Знакомство с героем

Борис Александрович Балабанов ветеран Великой Отечественной войны, он дошел до Берлина и участвовал в штурме  Рейхстага. Сейчас ему 95 лет, но он по-прежнему  держится молодцом. Всё такой же веселый озорник, каким и был в своей далекой юности. Борис Александрович не похож на картинного героя. Он живой, настоящий. Поэтому его рассказ о себе и о войне не вписывается в каноны шаблонного героизма. Да и в жизни так не бывает.  
- Нас всего двое осталось  фронтовиков из Хабаровска, штурмовавших Рейхстаг. Я и полковник- летчик, но он уже ходить не может, - рассказывает Борис Александрович.
В военные годы с 1943 по 1945 г.  Б.А. Балабанов находился в действующей армии, сапер, кавалер четырех орденов - орден Славы 3-й степени, два ордена Красной Звезды и орден Отечественной войны 1-й степени.
На фронт
Когда началась война,  ему было 17 с половиной лет. Поэтому призван в действующую армию был только в декабре 1942 года.  Пройдя подготовку по всем видам стрелкового боя в Хабаровске, Борис Александрович был отправлен на фронт. Ехал он  в составе маршевых рот в эшелоне, состоявшем из сорока четырехосных вагонов.
Вот как об этом вспоминает ветеран:
- Из Хабаровска ехали в  четырехосных вагонах по 40 человек в каждом.  До Иркутска доехали, там баня была. Одели нас, обули. Полушубочки беленькие дали. Из Иркутска вышли - всё распродали и пропили. Приехали в Москву, вышли на построение. А мы на басмачей больше похожи, чем на советских солдат. Нас генерал какой-то принимал тогда. Спросил - откуда такая армия? Начальника колонны сразу под конвой взяли, а нас в училище в Тюмень, а потом на Калининский фронт. На Калининском фронте маленькая стычка с немцами была. Раненых и убитых у нас не было, а оттуда под Выборг нас бросили. Под Выборгом 7 июня 1944 года я получил свое первое ранение в голову.
Героизм
советских солдат
Под Выборгом колонну  советских солдат, в которой шел Б.А. Балабанов, поймал  на открытой местности  и обстрелял из минометов финский женский батальон. С целью отвлечь врага, для того чтобы сохранить полк, первому взводу, в котором находился  наш герой, был отдан приказ двинуться в атаку.
Был приказ нашему первому взводу принять огонь на себя. Мы вышли  в сопровождении танка Т-34 наперерез финскому женскому батальону.  Нас было 37 человек, танк вскоре подбили. Бой длился часа полтора-два.
А наш полк за это время обошел вокруг финский батальон, зашел им в тыл. Всех взяли в плен.  Наш взвод почти весь погиб. Остался только командир взвода (ранен в живот) и я, тоже раненый. Всему взводу нужно было присвоить Героев Советского Союза, но как-то вот не случилось этого события.
Все ребята у нас были смелыми. Не было у нас трусливых или предателей. У всех была уверенность, что мы победим. И в то же время мы все знали, что, вероятно, погибнем. И я не думал, что вернусь домой живым.
А вот уже 95 лет в ноябре исполнится.
Тогда под Выборгом Борис Александрович получил осколочные ранения в голову и чудом остался жив. Каску разорвало на две части. Сейчас об этом событии напоминают лишь рентгеновские снимки. Осколки Борису Александровичу не вытащили, он так и живет с ними уже 74 года.
Ленинградский эвакогоспиталь, фронтовой быт
- ...Когда я очнулся после ранения, то обрадовался. Радовался, что живой , что в госпиталь попал. Нас там хорошо кормили. Сало давали. А на фронте мы выкапывали земляных червей и жарили их на жестянке. Хлеба вообще не видели.   Сухариков дадут 12 штук на месяц и всё. В месяц раз если догонит нас кухня, то покормят. Вот танкисты сами на машине ездили на 40-50 километров  в какую-нибудь деревню - там их кормили.  
Снова в строю
Казалось бы, что с таким серьезным ранением для нашего героя война должна бы уже и закончиться. Но этого не случилось, каждый боец был на счету.
- ...Я должен быть тогда комиссован.  А меня спрашивает командир: «50 метров сможешь пробежать?» - «Смогу». - «А три раза крикнуть «Ура» сможешь?» - «Смогу». - «Значит, строевик».  
Сапёр и пехота
Я был сапёром до конца войны. Чтобы пехота прошла, а танки проехали, я должен был разминировать местность маршрута. Самое легкое задание - разминирование противотанковых мин. Я их мог днем и ночью закрытыми глазами снимать.  А вот пехотные - труднее. Чуть задел не так - и голова с плеч. А в атаку со всей пехотой ходил. Девять раз в атаке был.  Под Кёнигсбергом 3 раза.  В Калининской области прошел Первый, Второй, Третий Прибалтийский фронт. Потом был Ленинградский фронт, а оттуда через Прибалтику и Польшу дошел до Берлина.
Побег с гауптвахты
После Выборга и ленинградского госпиталя я попал в сторону Эстонии. Высадились в городе Тарту, нас встретили с боями. Перевес был на нашей стороне. Там мы простояли некоторое время. Я был тогда парень шальной.
На четвертый день не помню, за что посадили на трое суток. Охранял меня старший сержант.  А в подвале было холодно и есть хотелось. Я решил умотать оттуда. Приподнял бочку. Просчитал, как часовой ходит, и удрал. Спрятался в роще.
Когда смена поменялась, заметили, что меня нет, и сержанта посадили в этот подвал на 5 суток. Собаки бегали наши сапёрные, но они меня знали и не  гавкали, не выдавали меня. Через какое-то время мне надоело в кустах лежать, холодно.
Утром пришел к командиру. Он за хорошую маскировку и за  то, что я сам пришел, дал увольнительную
на 12 часов гулять по Тарту.  
В эстонский лес за грибами…
У командира была двухколочка и лошадь красивая серая с черными  пятнами. Он с медсестричкой часто поутру на той лошади ездил в лес за грибами. Грибов, конечно, они не привозили.  
И как-то раз я взял и угнал эту лошадь, чтобы посмотреть на место, куда они ездили. Там красиво, чистый воздух. Грибов нет, только плащ-палатка стоит в поле. Вернулся только после обеда. Командир тогда рассердился сильно. Как найти угонщика? Нас 1200 человек в полку. А я сам сдался. Командир сказал, что разберемся после привала. Не было места, куда бы можно было посадить. А потом произошла история, после которой меня не только не посадили на гауптвахту, но и представили к ордену Славы третьей степени.
Вражеский авианалёт
Налетели вражеские самолеты, штук пять их было. Последний шел прямо на снижение на нас, а мы как раз по дороге ехали. Я был на телеге. А у нас в телеге три ПТРа было. Я загнал патрон в него и шарахнул по самолету. Он еще 2 километра пролетел, а потом носом воткнулся в землю. Там потом яма образовалась диаметров 5.  Я за это получил орден Славы третьей степени.
Ссора с командиром
Когда по нам в очередной раз стали немецкие самолеты бить. Дело было уже ближе к Берлину. Я решил, что надо собак спасать, а прятаться некуда. Решил распустить их. Взял и перерезал вожжи, распустил их всех, а телегу перевернул и в воду. После того как разобрались с авианалетом врага, командир спросил у меня: «Где ваши снасти?». Я говорю: «В речке. Бомбили  же». «Чтобы через полчаса всё было на месте», - сказал командир.
А я говорю, что ни через час, ни через два не будет. Послал его тогда. Командир обиделся, вытащил пистолет. А я с автоматом как раз был.  Дал предупредительную очередь над головой. У него пистолет сразу и выпал.  А потом я его связал и отдал синим фуражкам (НКВД).  Его и меня тогда забрали. Я не имел никакого права так с офицером обращаться. Меня должны были расстрелять.  Но поскольку я такой был шустрый и смелый, меня отправили на месяц в штрафную роту, но пробыл я там 4 дня.  
О вере в победу
Мы когда ехали, эстонцы над нами смеялись. У нас на пушке, на телегах, на автомобилях было написано «До Берлина». Девушки выходили и смеялись. На такой телеге до Берлина? А мы уверены были, что дойдём. Страха не было. Вот когда отдыхаешь и вдруг тут рядом взорвалась, вот тут вздрогнешь. А если дали приказ, то идешь и выполняешь. В нас  жила любовь к Родине. А нацисты за что воевали? Они пришли на нашу землю, а не мы к ним. Нам было за что воевать.
О вражеском оружии
Если бы у нас было такое оружие, как у немцев, то мы бы их за год разлупили бы. Я стрельнул один раз из их пушки. Только она была направлена в нашу сторону, а я что-то не сообразил и дёрнул, снаряд полетел.
Штурм Рейхстага
Друг мой Мишка Элдэштэйн из Гомеля тогда меня спас. Здоровый немец во время штурма закатал мне в  лоб кулаком. Я упал. А Мишка его лопатой перерубил насмерть. Я старался в рукопашную не вступать. Я был тогда не очень крепким. Старался из автомата врага бить, с немецкого парабеллума.
Во время штурма всё было усыпано трупами. Приходилось наступать на своих, на немцев. По ним и бежишь, останавливаться нельзя. Некогда было даже пожалеть погибших солдат. Война есть война. Пули летели, как рой пчёл.
Отношение к пленному врагу
Если немцы сдавались в плен, то мы их не обижали. Кормили тем, что сами ели. Я  даже пленному немцу дал свой котелок и ложку.
А потом еще помог одному бежать, жалко мне его стало. Дело было в 1945 году, в конце мая в Берлине.  Немец забрел в нейтральную зону. Там нельзя было ходить. Я его там поймал и привел в часть. Он говорил, что заблудился, ему было лет 20. А потом  я увидел, как его НКВДшники стали избивать . Не понимал, зачем они это делают. Он же действительно ничего не знает. А я был в то время разводящим, и когда они ушли, то незаметно подошел к окошечку, постучал, этот паренек подошел. Я говорю: «Хочешь жить?». А он не понимает. Показал, как убежать и спрятаться. Конвоиры пришли на следующий день, а его нет. Если бы узнали, что это я  ему помог бежать, то  меня бы расстреляли.  
Животные на войне
Лошадей мне было жалко, когда их убивали, я плакал. Лошадка смотрит на тебя, просит, чтобы ты ей помог, слёзы у нее текут, а ты не можешь ничем помочь. Голубей не убивал, даже если хотелось есть. Голубь летит на задание, у него где-то должна была быть привязана записочка.
У меня была саперная собака
Баян, очень любил её. Иногда мы должны были использовать собак как противотанковые мины, прикреплять к ним заряды со взрывчатым веществом и пускать их под танк. Она идет прямо под танк - от взрыва и погибает. Я ни разу своего Баяна не пустил на это задание, до Берлина его довёл.
Победа
После штурма Рейхстага я поменялся  с пленным немецким генералом сапогами. Обмен был добровольным. Я не применял силу, не угрожал ему,  но меня посадили опять на гауптвахту. Поэтому победу встречал там. Освободили меня только через несколько суток, а потом объявили о награждении вторым орденом Красной Звезды. После победы меня перевели в роту охраны маршала Жукова. Теперь я служил при его штабе в Карлсхорсте. Там мне выдали новую форму и стали хорошо кормить.  
Воспоминания
о Г.К. Жукове
Г.К. Жуков каждый день проходил около моего поста у парадного входа, честь отдавал, но никогда не здоровался. Насколько я знаю, он вообще ни с кем из охраны не здоровался. Вид у него всегда был решительный и властный.
Послевоенное время
В конце 1945 г. Бориса Александровича демобилизовали по инвалидности. А 24 июня 1945 года в составе Первого Украинского фронта он участвовал в Параде Победы на Красной площади.
- На этот парад брали только орденоносцев не ниже метра семидесяти. Чтобы соответствовать этим требованиям, мне пришлось набивать каблуки, - вспоминает Борис Александрович. Когда вернулся в Хабаровск, то сначала работал грузчиком. Позже с трудом устроился военруком в школу. Затем была недолгая карьера в милиции, потом перебрался в тыловую службу Военно-воздушных сил, а там уже дослужился до подполковника. 
Роман ЛАЗУКОВ.