Хабаровчанка Юлия Долгова - удивительный человек. Сейчас вы со мной, уверен, согласитесь. Во-первых, у этой симпатичной женщины четыре «красных» диплома! По специальностям «Международные отношения - Дипломатия», «Переводчик английского языка», «Отечественная история», «Преподаватель высшей школы».
Во-вторых, она кандидат исторических наук, доцент кафедры философии, истории, государства и права, заместитель декана факультета государственного и муниципального управления Дальневосточного института управления - филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации.
В-третьих, Юлия Долгова создала в Хабаровске поэтический клуб «Есенин», где студенты читают свои стихи и стихи великого поэта.
В-четвертых, она - страстный коллекционер и меценат. В ее коллекции 250 животных из фарфора, часть которых она подарила музею истории Хабаровска.
А еще она пишет стихи, занимается спортом, путешествиями, собиранием пазлов в огромные картины, ландшафтным дизайном, выпечкой тортов и пирожных, обожает классическую отечественную и зарубежную литературу, знает, как свои пять пальцев современный кинематограф.

Быть, а не казаться

Детство Юлии Долговой прошло в поселке Тумнин Ванинского района. В школьные годы увлекалась волейболом, баскетболом, легкой атлетикой, КВН, туристическими слетами. Настоящей страстью была поэзия. Первое стихотворение написала в 5 классе, с тех пор не расстается с рифмой.
Глядя на Юлию Долгову, сравниваешь ее с рекой. Есть река с бесполезным течением - это жизнь для себя, а река с полезным течением - жизнь для других, когда человек выбирает для себя «быть», а не «казаться».
- Я могу назвать свою жизнь активной, - убеждена она. - С самого детства мои родители постоянно чем-то со мной занимались. Сколько себя помню, я постоянно была чем-то занята. Постоянная тяга к познанию окружающего мира побуждала меня к творчеству.
После окончания школы она пришла работать на кафедру истории и культуры в Дальневосточную академию государственной службы.
- Я влюбилась в историю, - говорит Юлия Долгова.
Бывает в юности такой момент, когда одна встреча или даже одно слово могут если и не определить всю последующую жизнь, то дать ключ к пониманию чего-то очень важного. Таким ключевым моментом стала для нее встреча с хорошими людьми.
Сегодня Юлия Долгова хочет не просто поклониться им, а поблагодарить Александру Прокопьевну, Александру Николаевну, Людмилу Ивановну, Елену Михайловну, Ольгу Васильевну, Лилию Викторовну, Августину Васильевну и других - своих духовных наставников.
Человек, который хочет поклониться, ему, в общем-то, ничего не надо, потому что главное у него уже есть - чувство благодарности.
Долгова очень хотела быть историком. Для этой цели она прошла путь от лаборанта до преподавателя. А когда сократили кафедру истории, то пришла работать на кафедру философии. Целых пять лет у нее ушло на написание диссертации на необычную тему - повседневная жизнь людей, живших в Приамурье в XIX-$5X веках.
- Честно, было очень трудно, - признается Юлия Сергеевна. - Очень многое в процессе подготовки диссертации зависит от научного руководителя. Мне очень повезло с заведующей кафедрой истории и культуры Людмилой Ивановной Горбуновой. Сейчас я знаю - без нее я бы не справилась. С ней я научилась работать в команде, узнала, что такое «коллективный научный труд», осознала степень ответственности за каждую написанную строчку.
Написать диссертацию - это лишь половина подъема на вершину. Самое сложное - найти диссертационный совет для защиты. На Дальнем Востоке лишь один такой орган - во Владивостоке. Но попасть туда сложно: огромная очередь. Выбор пал на Иркутский университет. К тому же ей настоятельно советовали поменять название кандидатской.
- Совету не понравилось слово «повседневность», - поясняет она.
Ее труд звучал: «Социокультурное развитие городов юга Приамурского генерал-губернаторства в 1884-1913 гг.».

Уважаемые товарищи потомки…

- Если честно, это было самым интересным из всего, что я вообще делала в жизни. Это не было краеведение в собственном смысле слова. Это было собирание человечества на берегах Амура.
Почему Юлию Долгову это привлекло? Она сама не любит скучного слова «краеведение». Но в провинции слой культуры чрезвычайно тонок. Часто - почти невидим. И людей надо учить истории, учить смотреть в глубину - а делать это приходится на том материале, который под рукой.
- Жизнь, отделенная от нас веком, предстает в новом, подчас в загадочном для современников свете. Когда скрытое становится явным, - рассказывает Юлия Долгова. - Проедьте от Москвы до Хабаровска - ахнет сердце от простора. А какие люди обживали наш край? Как они жили, трудились, любили? Что мы знаем о них?
История требует обращения к архивам. Ее интересовали не захватывающие сюжеты, а равномерное течение жизни.
Историк ежедневно держит в руках листки, написанные людьми, которых нет. Перед ним раз за разом проходит жизнь человека с его рождения до последней точки - и печальное обстоятельство в том, что точка эта поставлена как бы с самого начала. В бесстрастных документах, в книгах, в личной переписке.
Трудно представить, что диссертации пишут, думая, что их никто никогда не прочтет. Труд для себя - это, в конечном счете, труд для других. К примеру, попали в руки Юлии Сергеевны дневники Г. А. Григорович «Дореволюционный Хабаровск и некоторые из его обитателей», мемуары жены приамурского генерал-губернатора В. Ф. Духовской, «Дневник странника» - забытого писателя-этнографа Г. Т. Мурова.
Любопытные подробности узнаешь, к примеру, о посещении жителями Хабаровска Николаевской библиотеки: прежде, чем переступить порог, читатели должны были расписываться в передней, вытирать ноги. С грустью описываются улицы без «нужных» мест, залитые нечистотами. Или посещение собора, где горожан к приезду вельможных особ выставляли поближе к дверям.
Читая эти замечательные записки, призадумаешься. Это, в сущности, не истории, а живые портреты тех, чьи имена замалчивались в течение многих десятилетий.
Вот как описывал генерал-губернатора С. М. Духовского капитан Амурского пароходства и торговли Д. А. Лухманов:
«Генерал говорил с картавостью, что свойственно людям, привыкшим говорить по-французски, и которой любили тогда подражать гвардейские пижоны. Но картавость Духовского была природной и очень не шла к виду старого казака-запорожца, который он старался себе придать. В узком офицерском кругу Сергея Михайловича звали «Дух».
Портретов так много, что начинает казаться, что идешь вдоль длинной, картинной галереи. Купцы Плюснины, Богдановы, Пьянковы, Хмелевцовы, Першины, Топорковы, коронные администраторы, офицеры, чиновники, купцы, казаки, мещане, крестьяне, мастеровые.
Таким образом, история для Юлии Долговой - это цепь веков: коснешься одного конца цепи - отзывается на другом.
Ее капитальный труд - рубеж, с которого видно многое: век страстей, надежд и трагических развязок.

Храните дневники и письма

Между удивительным и обычным, необыкновенным и обыкновенным всего один шаг: сегодня это диковинка, а завтра привычная обыденность.
Этих коробок, которые хранятся в архивах - «картонов», как их называют, перебывало в руках Юлии Долговой сотни.
А еще благодарна она музеям Хабаровска, которые предоставили ей фотоархивы. Фотографии напоминают слои разных времен, рассказывающие о сменившихся эпохах. Проборы, усы, воротнички отложные и стоячие, покрой сюртуков, прически и шляпы женщин. И лица, лица… И надписи, запечатлевшие принятые образцы письма, свойственные времени формы отношений между людьми.
- Да, архив есть у каждого - хуже или лучше сохраняемый, но есть, - подсказывает Юлия Долгова. - В ящиках вашего письменного стола или в шкатулках, спрятанных в шкафу, уже с первых лет вашей жизни начинает составляться основной корпус того, что называют семейным архивом.
Итак, архив есть у каждого человека, но, как правило, люди сами не знают этого и потому с небрежностью относятся к бумажкам, захламляющим их дом. В последние годы все решительнее укореняется привычка освобождаться от много лет сохранявшихся бумаг - писем, записных книжек, бабушкиных девичьих еще дневников - при генеральных уборках и, уж во всяком случае, при переезде на новую квартиру.
- Между тем на бумаги эти стоило бы взглянуть иначе. Свидетели вашей частной жизни, они вместе с тем свидетели вашего времени, и именно от вас, от вашего отношения к личному своему архиву зависит степень полноты, с которой войдет это время в историю.

От Есенина до фарфора

Удивительное жизнелюбие, целеустремленность поражают в Юлии Долговой.
К примеру, у нашей героини дома собран музей имени Есенина. На сегодняшний день в нем 13 бюстов, 4 барельефа, 1 статуэтка, 16 портретов, 1 вышивка и 15 сборников стихов поэта. Все это стало основой для организации выставки в музее истории Хабаровска.
Недавно осуществилась ее мечта. Юлия побывала на могиле Сергея Есенина в Москве. И прочитала там стихи, которые посвятила любимому поэту.
На полочках за стеклом живут своей жизнью фигурки. Какое выражение лица может быть, скажем, у собачки из фарфора?
Это увлечение пришло в ее семью совсем неожиданно. Отец подарил ее маме трех фарфоровых львят, которых в свое время подарил прадед своей дочери - ее бабушке.
Она бережно касается чьей-то блестящей спинки. Галерея антиквариата Ломоносовского завода целиком посвящена животным. Так и хочется к рукотворным скульптурам приставить определение «волшебные» - таково их воздействие. Перед нами далеко не простые звери, а произведения искусства. Пересказывать эти редкости - всё равно что пересказывать стихи.
Это занимательный мир, странно живое пространство, кажется, что даже какие-то мысли блуждают на этих фарфоровых лицах.
Что и говорить: Юлия Сергеевна Долгова талантлива. Добавим к сказанному: у нее сегодня много наград - дипломов и памятных знаков, но самая дорогая из них - почетная грамота «Лучший преподаватель года».
Скажут: автор «сгущает краски». Позвольте не согласиться. Любое хорошее дело, а стало быть, и любой добрый человек, при всей кажущейся естественности и даже легкости, на самом деле рождается если не в муках, то в большой душевной сосредоточенности, которая сама собой не дается.
Но, к сожалению, все мы подвержены этой иллюзии. Нас удивляет только плохое, а хорошее кажется естественным. Нас поражает, когда человек изменяется к худшему, и мы остаемся безучастны, когда видим, что кто-то стал лучше, добрее, участливее. Ведь это же - естественно! А то, что за «естественностью» - тяжкие сомнения, порой мучительная работа души, остается для нас как бы несуществующим.
А душа, как писал поэт Николай Заболоцкий, «обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь».

Александр САВЧЕНКО.
Фото автора.