Вы можете себе представить, чтобы в наши дни с хабаровским СКА мог заключить контракт игрок национальной команды. А в 1970-е годы, когда армейцы выступали ещё в союзной второй лиге, на берегах Амура оказался сам Сергей Ольшанский, защитник московского «Спартака» и капитан олимпийской сборной СССР.

Сергей Петрович, которому 28 мая исполняется 75 лет, наверняка помнит тот вояж на берега Амура. Можно сказать, что он ещё легко отделался: ведь поначалу футболиста отправили служить на Камчатку помощником… гранатометчика.

Как же Ольшанский попал в Хабаровск? Историю эту надо начинать издалека.

ОТ МЮНХЕНА ДО КАМЧАТКИ

Известный защитник «Спартака» и сборной, бронзовый призер Олимпийских игр-1972 в Мюнхене, участник прощального матча легендарного бразильца Гарринчи всеми правдами и неправдами избегал службу в армии. По его словам, учился в институте так, чтобы на каждом курсе задержаться на два года. Так почти до 27 лет дотянул, но…

- Думал, что вопрос с армией у меня уже решен, но вмешались большие силы - министр обороны Гречко и Анатолий Тарасов, работавший с футбольным ЦСКА, - вспоминал позже Ольшанский. - Призвали меня, капитана «Спартака» и олимпийской сборной, и Вадима Никонова, капитана «Торпедо».

Но вместо ЦСКА, куда обычно забирали на службу игроков из не армейских команд, его отправили в Чебаркуль, а меня - на Камчатку. Хотели, видно, показать свою силу: вот что мы можем с такими людьми.

Рассказывали, что по этому поводу было даже совещание в ЦК. Схватились партийные, болевшие за «Спартак», и военные. «Все равно он в ЦСКА будет играть», - говорили партийные. «Играть? Нет, он будет служить», - возражали их оппоненты.

Шутка ли, 25 мая 1975 года Сергей Ольшанский еще играл за олимпийскую сборную против Югославии, а через три дня за ним приехал майор из военкомата. Оказывается, поступил личный приказ министра обороны Гречко заслать футболиста в Петропавловск-Камчатский.

- Прилетаю на Камчатку. Офицеры глазам не верят: «Мы же тебя видели три дня назад - за сборную играл. Ты, наверное, убил кого-то, и тебя спрятали сюда, чтоб не сажать». Посмеялись, - продолжал свой рассказ Сергей Петрович. - Чем занимался на службе? Рубил дрова. Два километра до Тихого океана. Сопки вокруг. 40 минут езды от Петропавловска-Камчатского.

Должность называлась помощник гранатометчика. Когда была учебная тревога, я находился в казарме. Хотя мне было 27, кровать стояла прямо у входа - как у самого молодого. Говорю: «Я ж не смогу за 40 секунд одеться». В итоге лег спать в форме. Вскочили. Схватил ящик с гранатами и побежал на позицию.

Так пролетел первый месяц службы. Тут приходит телеграмма из столицы: у полугодовалой дочки Ольшанского обнаружили проблемы с желудком. Требовалась операция. Солдатам тогда нельзя было летать. Было положено сначала плыть на корабле, а затем восемь суток ехать на поезде. Но офицеры пошли навстречу, собрали денег на самолет, и он полетел в Москву.

- Мне светиться в столице было нельзя, - вспоминал позже Ольшанский. - Потому что, согласно распоряжению министра обороны, духу моего в Москве не должно было быть до декабря. На Камчатке предупредили: сначала реши вопросы с дочкой и только потом иди в военкомат. Иначе «забреют» и больше не пустят в Москву.

А дальше дело было так: Валентин Бубукин (в ту пору один из тренеров ЦСКА) заметил Сергея на матче дублеров и пригласил к Тарасову.

Он спросил: «Хочешь в Москву?» - «У меня дочка только родилась, теперь болеет. Конечно, хочу». - «Ну, хорошо. Будешь в ЦСКА. Иди отмечайся в военкомат». Божился, что все будет нормально, но обманул.

- Всю Камчатку построили: «Как могли отпустить солдата в Москву?» - продолжал Сергей Петрович. - А меня задержали в военкомате на день. Один майор, болельщик «Спартака», успокоил: «Ладно, сейчас улетишь». - «Как, опять на Камчатку?» Я-то уж думал, что остаюсь дома. Посадили в автобус с сопровождающим и вручили билеты, но уже не на Камчатку, а в Хабаровск.

«БАТЮШКИ, ДА ВЕДЬ ЭТО ОЛЬШАНСКИЙ!»

Как удалось помощника гранатометчика вернуть на футбольное поле и разрешить ему играть за хабаровский СКА? Это, наверное, одному Богу было известно да еще тогдашнему начальнику наших армейцев Василию Дмитриевичу Усачеву.

- Удивительный был человек! - рассказывает об Усачеве тогдашний вратарь СКА Леонид Скрыльников. - У него в блокноте словно вся страна была на карандаше. Усачев был прекрасно осведомлен, кого из стоящих игроков можно затащить на службу в Хабаровск.

Нам порой было непонятно, откуда он брал таких футболистов, которых в принципе невозможно было взять. Сергей Ольшанский как раз из их числа. Сам министр обороны СССР (чувствуете, какой уровень!) заявил ему: «Будешь служить на Камчатке, и никакого тебе футбола». Однако спустя несколько месяцев Ольшанский оказывается в нашей команде.

Кстати, Скрыльников первым из игроков узнал, что в ряды клуба влился сам капитан сборной.

- Это было в воскресенье, - вспоминает Леонид Кириллович. - Накануне мы выиграли очередной матч первенства, так что у команды был выходной. Я тогда вместе с остальными приезжими игроками жил в павильоне, прямо на стадионе им. Ленина. А на дворе июль, жара. Все разбрелись кто куда.

И вот заходит один из армейских начальников, а с ним какой-то солдат. Смотрю: лицо знакомое. «Батюшки, - мелькнуло в голове, - так это же сам Ольшанский!» Так и познакомились.

Вечером решили немного прогуляться по городу. А у Сергея из одежды только солдатская форма. Пришлось позаимствовать у ребят. Благо, «гражданка» Володи Стука (был у нас тогда такой игрок) пришлась ему впору. Зашли в ресторан, поужинали, позволили даже себе шампанское за знакомство.

Правда, наутро о «загуле» футболистов уже все знали: Хабаровск-то - город маленький.

«ЭТО ТЕБЕ НЕ ВЫСШАЯ ЛИГА»

Свой дебютный матч за СКА Ольшанский сыграл на Кубок РСФСР против иркутского «Авиатора», который армейцы выиграли, - 1:0. По ходу того поединка произошел такой эпизод. Судья в ворота сибиряков назначил 11-метровый штрафной удар. Штатный пенальтист в команде тогда был Александр Колповский.

Однако новичок, никому не говоря ни слова, берет мяч в руки, ставит на «точку» и бьет. А вратарь возьми да и парируй удар от игрока сборной. Ребята потом по-дружески намекнули Ольшанскому, чтобы он больше такую инициативу не проявлял…

К слову, свой единственный мяч за СКА Сергей забил именно «Авиатору», но уже в Иркутске. Тот матч наши футболисты выиграли - 4:0, а счет открыл как раз Ольшанский, который в общей сложности провел за армейцев 22 матча.

- Посещаемость сразу выросла, - это уже воспоминания о хабаровском этапе жизни самого Ольшанского. - Всем было интересно посмотреть на игрока сборной. Может, кто-то думал, что я буду в Хабаровске дурака валять, но нет - с полной отдачей играл.

Помню, в Благовещенске лупили меня всю игру и приговаривали: «Это тебе не высшая лига». Судьи не обращали на это никакого внимания. Однажды играли с красноярским «Автомобилистом» - так против меня действовал Олег Романцев. Тогда и познакомились.

- Никакой звездной болезни у него и в помине не было, - продолжает Леонид Скрыльников. - Хороший, порядочный парень. Когда было понятно, что он все-таки переходит в ЦСКА, Сергей со всеми тепло попрощался, устроил по этому случаю праздничный ужин. Потом мы с ним несколько раз встречались в Москве.

- В Хабаровске предлагали квартиру, - вспоминал Ольшанский. - Говорили: «Создадим все условия, привози жену». Но я уехал в отпуск в Москву. А в ЦСКА как раз сняли Тарасова и меня позвали в клуб.

В составе столичных армейцев он и отыграл до окончания карьеры и тоже был капитаном команды. Но хабаровские болельщики с большим стажем до сих пор помнят сезон-1975. Ведь, согласитесь, птица такого полёта залетала на берега Амура крайне редко…

Дмитрий ИГОЛИНСКИЙ.