Все малые народы несчастливы одинаково

В Хабаровске состоялся межрегиональный семинар «Охрана окружающей среды на территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера Дальнего Востока», на который съехались представители национальных общин Камчатки, Сахалина, Магаданской и Амурской областей, Хабаровского края.

Если послушать их, то территориями экологического бедствия можно объявлять тысячи гектаров тайги, сотни рек и речушек, охотничьих угодий, мест традиционного обитания коренных малочисленных народов. За последнее десятилетие промышленное освоение этих мест приобрело невиданный размах. По данным Совета безопасности России, среди 27 регионов самое плачевное состояние по загрязнению атмосферного воздуха, почвы, воды - в некогда экологически чистых Хабаровском и Приморском краях. На землях аборигенов вырубаются леса, в реках исчезает рыба, в таежных угодьях выбивается зверь.

На семинаре с болью говорилось о том, что Амур, являющийся извечной «кладовой» нанайцев и ульчей, отравлен, а выловленную рыбу из-за специфического запаха есть нельзя. В Николаевском районе, в селах Иннокентьевка, Нижнее Пронге, Чныррах, в самом Николаевске-на Амуре учеными Дальневосточного медуниверситета были проведены исследования качества питьевой воды и потребляемой в пищу рыбы, результаты - шокирующие. У населения установлена химическая природа патологии печени и кроветворного аппарата, которую можно отнести к экологически обусловленным болезням. В плаценте, крови, грудном молоке был обнаружен хлорбензол (продукт трансформации нефти!), а в донных отложениях и речной рыбе - пестициды.

На некогда богатой нерестовой речке Иска сводятся леса, под угрозой уничтожения находятся Ул, Медвежья, Силинка, Холдоми, Харпи, Сумми, озеро Болонь - малые притоки и ручьи. В бассейне реки Хуту Ванинского района, на землях орочей, хозяйничают лесозаготовители, горят зимовья «лесных людей», а их самих выгоняют из охотничьих угодий. Проекты рубок не согласуются с национальными общинами. Фирмы, а их около 400, зачастую приступают к освоению делян без экологической экспертизы, лезут в водоохранные зоны. Между общинами и лесхозами идут непрекращающиеся судебные тяжбы, в которых коренные жители пытаются отстоять свои права на здоровую среду обитания. Те же проблемы у коряков и нивхов Сахалина и Камчатки, здесь тоже урезаются рыбные лимиты, отторгаются земли и воды.

Как защитить тайгу и реки? Только за пять месяцев текущего года краевыми природоохранными ведомствами на арендаторов наложено штрафов на сумму более полумиллиона рублей, каждая вторая проверка выявляет те или иные нарушения. Протоколы составляются, штрафы платятся, а между тем из тайги вывозится вдвое больше круглого бревна. Рыбные запасы тают на глазах. Вместо речной рыбы жители национальных сел привыкают к океанской сельди. По словам президента Дальневосточного союза коренных малочисленных народов Севера Галины Волковой, проблемы охраны окружающей среды не решить без строгих законов. И они были приняты в крае, но затем отменены центром («О территориях традиционного природопользования» и других), как не соответствующие федеральным. Необходим закон «Об этнологической экспертизе». Впрочем, сами хозяева этих мест порой ведут себя пассивно, не протестуют против проектов, которые затем оборачиваются бедой.

Впрочем, по мнению Валентина Козловского, главного эколога Николаевска-на-Амуре и Николаевского района, дело не только в «хороших законах и плохих чиновниках». В эти дни предельно допустимая концентрация фенола здесь подскочила с четырех ПДК до тридцати! Откуда фенол? По всему Нижнему Амуру на предприятиях не работает ни одно очистное сооружение. Буквально на днях в речку Левый Ул, которая впадает в многострадальный Амур, попало около сотни тонн пульпы с комбината «Многовершинный». В Иннокентьевке, где проживают нивхи, в полусотне метрах от села находится склад ГСМ, брошенный военными. Местное население называет это место «огненной землей». По словам Валентина Козловского, резервуары с невыкачанным мазутом и дизельным топливом, с открытыми крышками люков (около 900 тонн горючего!) могут в любую минуту взорваться. Последствия могут быть катастрофические. Уже который год идет переписка с командованием ТОФ, но оно никого слушать не желает.

На местах экологи говорят о том, что им не хватает полномочий, чтобы бороться с нарушителями. Для того, чтобы составить протокол, нужно вызывать комиссию из Хабаровска, а пока она доберется до отдаленного села, то уже поздно будет искать виноватых. Муниципальные отделы охраны окружающей среды сегодня лишены права наказывать нарушителей, а многомиллионные иски за сверхнормативные сбросы не выплачиваются. Неизвестно, куда идут штрафы и ущербы за изъятые у браконьеров рыбу и сети. Да и сами биоресурсы и орудия лова исчезают в неизвестном направлении.

Участники семинара обратились к властям с пакетом предложений. Их суть - на местах проживания коренных малочисленных народов разработать программы по строительству очистных сооружений опасных объектов, принять меры по запрету вырубки лесов в водоохранных зонах, постоянно проводить мониторинги в районах экологического бедствия. Может быть, пришла пора на местах организовывать отряды экологической милиции? Однако, как говорили сами участники семинара, даже если обнести земли аборигенов колючей проволокой, это не спасет их от браконьерской цивилизации.

Александр Николаев.