Хранитель фольклора и народной мудрости

Евгений Трофимов - удивительный человек и писатель

80 лет со дня рождения Евгения Ефремовича Трофимова (1940-2016), автора эвенских сказок, исторических повестей в стихах, многочисленных книг для детей и подростков.

«Я лишь творец народного пера!»

Иногда диву даёшься: до чего же своевольна эта самая «госпожа Удача». Особенно та, которая сопровождает по жизни людей творческих.

Одних она обласкает-облобыза­ет, всякими званиями обвешает, специальными телеэфирами поощрит, а других забудет напрочь, как будто их никогда никто не знал.

Человек, о котором я хочу рассказать, - Евгений Ефремович Трофимов жил одновременно как будто в двух параллельных мирах. В одном мире он был свой, а в другом - изгой.

Лето в Хабаровске. Жарко, пыльно. Иду в Дом творческой интеллигенции. Сказали, на мероприятии обещал быть поэт из Охотска Евгений Трофимов. В зале на одном из стареньких стульев сидел человек. То ли белая рубашка, то ли мечтательные карие глаза придавали его облику нечто цыганское, озорное. Его продублённое ветрами лицо в густой сетке морщин вдруг посветлело от улыбки.

Подхожу, прошу подписать только что вышедшую книжку «Звезда с алмазными ресницами». Евгений Трофимов берет в свои огромные ручищи ручку и пишет: «На память Александру! С авторскими пожеланиями! 19 июля, 2008 г.».

«Мне лично не нужна слава»

Евгений Трофимов автобиографии нам не оставил. Сдаётся, что на это у него просто не было времени, ведь за весьма бурную жизнь он написал так много.

Родился Евгений Ефремович Трофимов в 1940 году в с. Сивенка Гомельской области (Беларусь). Из Сивенки семья переселилась в Калининградскую область, где Евгений пошёл в школу, затем в училище.

Трудовой путь начал в Мурманском пароходстве. Работал строителем, шофёром в Сибири, на Дальнем Востоке, на ударных комсомольских стройках.

Евгений Трофимов прибыл в Охотск в 1964 году. Работал в рыболовецкой бригаде колхоза «Красный эвен». На протяжении многих лет, путешествуя по Камчатке, Якутии и Охотскому побережью, собирал сказки, мифы и легенды эвенов. В чумах и у костров он записывал то, что рассказывали ему северные жители. Практически спас культуру этого народа. За что получил диплом лауреата премии губернатора Хабаровского края.

«Будучи на северах, услышал я от одного оленевода древнюю эвенкскую сказку, потом ещё одну. Меня что-то словно за сердце тронуло. Спросил: а где это можно прочесть? На что эвен мне ответил, что этих сказок на бумаге нет. Всё тут, в голове. Вот тогда мне и пришла мысль: а почему это всё не собрать и не издать? Сказано - сделано! Вот так и прошли сорок лет жизни. С 1997 по 2013 год вышли три тома сказок: «Сказки золотого оленя», «Невеста северного ветра» и «Лебеди садятся отдыхать», - признавался поэт в интервью.

Я, к примеру, запомнил его взволнованное выступление на читательской конференции. Тогда перед многочисленной публикой, собравшейся в небольшом зале, Трофимов скучал, был недоволен. И некоторые, особенно школьники и студенты, стали пошумливать.

В конце встречи Трофимов встал.

Стоял он перед нами, кряжистый, загорелый, говорил без микрофона в переполненный зал негромким голосом:

- Мне лично не нужна слава. За годы скитаний по Якутии, Камчатке, Чукотке, Колыме я собрал и обработал 15 сборников эвенского фольклора - сказки, мифы, предания, легенды. Труд страшный, но святой! И главное, что все это дошло до читателя. Ушло в народ…

Удивительно, его все услышали. Я сидел в дальнем ряду, но слышал его голос отчётливо, словно бы поэт вблизи был и только мне одному говорил.

У Евгения Трофима успел выйти целый трехтомник эвенских сказок, мифов и преданий! Строки его стихов обдавали ветрами большой романтической жизни, забирали, уводили в себя - в дорогие автору дебри тайги, в морские дали. Ему вообще были присущи - при внимании к самым малым деталям - крупное зрение, крупные чувства. Природу он чувствовал язычески, но чувством не просто поклонника, а творца, которому приходилось бороться с ее стихиями, - не за тем, чтобы убить, а чтобы возродить.

Жизнь его была нелегкой. Хотя нельзя сказать, что творчество его было обделено вниманием. Каждая книга Евгения Трофимова отражалась в зеркале рецензий и обзоров, публиковавшихся в местной прессе, каждая становилась событием в литературной жизни Дальнего Востока. Вместе с тем, не хватало цельного, объемного и достаточно четкого представления о поэте Трофимове.

Но такой по-настоящему объективной оценки Евгений Трофимов, увы, не дождался. Ни при жизни, ни после нее так и не появилось ни одной литературно-критической или литературоведческой работы, посвященной его поэзии. Дело, возможно, в некой тайне, окутывавшей простую и ясную, на первый взгляд, поэзию фольклориста. Тайне, которая как раз и оберегала ее гармонию от скальпеля алгебры. Да и поэтический талант Евгения Трофимова был настолько самобытен и глубок, что трудно было его охватить с наскоку.

Наверное, лучше всего о себе рассказать мог бы сам Е. Трофимов: «Объяснить себя может лишь сам поэт, лишь он обладает даром сказать полную правду о себе». Но говорить о собственной личности он не любил, считал как бы дурным тоном.

А он таким уж был - неудобным, непонятным и неподходящим для всяких «правильных», заранее запрограммированных обсуждений и собраний. Он был сам по себе. Слушателей захватывала его взволнованность. Но казалось, что он ждал какой-то и другой, строгой оценки своих стихов, чтобы еще и еще раз увериться, что поэзию его стихов он чувствует не только сам, но она ясна и другим.

Чтобы узнать душу эвена…

Открываю книги Евгения Трофимова и понимаю: чтобы узнать масштаб поэта, ему надо вначале умереть.

Если посмотреть тиражи его книг, на издание которых он собирал деньги, буквально пустив шапку по кругу у своих читателей, то многое можно понять.

Судьба этого выдающегося таланта - грустная повесть. Увы, такие люди чаще всего, по мнению железных прагматиков, «не умеют жить». Стоит ли удивляться - хотя, конечно, стоит! - почему Трофимов больше известен в Охотске, чем в Хабаровске. Еще горше, что погиб он в расцвете своих творческих сил, не договорив, не досказав, унеся с собой в могилу тайну своих нераскрытых возможностей.

И грустнее всего в ней то, что именно в конце жизни он стал писать не для того, чтобы «пробиться», а для души. Последние его стихи - пронзительны и неподдельно, по-русски нараспашку, трагичны. Он понимал душу эвенов и, что самое главное, умел писать о ней. Его творчество не «пожрется жерлом вечности», и поколениям компьютерных игр еще предстоит Трофимова открыть.

За все годы нашего знакомства я с Евгением Ефремовичем встречался не столь уж часто. Он был одним из самых умных, добрых и благородных людей, которых я встречал в жизни. И, возможно, одним из самых даровитых. То, что он писал, было в свое время известно только очень узкому кругу. Ему везло по жизни на многих хороших людей. На презентациях книг он обычно занимал незаметное место где-нибудь в уголке и внимательно слушал, о чём говорили другие. Молчал не потому, что ему нечего было сказать, а потому, что он не любил учить.

Да, встречи наши не были частыми, но даже одно сознание, что Трофимов живёт в Охотске, грело душу.

«Я склонялся в пояс деревьям и морю…»

Теперь о книге, которая до сих пор хранится на моей книжной полке. Речь идет о повести в стихах «Звезда с алмазными ресницами».

Пожалуй, это редкостный факт: поэт поставил своей героине памятник - десять тысяч стихотворных строк спустя век с хвостиком после ее смерти. Они посвящены Екатерине Ивановне Невельской, любящей жене, верному другу знаменитого мореплавателя.

Для тех, кто не знает: она разделила со своим знаменитым супругом тяготы Амурской экспедиции, была «лучом света, душой многотрудной компании».

«Я склонялся в пояс деревьям и морю на Петровской косе, где они жили. Видел звезду в небе, которую жене показал Невельской при прощании с могилкой их доченьки Катеньки», - написал в предисловии Трофимов.

По насыщенности характерами и авторскими размышлениями, а особенно композиции, повесть равнозначна роману. В ней, как в распускающемся бутоне, раскрываются все новые и новые лепестки: каждый - это особая история, они в итоге превращаются в строгий цветок. Говоря словами Трофимова, в звезду с алмазными ресницами, где женщина - символ жертвенного служения России.

Главное достоинство этой книги - богатство жизненного и исторического материала, самостоятельный, не подвластный конъюнктурным поветриям, взгляд на вещи.

Всего же в активе фольклориста - целая серия книг, киносценариев о русских первооткрывателях Дальнего Востока (Е. Хабаров, В. Беринг, В. Атласов, И. Москвитин и другие), о культуре исчезающего северного народа, его мифы.

И поздно вечером, уже на ночь, я раскрываю эту книгу и не могу закрыть, не дочитав трогательное, до мельчайших деталей узнаваемое повествование о жизни хозяйки залива Счастья.

Тема из самых дорогих: природа, любовь, восхождение к истокам человеческой доброты, духовности, ныне почти забытой. Стихи - картинки, каждая со своим цветом, не погасшим ни под дождями, ни под солнцем прошлого.

Замечателен и богатый язык повести, полный поэзии, мягкого юмора и метких выражений с вкраплениями редких словечек, что придает особый колорит повествованию. Все это захватывает и держит в напряжении до конца, а местами даже вызывает улыбку.

Когда-то А. Твардовский сказал: «Я в скуку дальних мест не верю». Трофимов был из поколения людей, не только не верящий в скуку дальних мест, но всем своим творчеством оживляющих их.

Именно поэтому он писал:

«Поэты там…
Остались мастера -
Себя я отношу
Ни к тем, ни к этим.
Я лишь творец
Народного пера,
Бывает же
Подобное на свете!»

Поэт, для которого аксиомой была нескучность дальних мест, открыл романтику мест близких. И сделал это с удивительной, неповторимой добротой.

Когда-то Э. Багрицкий писал, что с ним в походе «Тихонов, Сельвинский, Пастернак». Для сегодняшних читателей, сегодняшних романтиков этот список продолжил Евгений Трофимов. У читателей, влюбленных в дальнюю дорогу, его стихи займут свое место на книжной полке, еще скорее - в видавшем виде рюкзаке.