В начале прошлой недели машина, которая посыпала обледеневший Уссурийский бульвар песочком, неожиданно выкинула две гранаты. Саперы быстро установили - гранаты без детонаторов, взорваться могли, только если их бросить в костер. Хабаровские СМИ сообщили об этом случае как о рядовом городском происшествии. Мы же решили докопаться, каким образом боеприпасы вообще могли попасть в пескоструйную машину. В процессе расследования выяснилось, что гранаты - это сущие пустяки по сравнению со скрытым, но весьма масштабным явлением. Назовем его условно «незаконный оборот песка». С рыбой, лесом или золотом эту сферу полулегального бизнеса, конечно, не сравнить. Но несколько десятков миллионов нигде не учтенных долларов там крутятся.

Песок, по определению федерального закона «О недрах», является национальным достоянием и полезным ископаемым из списка общераспространенных. Государство разумно решило отдать привилегию добычи и использования песка органам местного самоуправления, чтобы те пополняли свои бюджеты. В 1998 году губернатор Виктор Ишаев своим постановлением № 423 от 26 ноября установил на краевом уровне условия его добычи. Обязанность следить за тем, кому и где рыть, была возложена на мэрии городов и администрации поселков. Требовалось только согласовать с тогдашним комитетом природных ресурсов, департаментом ресурсодобывающей промышленности, комитетом по охране окружающей среды и речными портами. Это было нужно, чтобы не навредить экологии Амура, так как именно со дна Амура в основном и добывается песок.

Некоторые администрации быстро ухватились за такую возможность внести в свой бюджет лишнюю копейку и принялись лицензировать «песочные» фирмы.

Тогда-то и начались проблемы. Например, тогдашний мэр Хабаровска П. Филиппов буквально «подставил» ОАО «Даль-строймеханизация», когда то решило разработать новое месторождение. Песка там было много, и лежал он неглубоко. Еще бы его было мало, если «месторождение» располагалось на траверзе острова Заячий, на дамбе завода им. Кирова, аккурат возле северных насосных станций. Мэрия просто выдала незаконное, как потом выяснилось, разрешение на разработку. Предприятие начало рыть и рыло, пока управление водных путей не забило тревогу. Оказалось, что разработка неизбежно привела бы к размыву дамбы весной, расширению протоки, нарушению безопасности плавания, эпидемиологической опасности и нанесла бы серьезный вред экологии Амура. Межрайонная природоохранная прокуратура вынесла тогда три постановления о возбуждении производства об административных правонарушениях в отношении двух должностных лиц и одного юридического лица. Оказался нарушенным десяток законов.

После передачи функций местных комитетов природных ресурсов непосредственно Минприроды, лицензирование деятельности фирм, добывающих песок и гравий, стали осуществлять управления этого министерства в субъектах федерации. С одной оговоркой. Лицензии выдают только тем предприятиям, которые добывают больше 20 тысяч тонн. Те, что меньше, по-прежнему курируются районными администрациями. Они обязаны предоставлять сведения о своих «подопечных» в управление Минприроды. Однако, как рассказал заместитель руководителя главного управления природных ресурсов и охраны окружающей среды МПР РФ по Хабаровскому краю Валерий Кочетков, районные администрации не спешат этого делать. Это мало кого беспокоит - объемы добычи мелких фирм слишком ничтожны.

Другое дело - фирмы крупные. Таковых в Хабаровском крае зарегистрировано 66. Треть из них расположена и ведет добычу непосредственно в Хабаровске и пригородах, большинство остальных трелюет добытый песок опять же в краевой центр - основной потребитель этого материала. Общий объем поставок подсчитать невозможно даже приблизительно. И вот почему.

До начала смутных 90-х годов в Хабаровске добывалось до семи миллионов тонн песка за навигацию. Имелся как бы естественный монополист - Хабаровский речной порт. Только у порта была своя геологическая разведка. Она составляла специальные карты и выдавала рекомендации, где лучше добывать. Делалось это с учетом экологической безопасности и так, чтобы не повредить судоходное русло Амура. Практика геологоразведки таких месторождений складывалась в течение десятилетий и была отточена до максимума.

С появлением конкуренции речной порт утратил монополию, но остался одним из крупнейших поставщиков песка. Хотя сейчас это уже не государственное предприятие, в губернаторском постановлении фирмам предписывалось согласовывать любую добычу именно с ним. Портовая геологоразведка по-прежнему единственная в крае владела информацией о безопасных месторождениях.

Рассказывает начальник геолого-маркшейдерской службы Хабаровского речного порта Сергей Усов: «Сейчас в Хабаровске сложилось странное положение с добычей песка. Могу с уверенностью сказать, что реально его добывается в десятки раз больше, чем это декларируют фирмы. Например, заявляется объем добычи 20 тысяч тонн, а выбираются все 200 тысяч. Естественно, этот гигантский излишек идет «налево» по бросовым ценам. Строительной организации, само собой, выгоднее купить дешевый песок у такого поставщика. Про то, что идет мощное сокрытие огромных сумм от налогообложения, я говорить не буду - это дело правоохранительных органов. Факт, что добываемый таким вот полулегальным образом песок вовсе не соответствует ГОСТу. К тому же его роют там, где бог на душу положит, без всяких правил. Отсюда и гранаты на улицах появляются. У нас на картах отмечены места, где добыча строго нежелательна. К сожалению, запреты существуют только для нас. Летом еще куда ни шло, но наступит зима - вы сами увидите. Десятки груженых грузовиков потянутся в город с оголившихся амурских кос. Там песок роют экскаваторами и отгребают бульдозерами. Никто за этим не следит. Предприятию, которое стремится соблюсти ГОСТ и действует по всем правилам, очень трудно конкурировать с речными мародерами».

Для добычи песка со дна реки существует специальная машина - землесосный снаряд. Хобот этого агрегата вгрызается в дно на полтора десятка метров и качает песок из нескольких подземных слоев. Так положено по ГОСТу, чтобы смесь получалась разнородной и не наносился вред верхнему, самому мелкому и уязвимому слою. Земснаряд в Хабаровске имеют только две организации - Хабаровский речной порт и Хабаровский район водных путей. Последняя - структура федеральная. Она занимается работами по дноуглублению, вроде тех, что время от времени идут на пограничной протоке Казакевичевой. Район водных путей, чтобы не допускать простоя техники, летом сдает земснаряд крупным фирмам.

Зимой дело обстоит иначе. Река сковывается льдом, уровень воды сильно падает, обнажаются амурские песчаные косы. Здесь-то и начинается абсолютно бесконтрольная, стихийная добыча песка.

Самое интересное, что контролирующих добычу песка организаций много. Это и «Госгортехнадзор», и «Амурводпуть», и Геонадзор, и природоохранная прокуратура, и налоговые органы, и местные администрации. Их много, только что-то не видно отобранных у фирм лицензий, наложенных штрафов.

Всего этого нет по одной простой и печальной причине - даже базовые правила отчетности за количество и качество добытого пескогравия не прописаны ни в одном законе. Как призналась помощник природоохранного прокурора Ольга Стремилова, фактов злоупотребления разработкой месторождений нет никаких и ни у кого. Более того, их не может быть в принципе. Единственный документ, где фиксируется количество добытого ископаемого, - журнал учета в самой добывающей организации. Которая совсем не заинтересована в занесении туда реальных цифр - от них ведь зависит, сколько выплачивать налогов.

Единственным полным и объективным средством контроля за объемом добытого песка является топографическая съемка месторождения до и после добычи. Съемку должен проводить коллектив специалистов. И им нужно платить. Кто ж их наймет, если в итоге это обернется себе во вред? Да и в законах нигде не сказано, что топосъемка - обязательная процедура...

В Хабаровске и Хабаровском районе есть только один (!) специалист, который раз в месяц или того реже выезжает на месторождения и следит за процессом. Властных полномочий у него нет, он может только доложить в администрацию, а та уже в природоохранную прокуратуру. Которая, в свою очередь, может только рекомендовать наложить штраф. Оттого случаи привлечения фирм к какой-либо ответственности носят единичный и случайный характер.

По оценкам Сергея Усова, ежегодно в Хабаровске незаконно добывается больше 600 тысяч тонн песка. Деньги огромные. И нигде не учтенные. Разумеется, песок - не золото, не железная руда, чтобы обращать на себя серьезное внимание. А, может быть, как раз наоборот.

Макс Молотов.