На одном из форумов Интернет-сайта «Спорт сегодня» появилась любопытная перепечатка из канадской газеты «Ванкувер сан». Предлагаем ее вашему вниманию с некоторыми сокращениями.

«Здесь хоккей - это работа с девяти до пяти вечера. Занятия два раза в день. Похоже на армию. Они думают: будешь больше тренироваться - станешь лучше играть. Небольшая глупость с их стороны», - вратарь московского «Спартака» Стив Плуфф сидит со мной в кафетерии ледового дворца «Сокольники» - домашней арены его нового клуба, - и мы говорим о плюсах и минусах жизни в России.

Стив Плуфф (он из Лаваля, Квебек) трясет головой, начиная рассказывать историю о перелете на самолете.

«Это был самый плохой день в моей жизни», - начинает Плуфф.

Игроки «Спартака» сели в самолет, летевший в Сибирь, где они должны были играть с хабаровским «Амуром». Плуфф выступал за Хабаровск три сезона, после чего подписал контракт со «Спартаком». Он знал этот маршрут между Москвой и Хабаровском очень хорошо.

«Мы поднимаемся, - продолжает Плуфф, закатывая глаза, - и вдруг самолет ныряет вниз. Клянусь Богом, самолет летит вот так (его ладонь направляется вертикально вниз). Все в самолете заплакали и начали молиться. Это ужасно. Я увидел всю свою жизнь, пробегающую прямо перед моими глазами. Клянусь Богом. Мы летели так секунд 15-20, но потом самолет стал выравниваться. Я не мог в это поверить: «Пожалуйста, Боже, спаси нас». И мы набираем высоту... Потом нам сказали, что пилот не мог набрать скорости против ветровых течений и должен был сделать этот нырок. Когда мы приземлились, я сказал себе: все, я отсюда отваливаю. Поеду назад - в Канаду. Но через какое-то время я решил еще немного задержаться».

«Немного» превратилось в недели и наверняка продлится до конца этого сезона - четвертого для Стивена в русской суперлиге.

«Каждый год я говорю себе: это будет мой последний сезон здесь! Но потом смотрю на деньги, которые мне предлагают, и думаю: может, поиграю еще один?».

Плуфф не первый североамериканский игрок, играющий за деньги в России. Но он один из тех, кто играет в России дольше остальных.

Российская суперлига, по информации некоторых источников, - вторая в мире по зарплатам. Такие игроки, как Плуфф, зарабатывают 200-300 тысяч долларов, не облагаемых налогами. Игроки с «именем» зарабатывают больше: есть хоккеисты, получающие здесь один миллион долларов. И хотя это очень неплохие деньги, переезд в Россию не бывает без проблем.

«Здесь другой мир, - продолжает Плуфф, попивая кофе. - И, сказать по правде, многое здесь не из лучшего. Просто надо закрывать на это глаза. Стиснуть зубы и сказать себе: «Я делаю это только несколько лет, зарабатываю как можно больше денег и еду домой».

Плуфф был задрафтован «Баффало» в шестом раунде в 1994 году После удачной карьеры в КМЮХЛ (одна из минорных лиг) он, тем не менее, не смог попасть в основной состав, сменил много команд и уже подумывал бросать хоккей и искать другую работу, как вдруг его агент Ив Дюфо позвонил с заманчивым предложением. Хабаровск искал вратаря. Зарплату предлагали в два раза больше, чем в некоторых канадских лигах.

«Почему бы и нет?» - подумал Стивен. Не мог же Хабаровск быть таким уж плохим - неважно, что он находится на краю земли...

«Никогда не забуду первый день, когда я приехал в Россию, - говорит Плуфф. - Ты же был здесь в аэропорту (Шереметьево-2. - Ред.) и знаешь, что он из себя представляет. Никто тебе не улыбается, и я уже начинаю думать: какого черта я здесь делаю? Прохожу таможню и тут вижу парня с моим именем на табличке. Пока нормально».

Плуфф взял багаж и здоровенную клюшку и направился к машине. Ему сказали, что ему надо пересесть на еще один самолет, который вылетает из другого аэропорта.

«Мы садимся в машину с двумя парнями, а машина эта марки «Жигули» года примерно 60-го. Не больше, чем «мини». Места для клюшек там нет, поэтому приходится все привязывать веревкой на крыше. Льет дождь. Мы отъезжаем, парни опускают стекла и веревочками, привязанными к «дворникам», начинают двигать этими самыми «дворниками». Не поверите, но я не шучу. Смотрю я на все это и опять думаю: какого черта я сюда приехал!

Первый сезон был очень тяжелым для меня, особенно в плане языка. Ни один игрок не говорил ни слова по-английски. Игры и тренировки - это без проблем, но в раздевалке и самолете мне становилось одиноко».

А еще эта пища...

«Ужасная, - говорит Плуфф. - Я просто ненавидел ее».

Плуфф не переваривает майонез, но русские его обожают и добавляют везде, включая суп. Через две недели Плуфф попросил своего переводчика, чтобы тот поговорил с поваром в гостинице, где Стивен жил, и повара сделали для него специальное меню.

Но там были и другие вещи, от которых Плуфф закатывает глаза.

«Они ходят в душ в своем нижнем белье и мылом для рук стирают его. А затем вешают сушить. Потом возвращаются и сами принимают душ. Слишком жадные, чтобы взять белье с собой и постирать дома, как все люди. А когда было по две тренировки в день, после первой они мылись без мыла и шампуня: берегли все для второй тренировки... Можно было подумать, что эти люди зарабатывают по 200 долларов в месяц, а не по 50 тысяч в год...».

Жена Плуффа Каролин приехала к нему только на второй сезон, в октябре. Собиралась продержаться здесь до Рождества, но выдержала только две недели. На следующий год она опять приехала и продержалась на неделю больше.

«Она не смогла выдержать всего этого», - признается Стивен.

После трех сезонов в Сибири Плуфф получил лучшее финансовое предложение от московского «Спартака». Он уже собирался уходить из хоккея, но те деньги, которыми «Спартак» потряс перед его лицом, а также шанс пожить в Москве хотя бы один сезон показались ему привлекательными.

Плуфф не знает, это его последний сезон в России или нет. При тех деньгах, которые сейчас платят в суперлиге, все бросить и уехать тяжело, даже если не любишь майонез в супе.

«Это удивительное приключение. Больше никак мою жизнь в России не назовешь», - заключает он нашу беседу.