Академик Павел Минакир: «О санкциях и заблуждениях»

П. Минакир: «Россия ввязалась в игру бескомпромиссную...»

Предметом августовских волнений стал очередной пакет санкций США в отношении России и последовавший за ним скачок курса доллара к рублю. Приятного в этом, конечно, мало. Это убеждает в том, что несмотря на встречи президентов и усилия экспертов на многочисленных ток-шоу, объясняющих, как неправы американцы и вообще «запад», американцы все равно от нас не отцепятся и постараются максимально навредить экономике России. Совершенно неважно, надуманны санкции или действительно «по делу».
Россия ввязалась в игру жесткую и бескомпромиссную. Объявив и реально обозначив, что хотим быть игроком, а не зрителем, мы приняли правила игры. Реально это игра на уничтожение. Никто менять правила не собирается. Избавиться от прессинга можно только выйдя из игры, приняв все репутационные, финансовые, экономические и неизвестно еще какие потери. Компромисса не будет. Очень похоже на игру в подкидного дурака. Только ставки неизмеримо выше. Ставка запада - окончательно «добить» экономику России. Ставка России - заставить «запад» добровольно выйти из игры.
Никто в здравом уме и твердой памяти на западе не станет вести войну на уничтожение физически. И незачем. Козыри не у России. И инициатива: «Ах, вы вот это выдержите, давайте мы вот это попробуем». И с каждым шагом пространство маневра уменьшается. А вероятность ошибки становится все выше. Бесконечные санкции направлены на психологическую усталость. Неизвестность и незащищенность порождают страхи. Отсюда и периодические паники на фондовом и валютном рынках.
Казалось, на всё уже наложены санкции - на государственные корпорации, значимые компании, большой список физических лиц. В возможность санкций в области государственного долга и банков, которых с самого начала опасались и на которые все время нам намекали, к которым даже готовились, особо не верили. Не хотели верить. Наверно, не верили именно потому, что эта область, кроме торговли углеводородами, критически важная. Все остальное так или иначе можно пережить. Но введение карт «МИР» и даже национального аналога СВИФТА не может спасти от колоссальных потрясений экономику, финансовые «двери» которой настежь открыты в глобальный финансовый мир. Которая, более того, построена именно как часть этого глобального финансового мира.
Впрочем, может быть, и на этот раз пронесет? Ведь объявить - не значит выполнить. Вот и на ток-шоу это очень популярная тема. Все очень нервничают и очень спешат. Очень спешат окончательно Россию экономически «добить». Собственно говоря, американцы почти все в этом направлении сделали еще в 1990-е годы. Именно тогда была разгромлена индустриальная основа российской экономики, именно тогда экономическая модель приняла вид «нефть/газ - экспорт - вывоз капитала». Вывозили с размахом, со вкусом. И вывозят. И кстати, рост импорта - одна из форм этого вывоза. Но главное - финансовый капитал. Не нужно путать с «оттоком капитала». Оттекает то, что ранее притекло. А то, что добыто, произведено, создано, сбережено, - не оттекает, а вытекает. Наконец, именно тогда, в 1990-х, была создана «экономическая элита» - те самые топ-менеджеры во власти и обслуживающая их «экспертная элита», которые не только не представляют себе иной модели экономической жизни, но и «глушат» любые попытки даже обсуждать их.
Это называется экономический терроризм. Сами американцы нашли и запустили в оборот более изящное, как им кажется, название - «экономическое убийство».
Как оказалось, в 1990-х добили не окончательно. Но в 1998 и 2009 вполне ясно показали, как это вообще делается с экономикой, играющей по чужим правилам, при этом распахивающей настежь финансовые «двери» и не имеющей контригры. Вся «контригра» - стенания по поводу нелегитимности действий США. Впечатления это не производит ни на кого. НИКАКИХ РЕАЛЬНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИЙ НЕ ПРЕДПРИНИМАЕТСЯ. И американцы предыдущими санкциями это уже «прощупали».
«Зеркальные» ответы беспомощны. Попытки придумать контрсанкции, как и жалобы на нелегитимность самих санкций неудачны. Что придумывается?
Запрет импорта продовольствия для фермеров в Европе неприятен, но для европейской экономики практически незаметен. Для российского продовольственного рынка обернулся ростом цен и снижением качества продовольствия. Есть у нас и бенефициары и это хорошо. Но вот ответного наказания как-то не получилось.
Отказ, почти, от размещения своих резервов в американских долговых обязательствах тоже не тянет на контрсанкции. Для американцев это пустяковое дело. При шести триллионах долларов внешнего долга отток 80-100 млрд долларов невесть какая потеря. Другое дело, что это - страховка от возможной потери этих денег в случае блокировки финансовых средств в России в США.
Отказ от каких-то сегментов взаимной торговли опять же не наказание для американцев, скорее для самих себя слабенький стимул что-то делать. Для США это - комариный укус, наш товарооборот с американцами - 23 млрд долларов в 2017 г., около 0,6 % внешнеторгового оборота США, а для России США - 6-й торговый партнер с долей в обороте почти 4 %.
Отказ от доллара в торговых расчетах - в некоторых случаях придется это делать или уже делается, например, при операциях, которые находятся уже или могут оказаться под санкциями. Платежи в долларах в этом случае могут реально обрушить эти операции, так как любые транзакции, проводимые в американских долларах или осуществляемые через американские банки, автоматически подводят стороны торговых отношений под действие нормы американского законодательства. То есть нашему партнеру предлагается тогда альтернатива - торговать с Россией или попасть под американские санкции и потерять доступ на американский рынок, заплатив еще и крупные штрафы. Следовательно, это тоже не контрсанкции, а попытка минимизировать риски. Попытка логичная с той точки зрения, что лучше потерять часть дохода при каждой сделке в рублях (дисконт неизбежен при таких операциях, партнер будет себя тоже страховать от непредсказуемости курса рубля, учитывать комиссии при конвертации рублей в другие валюты), чем вообще потерять возможность торговать.
К счастью, США сами подсказывают направление ответного удара. Аналитики за океаном все чаще обсуждают возможность увеличения в ближайшие годы количества атак, направленных на разрушение мировой гегемонии доллара как ответ на созданную их же многовекторной экономической агрессией ситуацию, понимая, что любые успешные попытки отвязать торговлю сырьем от доллара будут вызывать эффект домино. И прежде всего на энергетических рынках. Например, Китай без истерик, но настойчиво продвигает идею расчетов в юанях. Это не то, чтобы уже серьезно, но некоторую перспективу имеет. Во-первых, Китай сравним и даже превосходит США по объему торговых операций (3,7 трлн. долларов в 2016 г. против 3,4 у США), то есть его валюта вполне реально конкурентоспособна по крайней мере на рынках товаров и услуг. Во-вторых, юань юридически имеет статус мировой резервной валюты и вполне может конкурировать за долю в мировых платежах. В 2017 г. Китай ввел обеспеченные золотом фьючерсные контракты (петроюани) на Шанхайской международной энергетической бирже. Российский Центробанк рассматривает запуск национальной криптовалюты («крипторубль»), Венесуэла запустила собственную криптовалюту (петро). Члены БРИКС обсуждают выпуск общей криптовалюты.
Но это - будущее. В настоящем доллар остается несоизмеримым по силе по сравнению с валютами борцов с ним (российским рублем, юанем, турецкой лирой, иранским риалом). Но это, как и отдельные чисто российские инициативы, показывает генеральное направление контригры для России - понижение уровня интегрированности в глобальную финансовую систему, полностью контролируемую США и работающую по созданным американцами же правилам.
Это является единственными в этой ситуации реальными действиями. Сейчас ворота распахнуты. И это причина, по которой так нервно начали реагировать на объявление санкций всякого рода финансовые институты, брокеры, держатели ценных бумаг, которые делают деньги из воздуха. Эта публика чувствует, что американцы своими действиями подталкивают к принятию решения об относительном закрытии финансового рынка. Для них это если и не крах, то очень неприятный сюрприз.
Но никаких попыток изменить финансовую политику страны не то что не видно, но эти попытки категорически отвергаются. Аргументы приводят те же, что последние тридцать лет подряд. Мы - рыночная экономика, мы должны работать в глобальной системе, у нас должны быть общие правила. Да, нас грабят. Но грабят же по правилам. И мы эти правила поддерживаем. Получается, как в задачке про бассейн с двумя трубами. В одну трубу население, бизнес вливают деньги, в том числе экспортную выручку. А из другой трубы в виде валютных переводов за границу эти деньги вымываются. Вопрос - что останется в бассейне?
Санкции, даже такие распиаренные, как ограничения или запрет на операции с ценными бумагами, не смертельны. Эти операции могут проводиться на любых площадках, не обязательно американских. И совершенно не обязательно в долларах. Но это сигнал тем финансовым фондам, которые скупали российские ценные бумаги, переводя деньги в Россию, - изъять свои деньги. Честно говоря, деньги не ахти какие, не сравнить с масштабами в 1998 и даже в 2009 годах. Но расчет делается не на арифметику, а на панику. Фундаментальные факторы не могут объяснить резких колебаний курса рубля, а паника и панические ожидания могут. 
Ну, паника на биржах понятна. А вот действия Минфина и Центробанка не очень. Вплоть до 20-х чисел августа минфин продолжал скупку иностранной валюты и был очень недоволен, когда Центральный банк все-таки приостановил эти операции. Это, скорее всего, правильно с точки зрения повышения доходов резервных фондов. Но одновременно это мощный сигнал рынку об ожиданиях самого российского правительства относительно ослабления национальной валюты.
Впрочем, финансовой стратегий проблема не ограничивается. Значительный спрос на иностранную валюту связан с растущим импортом страны. Общий объём импорта России - 200-250 миллиардов долларов в последние годы. Часть этого импорта - так называемый критический импорт, импорт продукции, производство которой отсутствует или недостаточно, но сами продукты имеют критически важное значение - лекарства, отдельные виды продовольствия, сырья, некоторые комплектующие и материалы для производства. С известной степенью обобщения к критическому импорту следует отнести порядка 100-110 млрд долларов. Остальное приходится импортировать потому, что разрушено собственное производство, индустриализация объявлена злом еще в 1990-е годы. А нынешние «топ-менеджеры» не просто стоят, а лежат на этой точке зрения. В результате положительное торговое сальдо составляет (по 2017 г.) около 100 млрд долларов, а могло бы составлять все 250 миллиардов. А если направить торговые доходы за вычетом неизбежных фондов накопления и поддержания мощностей в экспортных сырьевых отраслях в пресловутую индустриализацию, да еще и на новых технологических принципах, за сравнительно короткий срок можно было бы реально «слезть с газово-нефтяной иглы/трубы».
Но все снова и снова доходы от экспорта идут на мегапроекты, очень полезные для имиджа власти и красивых отчетов государственных топ-менеджеров, на пополнение «копилки», которая моментально опустошается при любых неприятностях (кризис, санкции, стратегические просчеты, федеральные выборы и прочие стихийные бедствия). Пустить бы их на развитие внутреннего рынка, создание конкурентоспособной индустрии. Глядишь, и «волатильность курса» заботила бы Центральный банк и отпускников, а не всю национальную экономику и социальную систему.
Советовать легко. Очень трудно это сделать. Но именно для того, чтобы делать, и существуют «топ-менеджеры». Для этого им даны власть, доступ к реальной информации, статус элиты со всеми причитающимися регалиями и приятностями.
Стремление быть совершенно самостоятельными и совершенно открытыми - сидение на двух стульях. Мы пытаемся усидеть за счет продажи сырьевых ресурсов. Это разумно на короткий период, но настолько ненадежно в перспективе, что в качестве стратегии совершенно не годится. При полностью открытой финансовой системе экономические агенты, руководствуясь соображениями минимального риска, уходят в те сферы, которые менее всего зависят от связей с внешним миром, то есть в наименьшей степени нуждаются в современных технологиях, в обмене капиталом. Это ведет к провинциализации экономики.
Нужно изменить парадигму социального и экономического поведения внутри страны. Это дело серьезное. Оно предполагает привлечение очень мощных экспертных и информационных ресурсов. Варианты есть. Но их нужно тщательно тестировать, отбирать, комбинировать. Вместо этого мы имеем массу бюрократических документов - стратегий, концепций, планов комплексного развития. Надо начинать работу - разбетонировать экспертную активность.
Однажды мы это уже проходили. Во второй половине 1980-х годов Горбачёв разбетонировал экспертную активность. Но идеология осталась забетонированной, и идеологический бетон оказался крепче экспертного. Мы потеряли 80-е годы. А потом пришел Ельцин и разбетонировал идеологию. Но зато забетонировал экспертную активность, наготове уже были американские варианты экспертизы того, что нужно делать. И на этих вариантах мы до сих пор и сидим. «Правильно» лишь то, что идеологически верно, а идеологически верно то, что «прописали» американские советники еще в 90-х и продолжает «прописывать» МВФ сейчас. Например, «пенсионная реформа». В итоге оказалось опять забетонировано все, и экспертное сообщество и идеология, на которой ему разрешено строить свои варианты будущего.
Чтобы выбрать свой социально-экономический путь, нужно активизировать науку и общественную экспертизу. Нужно разрушить новые идеологические баррикады. Нужно перестать заниматься арифметическими подсчетами статей в международных изданиях, заняться мировоззренческими вопросами построения экономики, которая будет создавать возможности для своего собственного развития и конкурентных позиций в международном обмене, а не полагаться на очередную мобилизацию, создавать стабильный и растущий доход, а не надеяться на то, что еще не все ресурсы населения реквизированы. Делать это нужно здесь и сейчас. Потому что уже почти поздно, но дальше будет поздно окончательно.
Раиса Палей.