Товарищ первый секретарь

Мемориальная доска на здании Законодательной Думы края

В Москве в начале 2000-х от дома по улице Академика Пилюгина до ближайшего парка по утрам выходил на прогулку обычный с виду пенсионер. Одет он был неброско. Пройдя неизменный маршрут, возвращался домой. Завтракал, читал газеты… Такими были последние годы жизни Алексея Клементьевича Черного. Человека, который прослужил Хабаровскому краю почти полвека, из них 18 лет в должности первого секретаря крайкома КПСС.

Украина, Москва, Эльбан…

Родился Алексей Черный 23 февраля 1921 года на Украине - в Корюковке Черниговской области. После окончания в 1942 году Московского института химического машиностроения стал инженером-технологом по специальности «снаряжение боеприпасов» и получил в Наркомате обороны СССР направление на завод № 637, который находился аж в посёлке Эльбан Амурского района Хабаровского края.
Эльбанский завод, который для соблюдения секретности в газетах того времени назывался «Энским», насчитывал 822 человека, 302 из них - учащиеся школы ФЗО. Здесь руками подростков с ежеминутным риском для жизни и в невообразимых для современного человека тяжёлых условиях ковалась тогда победа страны в Великой Отечественной войне.
Эти люди за годы войны произвели 14 миллионов снарядов, мин и 355 тысяч авиабомб. Опасная продукция взрывалась в руках и калечила рабочих, каждый этап грозил смертью, любая ошибка вела к трагедии.
Летом жарко, а зимой стократ хуже, руки прилипали к мёрзлой стали корпусов снарядов. От ядовитой пыли взрывчатки не спасали маски, лица рабочих становились жёлтыми, а руки зелёными от химикатов.
Особенно старался для рабочих 22-летний комсомолец Алексей Черный. Он отдавал смертельно уставшим и голодным собственные стахановские талоны и колдовал над тележкой, на которой возили ящики со снарядами, чтобы легче было её таскать. В тылу будущий партийный лидер вырос до заместителя начальника предприятия.

Репутация рачительного хозяина

Карьера Черного развивалась стремительно. Заведующий промышленно-транспортным отделом в райкоме, затем - второй секретарь горкома. В 1954 году был «брошен» на село - назначен первым секретарём партийного комитета района имени Лазо. Говорят, что он с такой энергией отдавался работе, что люди не хотели отпускать его.
Однако через два года Алексей Клементьевич был уже первым секретарём обкома КПСС Еврейской автономной области, которая входила тогда в Хабаровский край. С 1962 по 1970 год Чёрный трудился в должности председателя Хабаровского крайисполкома.
О первых лицах в нашем крае при советской власти известно не много. А между тем роль первого секретаря крайкома КПСС была ничуть не меньшей, чем генерал-губернатора в дореволюционной России, и влиять на положение дел он мог в некоторых случаях даже больше.
Редкий случай для советской практики - человек достиг такого высокого поста без революций и интриг. Исключительно благодаря себе.
Молодое поколение вряд ли сейчас знает, что такое крайком и чем была на протяжении десятков лет эта структура для рядовых и нерядовых граждан СССР.
Между тем, в годы застоя советские граждане жили в обстановке взаимной любви - партия любила народ, а народ любил партию (помните лозунг: «Народ и партия едины!»). Правда, весь этот показушный елей на публике оборачивался анекдотами на кухнях.
Мало кто из лидеров той поры мог похвастаться искренней и безоговорочной любовью народа, которая не нуждалась ни в какой имитации. Алексей Клементьевич Черный был редким исключением.
Клементич пользовался репутацией рачительного хозяина, справедливого руководителя, и, что важно, к нему не прилипали слухи о тайных богатствах и роскошном образе жизни.
Уникальный факт для постсоветского пространства - Черного нет на свете почти двадцать лет, но сегодня к его образу апеллируют как власти края, так и оппозиция.

Хабаровское экономическое чудо

Назначение Черного первым секретарём оправдало себя в полной мере. За последующие годы Хабаровский край сделал рывок в своем развитии. Термина «хабаровское экономическое чудо» еще не было в природе, но его стоило бы придумать.
1970 год - первый год правления Черного. Почти половина хозяйств по производству овощей и молока убыточна, механизирована лишь треть коровников, половина доильных установок не используется. Черный переводит совхозы на двухсменную работу.
Алексей Клементьевич добивается от Москвы важного решения: на развитие орошения в крае выделяется в три раза больше, чем в прошлой пятилетке. Посевы кукурузы и сои на корма увеличиваются в два раза.
В итоге урожайность зерновых в крае достигла показателя в 27 центнеров с гектара, общий сбор зерна - два миллиона тонн.
Например, к исходу правления Черного среднегодовой надой повысился с 1500 до 2500 литров. Согласитесь, это ощутимая цифра. Ассортимент в овощных магазинах заметно увеличился, причем за счет продукции, которая поставлялась с пригородных хозяйств. В практику ввели продажу уже в мае огурцов из тепличных хозяйств. Картошка, лук, овощи и фрукты по осени стали продаваться в изобилии.
Кто знает, сколько раз говорил Алексей Клементьевич в те годы о строительстве птицефабрик и свинокомплексов в различных кремлевских кабинетах? Кому доподлинно известно, какие чиновничьи интриги ему пришлось пережить? Какие слова нашел Черный, чтобы убедить в стратегической важности этих строек самого Брежнева?
Сегодня на эти вопросы, пожалуй, уже нет ответа. Но главное, что первый секретарь достиг своей цели. В буквальном смысле слова выбил деньги на птицефабрику немецкого производства на 130 миллионов яиц в год.
Близ села Некрасовка заложили фундаменты огромного предприятия, смонтировали его, проложили десятки километров различных коммуникаций. На эту работу был мобилизован весь край.
Завод «Амурсталь» выплавил и прокатал металл, на судостроительных заводах из него сварили трубы. Дальневосточная птицефабрика была построена за два года и девять месяцев вместо пяти!
И с курами и яйцами в нашем крае действительно произошел прорыв. Уровень развития сельского хозяйства вызывал зависть у соседей не только на востоке, но и на западе. Но не все знают, что мощный толчок развитию этой отрасли дал Черный.
С плодородными землями в Приамурье дело обстояло хуже, чем в соседней Амурской области, но первый секретарь привлек к делу ученых. Практически на полях был создан институт сельского хозяйства. Таким шагом он разрушил все бюрократические препоны на пути внедрения научных достижений в жизнь.

Стройки ударными темпами

С именем Алексея Черного в историю края вошло масштабное мелиоративное строительство, сельские дороги с твёрдым покрытием, эпоха расцвета индустриального и сельского хозяйства.
По его инициативе и под его личным контролем в Хабаровске были построены заводы алюминиевых конструкций, объёмно-блочного домостроения, мостовых железобетонных конструкций и многое другое.
Энергетика - головная боль Черного. Хабаровский край имел огромный дефицит электроэнергии, были веерные отключения целых районов. Заводы из-за этого не выполняли планы.
Самый наглядный пример - строительство Зейской ГЭС. Стройка шла не один год, но почему-то руководители Амурской области, где она велась, не поставили вопрос перед Госпланом об очистке ложа будущего водохранилища от леса, и многие миллионы кубометров древесины оказались под водой, нанесли немалый ущерб экологии.
Но самое главное - не был решен вопрос, куда же пойдет электроэнергия, выработанная ГЭС? Ни одной ЛЭП не было построено, потому что в планах на пятилетку этого не было. Вот и пришлось Черному строить ЛЭП методом «народной стройки», привлекая все силы строителей.
Затем в стране была принята «Продовольственная программа». Проблему дефицита продуктов пытались решить радикально - вплоть до переброски северных рек на юг.
А Чёрный видел другую проблему - кадровую. Рабочих рук на селе не хватало. Чтобы заселить деревню и поумерить шефскую помощь, он предлагал объявить «двухлетку строительства жилья на селе». Опять «всем миром».
И за 1984-85 годы в селах было построено 5318 квартир, появились целые улицы коттеджей с приусадебными участками. Сотни семей переселенцев стали жителями края, сельское население возросло на 15 процентов.
Последующей «трёхлеткой» намечалось построить в каждом хозяйстве еще по 75 квартир. Реализацию этой программы остановила начавшаяся в стране перестройка.
Ударными темпами были построены фабрика мороженого, Центральный продовольственный рынок, тепличные комбинаты, совхоз «Заря», Хабаровский комбинат рыбной гастрономии, Восточный участок БАМа, мост через Амур у Комсомольска.
Под контролем первого секретаря находились освоение производства боевого самолёта СУ-27, строительство атомных подводных лодок, развитие базы океанического рыболовства, оборонные заводы в Амурске - это лишь малая часть предприятий, построенных при Черном.
Много внимания Алексей Клементьевич уделял жилищному строительству, благоустройству Хабаровска. При нём возник мемориал «Площадь Славы», построены гостиница «Интурист», Дом радио, краевая больница, новое здание театра музыкальной комедии, конференц-зал.
За эпоху Черного валовое производство в Хабаровском крае выросло в четыре раза, доходы увеличились в три раза.
Узнав о том, что люди уезжают из Комсомольска-на-Амуре, Алексей Клементьевич прошел по десяткам московских кабинетов и доказал необходимость отнесения города к местностям, приравненным к районам Крайнего Севера, чтобы его жители получили право на надбавки к зарплате и другие северные льготы. Позднее аналогичные льготы удалось «пробить» и для Амурска.

В служебной «Волге»… кирзовые сапоги

Сталин называл партийных секретарей уровня Черного генералитетом партии. Родись где-нибудь на Западе, Алексей Клементьевич мог бы с успехом защищать права трудящихся - например, в швейцарском совете кантонов. Но Черный родился в СССР и всю жизнь боролся с разгильдяйством.
Некоторые считают, что Горбачев первым начал хождение в народ - и глубоко ошибаются. Еще в эпоху глухого застоя руководитель огромного региона не чурался появляться на улице.
Известно, что Черный много ездил по краю, посещая колхозы, заводы, больницы, глубоко вникая в проблемы. Когда начиналась уборка зерновых, он каждый день выезжал на поля.
Возвращался в прямом смысле черный от пыли. Вертолет он использовать не любил, считая такой способ передвижения слишком пафосным. При этом ездил первый секретарь много, и чтобы везде успеть, его кортеж нередко следовал со скоростью в 150-160 км в час.
А еще Черный категорически запрещал перекрывать трассы на время своего проезда. В своей служебной «Волге» всегда возил кирзовые сапоги. Наезжая с проверками на поля, надевал их и самолично инспектировал ход посевной.
Да, Алексей Клементьевич отличался крутым нравом, в отношениях с подчинёнными бывал резок, а иногда и груб. Объективности ради следует отметить, что его горячность и торопливость в оценках приводили к тому, что люди наказывались ошибочно, а некоторые совещания были похожи на разносные.
Позднее Черный критически оценивал свой стиль руководства. В его книге «Остаюсь дальневосточником» есть такие строки: «Теперь, по прошествии многих лет, уже ничего не изменить, поезд ушёл, и приходится лишь сожалеть о случаях, излишней горячности…»
Тем не менее у него было поразительное чутьё на людей. Терпеть не мог лжи и сразу распознавал ее. Когда разговаривал с людьми, возникало ощущение, что он и без докладов все знал.
Алексею Клементьевичу хотелось, чтобы аппаратчик не был винтиком, а был человеком. Зайти в его кабинет не было проблемой, важно, зачем люди туда шли.
Тогда власть была авторитетна, Черному писали очень много. Работа с письмами велась серьёзно, за неё спрашивали строго. Однажды на совещании один инструктор возмутился количеством жалоб и обращений в крайком, мол, из-за них работать некогда.
Надо было видеть реакцию Алексея Клементьевича. Он как-то сжался и сказал: «А вы придите ко мне в приёмный день вечером, просто посидите в сторонке и послушайте - сколько боли приносят люди, и тогда по-другому заговорите…»

Он был трудоголиком

На работу Черный ходил без всякой охраны. Заходил в свой кабинет: на столе - бюст Ленина, на стенах - портреты Маркса и Энгельса. К этому моменту секретариат уже разбирал почту. Материалы из ЦК, газеты…
Красным карандашом выделены положительные отзывы, синим - критика. Вся документация имела систему особых грифов: «особая папка», «совершенно секретно», «секретно», «для служебного пользования».
Формально высшим партийным органом в регионе считалась краевая конференция КПСС. Однако проводилась она раз в несколько лет и для «галочки», что называется. Гораздо большее влияние имело бюро крайкома, куда входил узкий круг высокопоставленных чиновников, который собирался два раза в месяц. Протоколы заседаний имели шифр «совершенно секретно».
Черный был трудоголиком и от других требовал того же. Рабочий день в крайкоме длился, как правило, 12 часов. Для руководящего состава суббота и первая половина воскресенья тоже были буднями.
При этом Черный не был авторитарным руководителем. Советоваться с подчиненными было для него нормой. Однако, попав на ковер к первому, даже самые властные и амбициозные быстро приходили в себя от одного его взгляда.
Работая с раннего утра и до поздней ночи, Алексей Клементьевич того же требовал от всех. У него была полная нетерпимость к недобросовестности, корыстным проявлениям.
Однажды ещё до начала рабочего дня какой-то человек принёс в крайком булку хлеба с запечённым в ней древесным сучком. Алексей Клементьевич принял необычного посетителя, пообещал разобраться с бракоделами.
И уже в тот же день начальник краевого управления хлебопекарной промышленности держал ответ перед бюро крайкома, получил «строгача».

«Грешков у меня никаких нет!»

В своей книге «Остаюсь дальневосточником» А. К. Чёрный писал:
«В 1942 году, уезжая из Москвы, я мечтал о том, что закончится война, я отработаю на Дальнем Востоке положенное время и вернусь в родные места, буду восстанавливать то, что разрушила война… Думал, что проработаю на Дальнем Востоке только несколько лет. А оказалось почти полвека…»
Горбачёвскую перестройку Черный воспринял как возможность проведения назревших перемен, но как только убедился в том, что все новации сводятся лишь к реформе политической системы, то принял решение об уходе со своего поста: он не мог разрушать то, что строил.
Когда Чёрный пришел к Горбачёву с заявлением об отставке, то между ними состоялся любопытный разговор. Об этом Алексей Клементьевич тоже упомянул в своей книге:
« - У тебя тут в заявлении даже самокритика есть. Слушай, а может, ты спешишь? - И, хитро улыбнувшись, продолжает: - Может, тебя какие-то грешки подгоняют?
- Нет, Михаил Сергеевич, - ответил я… - Грешков у меня никаких нет: дачи не строил, машин не покупал, взяток не брал. Совесть моя чиста».
Это могут подтвердить все, кто знал Алексея Клементьевича. Бескорыстие и честность были чертами его характера, он всю жизнь прожил на зарплату и пенсию.
Безукоризненно честный, в том числе и по отношению к самому себе, он делал всё возможное и невозможное для того, чтобы «поднять край с колен».
Алексей Клементьевич всю жизнь продолжал верить в то, что можно построить справедливое общество на этой земле - и много лет его строил своими руками. Памятная доска на здании краевой думы напоминает об этом замечательном человеке.
Гродековский музей к 100-летней годовщине А. К. Черного подготовил новое издание книги о нем, в основу которой легли интервью с его дочерью Галиной Алексеевной Чёрной, сюда войдут воспоминания родных, сослуживцев.
В Государственном архиве Хабаровского края хранятся более 100 уникальных документов, 137 фотографий, видеофильм «О тех, кого помню и люблю» о почетном гражданина Хабаровска Алексее Черном. Здесь же хранится рукопись книги «Остаюсь дальневосточником», изданная в 1998 году, ставшая сегодня раритетом.
А. К. Чёрный награждён четырьмя орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почёта», удостоен трех золотых медалей ВДНХ СССР.
Как человек, отдавший Хабаровскому краю всю свою жизнь и вошедший в его историю, он, безусловно, достоин долгой и благодарной памяти о себе. И мы о нем помним…

Александр САВЧЕНКО.



Однажды Алексей Черный помог решить жилищную проблему футболистов хабаровского СКА. Дело было так: сдался дом по улице Серышева, где сейчас «Военторг», и капитан команды Владимир Бычек, один из тренеров Алексей Кандалинцев и администратор Юрий Парфенов должны были там получить жилье.
Однако в последний момент тогдашний командующий Дальневосточным военным округом Иван Третьяк вдруг футболистам отказал. Что делать? Решил тогда старший тренер армейцев Борис Семенов обратиться напрямую к первому секретарю крайкома КПСС. Записался на прием. Вопрос был улажен, и вскоре люди получили квартиры.

* * *

Из воспоминаний народного артиста РФ Сергея Лычёва:
- Алексей Клементьевич приходил практически на все премьеры Хабаровского краевого театра драмы и приводил весь свой секретариат. Помню, окружение первого секретаря не столько на сцену смотрело, сколько на своего лидера.
Как-то наш молодой режиссер Алексей Найденов поставил пьесу «Баня» по Маяковскому. Спектакль получился по тем временам довольно зубастым, разоблачающим карьеризм.
Режиссер волнуется. После спектакля директор знакомит партийных боссов с режиссёром.«Молодец! - говорит Алексей Клементьевич. - Здорово ты нашего брата поддел. А тот, которого Шаврин играл, это как раз вот он» (и показывает на одного из своих подчиненных). Все вокруг засмеялись.