источника. Это и накладно, и неудобно, и негигиенично. Бочки возле каждого двора, у дороги, где полно пыли, где пасется скот, бегают собаки, кошки... Таких сел по краю, кстати, еще немало.

- Странно, - спросил сам у себя Рыжиков. - Амур рядом, неужели тут нет водононосных жил?..

Заказал, оплатил буровую установку, привез в село и стал бурить. Исковырял почти всю округу, а воду добыл. Кто-то, может, и усмехнется, но для глубинки, особенно зимой, очень важно, где расположен туалет, мороз-то под 50 градусов. «Хотите, чтобы ваши женщины, дети не болели, стройте теплый туалет в доме», - любит он подтрунить над коллегами-первостроителями. Домов в одной только Заречке, где они обосновались, свыше ста: есть кому и над чем поразмыслить. Сам же первым и подал пример, за ним последовала вереница. Рыжиков настоял, чтобы и в ДОКе общественный нужник сделали «по последнему слову» техники. Подобных деталей такой «цивилизации» в Нижнетамбовском, может, еще не много, но они есть. Люди поняли: никто не придет и не изменит их быт, их благоустройство, их душевный настрой. Их веру в лучшее. Здесь полагаться надо на собственные силы и возможности.

Спутниковая телеантенна картошке не помеха

Вон Алексей Маценко, первостроитель, сибиряк из Омской области - ну чем не крестьянин. Сварщик высшей квалификации, а завел двух коров, огород на 20 соток. Арбузы и те выращивает, читатели «ТОЗа» из южных районов, возможно, не поверят, но Алексей с женой Евгенией (кстати, музыкальным работником) накопали нынче 100 кулей картошки. Для семьи из четырех человек, что называется, за глаза. И рад бы Маценко излишки продать, да непросто это.

Тут же, у своего дома, где по соседству расположен ретранслятор, Алексей по поручению главы села смастерил крепкие столбовые опоры с деревянным настилом, куда в октябре специалисты установят... спутниковые телеантенны. Не частные - для всего села. Тут, говорят, и район руку приложил. Опять же, чем не подарок к 140-летию Нижнетамбовского и к дате рождения любимого края... Отныне народ будет в курсе всех краевых новостей.

- Если будете писать о нашем селе, - напутствовала журналистов В.А. Останина, - заострите две проблемы: электричество и школа.

Действительно, для жителей Нижнетамбовского это основа их бытия. Знаем: и та, и другая пока в стадии проектов. На школу, где дети слепнут (мы не оговорились) от недостатка освещения в неприспособленных для учебы классах, требуется 65 миллионов рублей. Для прокладки ЛЭП, сначала со стороны Ягодного (там дизельная помощнее), а потом - от Селихино, сумма затрат еще неизвестна. В любом случае, думаем, деньги окупятся. Не могут не окупиться. Ну, не построили там завод-гигант, ошиблось государство в своих планах-расчетах. Так давайте ж дадим глубинке, этим мужественным людям, а главное, их детям, самое насущное, самое необходимое. Свет и знания. Верится: они воспользуются ими с пользой для себя, для всех нас. Мы убедились в этом, проехав тысячекилометровый путь по берегам Амура. И полностью согласны с А.П. Чеховым: мало, что есть на свете, что могло б сравниться по неохватности и загадочности с красотой амурских далей. Здесь, в Нижнетамбовском, прогнозируют погоду по... Шаману - по высокой скале на другом берегу Амура. Если облака вокруг нее курятся - значит, к погоде. Когда мы покидали село, Шаман... курился. Это был добрый знак. На смену социальному непогожью должна прийти ясность. Ее черты уже проглядывают.