Как B‑29 до Москвы долетел
20.02.2016
429

Владимир КОРЯКОВ, председатель Совета ветеранов Краснознаменной Амурской флотилии, г. Хабаровск: - Великая Отечественная шла к завершению. В феврале 1945 года на Крымской конференции Сталин пообещал союзникам вступить в войну с Японией через три месяца после капитуляции Германии и слово свое сдержал. После июньского парада на Красной площади началась интенсивная переброска войск с запада на восток. Большая доля военных действий выпала на Тихоокеанский флот и авиацию. Мой родной старший брат, капитан Виктор Михайлович Коряков в роли бортинженера авиаполка принимал активное участие в освоении технических средств союзников.
Кроме поступающей по «ленд-лизу» нам была интересна и другая американская техника: например, кроме истребителей «аэрокобра», которые приходили к нам из США, были и секретные для советских летчиков В‑29. Вот за таким самолетом «охотился» полк, в котором служил мой брат. И осуществить эту цель удалось. Случилось так, что, выполняя свое задание, американский летный экипаж заблудился в воздушном пространстве, а при встрече с нашим самолетом открыл пулеметный огонь. При этом тяжело был ранен штурман подполковник Леонид Голованов. Мой брат получил ранение в ногу. Об этом случае он мне рассказывал уже после выздоровления, на острове Аскольд.
История с этим B‑29 имела очень важное продолжение. Брату Виктору было доверено быть в составе экипажа, который перегонял потом этот самолет в Москву. Были подготовлены штурман, летчики, инженеры, стрелок-радист. Все были проинструктированы насчет маршрута, погоды в каждом пункте посадки. Расстояние большое, связь между экипажем и наземными службами осуществлялась бесперебойно. Всё это способствовало безаварийному перелету в столицу. Затем экипаж вернулся на Дальний Восток. Брат рассказывал: зевак по пути следования при каждой посадке было очень много, но самолет тщательно охранялся и с воздуха, и с земли, так что никаких контактов с посторонними допущено не было.
Брат был награжден орденом Красной Звезды, награждены были и все другие члены этого экипажа. Сегодня никого из них уже нет в живых. Вечная им память!
На снимке мой брат Виктор Коряков (слева) и я. Фотографировались мы в поселке Унаши Сучанского района еще до описываемых событий, 8 мая 1945. Вот и получилась, что снимок этот памятен вдвойне, потому что волею случая оказался первой фотографией уже мирного времени: позируя фотографу, мы еще не знали, что спустя несколько часов в этот день Германия подпишет акт о безоговорочной капитуляции.
Кроме поступающей по «ленд-лизу» нам была интересна и другая американская техника: например, кроме истребителей «аэрокобра», которые приходили к нам из США, были и секретные для советских летчиков В‑29. Вот за таким самолетом «охотился» полк, в котором служил мой брат. И осуществить эту цель удалось. Случилось так, что, выполняя свое задание, американский летный экипаж заблудился в воздушном пространстве, а при встрече с нашим самолетом открыл пулеметный огонь. При этом тяжело был ранен штурман подполковник Леонид Голованов. Мой брат получил ранение в ногу. Об этом случае он мне рассказывал уже после выздоровления, на острове Аскольд.
История с этим B‑29 имела очень важное продолжение. Брату Виктору было доверено быть в составе экипажа, который перегонял потом этот самолет в Москву. Были подготовлены штурман, летчики, инженеры, стрелок-радист. Все были проинструктированы насчет маршрута, погоды в каждом пункте посадки. Расстояние большое, связь между экипажем и наземными службами осуществлялась бесперебойно. Всё это способствовало безаварийному перелету в столицу. Затем экипаж вернулся на Дальний Восток. Брат рассказывал: зевак по пути следования при каждой посадке было очень много, но самолет тщательно охранялся и с воздуха, и с земли, так что никаких контактов с посторонними допущено не было.
Брат был награжден орденом Красной Звезды, награждены были и все другие члены этого экипажа. Сегодня никого из них уже нет в живых. Вечная им память!
На снимке мой брат Виктор Коряков (слева) и я. Фотографировались мы в поселке Унаши Сучанского района еще до описываемых событий, 8 мая 1945. Вот и получилась, что снимок этот памятен вдвойне, потому что волею случая оказался первой фотографией уже мирного времени: позируя фотографу, мы еще не знали, что спустя несколько часов в этот день Германия подпишет акт о безоговорочной капитуляции.