В три часа дня, как и намечено, мы загружаемся в маленький «пазик» у здания администрации Железнодорожного округа. О том, что такое социальный автобус, в Хабаровске хорошо известно. В числе его «пассажиров» могут быть врач, юрист, представители опеки, школьный социальный педагог, инспектор по делам несовершеннолетних...

Что-то вроде скорой помощи, только не медицинской, а социальной. Она по сигналу SOS появляется на самых отдаленных улицах. Благодаря этому многие проблемы удается решить на месте: записать на прием к специалисту в поликлинику, выдать талоны на бесплатное питание, помочь оформить пособие на ребенка, составить представление о судьбе ребенка в семье, которая попала на заметку как неблагополучная, и т.д.

В квартире на пятом этаже одной из «хрущевок» Авиагородка на стук в дверь никто не отзывается. Известно, что обитающие тут взрослые нередко уходят в запои и бросают своего ребенка. Соседи слышат, как он плачет. На этот раз за дверью тихо, но тишина какая-то напряженная.

- Дома они все, и ребенок там же. Может быть, даже трезвые, раз дверь не открывают... - поясняют бдительные соседки.

Разговор с родителями приходится отложить, а перед посещением следующей семьи предпринимать меры предосторожности, чтобы не нарваться на запертую дверь.

- Здесь тоже могут не пустить. Ситуация такая, что скорее всего придется забирать ребенка. Квартира сгорела, жили в ней две сестры, старшей, Людмиле, было не до ребенка из-за наркотиков. Малыша забрали. Теперь младшая, Наталья, родила. Жить негде и не на что - ребенку полгода, она до сих пор даже пособия на него не оформила, - рассказывает инспектор по делам несовершеннолетних Ирина Огаркова.

Следующая остановка - полуразвалившийся дом в частном секторе. Недавно здесь поселилась мать с двумя детьми. Женщина рассказывает, что идея переселения принадлежала сотруднику одного из агентств по недвижимости. Он каким-то образом оказался в курсе, сколько она должна за коммуналку, и постарался «доходчиво объяснить», что погасить долги самостоятельно ей вряд ли удастся. Дожди через крышу на голову тогда еще не лили, мороз сквозь стены не пробирался. Казалось, что жить можно. Но без разрешения отдела опеки и попечительства, как известно, квартиру, в которой прописаны дети, продать нельзя. И если выясняется, что условия проживания детей на новом месте жительства будут хуже прежних, никто не вправе дать такое разрешение. По закону. Если бы он соблюдался, бездомных семей в городе не прибавлялось бы год от года.

Еще несколько остановок, и кажется, что ходим по какому-то страшному замкнутому кругу. Риторический вопрос «Что делать?» все чаще трансформируется в предложения вспомнить о Макаренко (о его детских колониях) и о Дзержинском. Но есть и другой опыт: и зарубежный, и отечественный. Может, стоит присмотреться к нему?

Так случилось, что в конце февраля в Хабаровске проходило сразу два крупных мероприятия, на которых обсуждались проблемы детской беспризорности и социального сиротства. Два дня об этом шел разговор на научно-практической конференции, организованной некоммерческим партнерством «Дальневосточные правовые ресурсы» при участии заместителя полномочного представителя президента в ДВФО Ю.Т. Аверьянова. Хабаровская проблематика была представлена анализом, проведенным коллективом ДВАГС под руководством профессора Н.М. Байкова. Результаты исследования убийственные: только в 2001 году милиция задержала в крае больше 11 тысяч малолетних бродяжек, 30 процентов из них - дети в возрасте до 13 лет. Более двухсот малышей матери бросают каждый год в родильных домах.

Видимо, не случайно Хабаровск вошел в этом году в числе трех российских территорий в программу «Помощь детям-сиротам» (ARO). Эта крупная инвестиционная программа финансируется американским агентством по международному развитию. Она проводится при участии Совета по международным исследованиям и обменам (IREX) и российской организацией «Национальное общество защиты детей от жестокого обращения». Вслед за научно-практической конференцией по детской беспризорности в Хабаровске проходил первый проектный семинар ARO «Проблемы профилактики социального сиротства». Организаторы семинара заверили, что готовы поддержать местные инициативы и проекты.

Одним из проектов, который вошел в программу ARO несколько лет назад, была акция Михаила Непогодина, из которой вырос всем известный сегодня в Хабаровске центр «Грань». О нем мы рассказывали. Для любого подобного проекта нужны деньги. Денег на детей всегда не хватало не только в семьях, но и в городском бюджете. Теперь проблема может оказаться не только в этом. Мы уже писали о том, что по объявленной городскими властями «горячей линии» о проблемах детской беспризорности позвонили единицы из горожан. Результат оказался неожиданным. Вряд ли это можно объяснить равнодушным отношением к детским судьбам. Тогда в чем же дело?

Который год идет речь и об организации в Хабаровске приемных семей. Созданные в районах семьи уже детей вырастили и внуков дождались, а в городе детдом - это по-прежнему безальтернативный вариант для сироты. В этом году, как рассказывает начальник городского отдела по опеке и попечительству Ирина Всеволодова, в городской бюджет впервые заложены расходы на 10 приемных семей. Но дальше двух семей дело пока не пошло. А значит, и желающих заняться воспитанием детей пока больше не находится. Хотя гарантирована ставка и зарплата воспитателя, засчитывается педагогический стаж. Все расходы на детей, включая не только одежду и питание, но и коммунальные услуги, - тоже за счет бюджета. Разве это не странно: за то время, когда у нас открылось чуть ли не десяток новых детских домов, в Самарской области шесть было закрыто. За ненадобностью. Детей там направляют не в казенные учреждения, а в приемные семьи. Разве у нас другие люди? Почему хабаровчане опасаются взять в семью чужого ребенка?

В работе социологов академии госслужбы приводятся результаты опроса специалистов, которые работают с детьми, представителей исполнительной и законодательной власти. Большинство из них (53 процента) называют беспризорность лишь «одной из многих социальных проблем», но никак не «угрозой национальной безопасности страны», в отличие от президента. Хотя только семь с половиной процентов наших педагогов, чиновников и депутатов считают, что «дети улицы» вырастут нормальными людьми. Остальные убеждены: беспризорники пополнят ряды преступников (77 процентов), умрут от голода и болезней, погибнут от наркотиков, пополнят ряды проституток и т.п.

Какие природные защитные механизмы нужно иметь, чтобы продолжать работать с детьми при таком убеждении и не сойти с ума от безысходности!

Случается, что работники социальных служб ценой собственного энтузиазма пытаются без инвестиций и грантов сделать что-нибудь по зову сердца, а не по инструкции. К примеру, мы рассказывали не так давно о том, что в Индустриальном районе десять семей удалось вылечить от алкоголизма. Но чтобы трезвость не показалось адом, пришлось вслед за этим решать множество проблем: кому-то искать крышу над головой, кому-то работу, кому-то средства на обустройство. Тем не менее, инициаторы не пожалели о цене затраченных усилий, жизнь в подопечных семьях стала налаживаться, детей не пришлось определять в детдом.

И вдруг выясняется, что городские власти решили ликвидировать в районах отделы, занятые работой с неблагополучными семьями и детьми. Зато непосредственно в администрации округов создаются службы, которым поручено курировать эту работу. Сколько ни пытались работники районных социальных служб объяснить, что такое реформирование явно на пользу делу не пойдет - ведь людей, которые непосредственно работают с семьями и без того мало, - не получилось.

Валентина СЕМЕНОВА.