«Во годы мои грешные...» - лихо завывал динамик на Комсомольской площади Хабаровска 17 октября. Возле храма эта советская песня наглядно демонстрировала правильность выбора места для проведения митинга профсоюзов.

Площадь - средоточие четырех стихий: славного прошлого (памятник героям), обеспеченного будущего (дом профсоюзов с его бизнес-офисами), вечного (церковь) и главного (народ). Акции протеста или митинги трудящихся людей прошли в этот день по всей России. В Хабаровске, как и год назад, митинг стал событием, показывающим - политическая жизнь в аполитичном городе все-таки есть.

Будь живы большевики ленинского призыва, они бы порадовались - экономические требования трудящихся в равной степени перемешались с требованиями политическими. Народ не только требовал повысить минимальный размер оплаты труда, снизить цены на услуги коммунальщиков и ликвидировать задержки по зарплате, но и просил изгнать из страны правительство. Все-таки гуманнее стали люди. Просто изгнать, а раньше требовали не меньше, чем повесить или расстрелять. Это радует.

По скромным прикидкам, на митинг вышли не меньше полутора тысяч человек. Меня удивило обилие молодежи. Поговорил с пареньком, который держал плакат с лаконичной надписью «НЕТ!». (Интересно, чему «нет»?) Он мне сказал, что студент, и отправили его сюда из института «поддержать митинг».

Были и такие, которые даже не знали, что это за тусовка такая собралась. Некоторые учителя привели с собой своих учеников. Представители юношеских спортивных школ Хабаровска были, пожалуй, самым организованным сегментом людской стихии. Они-то знали, за что борются, - им планируют урезать финансирование на самом высоком уровне.

Честно говоря, присутствие большого количества молодежи на таком мероприятии неестественно. Попахивает чем-то искусственным, протокольным. Как старые советские демонстрации, куда сгоняли работников под страхом выговора. Этих бедных студентов выстроили по периметру трибуны живой стенкой. Странная получилась картина: молодые, насупленные и замерзшие лица, а напротив них бабушки с плакатами «Не дадим разогнать ДЮСШ!». Российский постреформенный сюрреализм.

Лишь раз в этот день я стал жертвой пропаганды сознательной молодежи - девушка Аня подбежала ко мне и стала куда-то звать. Сперва я чуть не пошел, только потом понял - звала она поддержать некую молодежную организацию «Амуркабеля». То ли района, то ли завода. Что ж, уже хорошо.

И еще картинки с митинга. Пока глава краевых профсоюзов Владимир Бондаренко говорил хорошо выстроенную и прочувствованную речь об издевательстве над людьми в плане оплаты труда, милиционеры не менее яростно матерились, сгоняя этих самых людей с газонов. Им говорили, что трава уже завяла, а места мало. Но они не слушали. Интересно, есть ли профсоюз у милиционеров?

...Через группу профсоюза учителей проходят две модно одетые девушки. У одной запиликал сотовый телефон. Она не успела его поднести к уху - остановила подружка. «Ты что творишь! Это же нищие учителя. Спрячь трубу, нас же разорвут на части!» Между прочим, зря она так. В сотовых телефонах на площади недостатка не было.

И как всегда, реяли над Комсомольской площадью красные стяги. Почему-то все эти местные партии, вроде большевиков, считают своим священным долгом непременно встрять в строго запланированное течение акции, к партиям не имеющей отношения в принципе. И уж если принимать резолюцию, то не меньше чем на имя президента. А внизу карандашиком приписать «...и заморозить цены на теплосбережение». Вроде как рождественское послание к Санта Клаусу.

И не омрачился митинг в этот раз ничем. Не бодал никого асфальтоукладчик, не было скандала между коммунистами и большевиками, не вылезли молодежные экстремисты, не забрали никого в пьяном виде в отделение. Буднично прошло. Обычно. Без страстей.

Наивно, конечно, было бы ожидать, что именно после всероссийского митинга резко подскочат зарплаты, а реформаторы ЖКХ переметнутся на сторону народа. Власть, конечно, надо долбить митингами, демонстрациями, пикетами. Только опыт, к сожалению, говорит - народ митингует, а караван правительства идет куда-то, только ему одному в известном направлении.

Макс Молотов.