Время неумолимо. Полгода назад поклонники творчества Владимира Семеновича Высоцкого отметили тридцатую годовщину его ухода из жизни. Тридцать лет без Высоцкого...

Не боюсь повториться: поэта и певца обожали все - космонавты («он первым смерил жизнь обратным счетом»), военные («мне этот бой не забыть нипочем, смертью пропитан воздух, а с небосклона бесшумным дождем падали звезды»), капитаны морских судов, для которых с июля 1980 еще суровей стала Арктика и все «поняли, кого потеряли». Его любили спортсмены («а наши ребята за ту же зарплату уже пятикратно выходят вперед»), альпинисты штурмуют вершины с его песней: «лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал»... И, конечно, милиционеры, готовые снова и снова смотреть на сыщика Жеглова. Это у настоящих работников МУРа в кабинете портрет артиста и незабвенное: «Вор должен сидеть в тюрьме!»

Коллега Анатолий Нагорный любит повторять: Высоцкого много не бывает. У него в квартире почти музей. Говорю: что-то перебор. Вот тогда и услышал от него: «Нет, Толя, Высоцкого много не бывает».

Так кем же был Владимир Высоцкий? Гениальный поэт, нежный романтик, оригинальный исполнитель, блестящий, талантливый артист, наркоман - кто он? Для большинства людей Высоцкий при жизни оставался легендой. И чем дальше от нас уходит время Высоцкого, тем ярче и рельефнее высвечивается его место в русской поэзии. Интересно в этом плане наблюдение Беллы Ахмадулиной о том, что поэты-шестидесятники, такие как она, Евтушенко, Рождественский, Вознесенский, долгое время делили между собой неофициальное звание самого популярного, а народ давно решил, что это Высоцкий.

В одной беседе с журналистами Владимир Семенович заметил: хотелось бы знать, сколько мне еще осталось - жить, творить... В 1975 году Высоцкому исполнилось 37 лет. Эту дату он сам выделял как одну из фатальных для российских стихотворцев. В своей дневниковой записи он выделил еще две даты - 26 (попытка самоубийства) и 33 (когда на репетиции «Гамлета» упала железная конструкция, но не задела его). В 1973 г. он написал песню-полушутку «О фатальных датах и цифрах», посвященную цифре 37.

С меня при цифре

тридцать семь

В момент слетает хмель,

Вот и сейчас как холодом

подуло:

Под эту цифру Пушкин

подгадал себе дуэль

И Маяковский лег виском

на дуло.

Задержимся на цифре

тридцать семь!

Коварен бог,

Ребром вопрос поставил:

или - или...

На этом рубеже легли

и Байрон, и Рембо,

А нынешние как-то

проскочили...

Свое тридцатисемилетие Высоцкий встретил в полном дискомфорте. Во время гастролей в Вильнюсе он ушел в «глубокое пике», попал в больницу, но оттуда сбежал. Потом уезжает в Париж, чтобы рядом с Мариной справиться с депрессией, найти новые силы для творчества. Но отдыхать Высоцкий не умел и не любил, он спешил на Родину, спешил жить. У Золотухина в дневнике есть запись: «В поезде Володя сказал мне, что страдает безвременьем... «Я ничего не успеваю. Я пять месяцев ничего не писал».

Множится число фильмов с участием Высоцкого, положенных на полку. «Опасные гастроли», «Интервенция» пылились... по двадцать лет. Коллега Высоцкого по театру Вениамин Смехов вспоминает, что поэт ощущал вокруг себя поле недоброжелательности, зависти.

Будучи сам очень доброжелательным к людям, Володя просто страдал, не получая такого же отношения к себе. Как-то после вечернего спектакля и просмотра фильма к юбилею театра он разбудил Вадима Туманова: «Представляешь картину? Актеры видят себя на экране, радостно узнают друг друга, появляюсь я - гробовое молчание. Ну что я им сделал? Луну у них украл? Или «Мерседес» отнял?» Многие отмечали - в труппе резкое охлаждение к Высоцкому. Не случайно ведь еще в 1968 г. в своей повести «Жизнь без сна» прозаик Высоцкий как бы предостерегал: «Люди! Чего вам недостает, кого недостает вам, люди?» Вам недостает питекантропов!»

Значит, жить надо честно,

по-людски.

Да ладно - ну уснул вчера

в опилках,

Да ладно - в челюсть

врезали ногой,

Да ладно - потащили на

носилках,

Скажи еще спасибо, что -

живой!

Сложных периодов в творческой жизни Высоцкого было, как говорится, сплошь и рядом. Открой биографию, ткни пальцем в любой год... Выпадало время, когда его всюду запрещали. Как важна была тогда помощь коллег! Режиссер «Современника» Галина Волчек самоотверженно встала на защиту поэта. Ей удалось «пробить» песни Высоцкого в спектакле «Свой остров». За две недели до сдачи спектакля к юбилею Октябрьской революции Волчек заявили: «Все, что угодно, но только не песни Высоцкого. Возьмите любого поэта, даже Северянина». Странны чиновничьи вкусы! Но Волчек стояла на своем: «Будут песни только Высоцкого». Потом режиссер говорила, как она была счастлива и горда тем, что это были первые залитованные Володины песни.

Потом эту пьесу с песнями Высоцкого Галина Волчек поставила в Болгарии. Болгарский поэт Любомир Левчев вспоминал: «Первая встреча с песнями Владимира Высоцкого стала для меня потрясением. Я испытал чувство, схожее, пожалуй, с эмоциями того моряка с каравеллы Колумба, который первым увидел Новый Свет и воскликнул: «Земля!»

Волчек познакомит болгарского поэта с Высоцким... Это были приятные моменты. Хорошо еще, что в гнетущей обстановке находились коллеги, подобные Галине Волчек, Игорю Кваше, Алле Демидовой и др., которые в трудные минуты поддерживали поэта, высоко ценили его творчество.

А давление властей продолжалось - обсуждался даже вопрос об аресте поэта. Но вмешался Ю. Андропов, и вопрос отпал сам собой. У самого Высоцкого не было стремления идти с властями на конфликт, но и реверансов в сторону власть предержащих он себе не позволял. Свое более высокое предназначение он видел в другом - в творчестве. Но надзор органов за собой он постоянно чувствовал («Мое фамилье-имя-отчество прекрасно знали в КГБ»...). В 1975 году поэт пишет песню «Штормит весь вечер, а пока...»:

Придет и мой черед вослед:

Мне дуют в спину, гонят

к краю,

В душе - предчувствие как

бред, -

Что надломлю себе хребет

И тоже голову сломаю.

Два раза у Высоцкого была клиническая смерть, много приступов. О нем говорили: самосожженец. «Как он вообще еще живет?» - поражались лечившие его врачи из Склифа.

Вижу одно объяснение - его спасал юмор, ироническое отношение к человеческим слабостям («был в балете - мужики девок лапают... не давай себя хватать, моя лапочка»).

Однажды таксист, подво­зивший Высоцкого, рассказал ему: «Тут какая-то похоронная процессия вот на этом месте в аварию попала, было много пострадавших». - «А что с покойником?» - «А что с ним? Ему ничего».

Как ни спеши, тебя

опережает

Клейкий ярлык, как

отметка на лбу, -

А ничего тебе не угрожает,

Только когда ты

в дубовом гробу.

(«Веселая покойницкая», 1970 г.).

К тому же Высоцкий чувствовал свою популярность, как отмечал В. Смехов, отлично знал себе цену и осознавал, как нужен он был людям... А запреты помогли держать форму. «Это смертельно почти, кроме шуток, - песни мои под запретом держать. Можно прожить без еды сорок суток, семь - без воды, без меня - только пять».

И Высоцкий продолжал творить. Была еще выдающаяся роль в кино - Дон Гуан в «Маленьких трагедиях» А. Пушкина в постановке М. Швейцера. Каждый раз возникает вопрос: почему бы не показать запись спектакля? Ведь она сохранилась. Заранее Швейцер решил, что Дон Гуана будет играть Высоцкий, ибо он очень похож на пушкинского Дон Гуана чертами характера. К тому же Дон Гуан еще и поэт, сочинитель песен... Это как бы тот самый герой, написанный Пушкиным, - человек, для которого суть существования - борьба, поиски борьбы, ибо жить без борьбы неинтересно. Высоцкий был именно таким человеком. Вызов, брошенный Дон Гуаном несовершенству мира, полностью разделял и принимал Высоцкий.

«Жизнь имеет цену только тогда, когда живешь и ничего не боишься», - этому юношескому девизу поэт всегда был верен.

Но эта самая жизнь преподносила ему все новые испытания. Не придерживаясь особой хронологии, вернемся к 1968 году. Это был год пика солнечной активности. У Высоцкого он оказался, может быть, самым сложным в жизни.

Обложили меня, обложили -

Гонят весело на номера!

Просто какая-то «черная полоса» - не пускают на экран «Интервенцию», сняли несколько спектаклей, угроза закрытия театра, разлад в семье, нападки в прессе... КГБ усиливает борьбу с проникновением чуждой идеологии... Высоцкий пишет «Я не люблю», «Сыновья уходят в бой»...

Он не сдается. Как нужна ему была в это время моральная поддержка! И она пришла. Театральный критик Наталья Крымова в январском номере журнала «Советская эстрада и цирк» впервые дала развернутую оценку творчества Высоцкого. Вот ее слова: «Высоцкий выходит на эстраду как автор песен - поэт и композитор».

Высоцкий прочел статью в Ленинграде, где был на съемках. Он сразу позвонил в Москву Крымовой, поблагодарил ее. Для Владимира Семеновича это была очень своевременная публикация.

Талантливый критик рано увидела в Высоцком то, что другие не смогли расслышать и через много лет. О Высоцком-актере иногда упоминали, а о Высоцком-поэте - никто, кроме Крымовой...