В национальном парке «Анюйский» много природных достопримечательностей и редких мест. Девственная природа!

Это и понятно. Национальный парк - а в России их сегодня 42 - обязан заниматься сохранением и восстановлением нарушенных природных комплексов, их охраной от пожаров и браконьеров, осуществлять экологический мониторинг, развивать туризм и т.д.

Но надо понимать, что парк - не заповедник: в нем специально выделены функциональные зоны, в которых допускаются, например, хозяйственная деятельность, традиционное природопользование, туризм и отдых. Разумеется, предусмотрены здесь и зоны строгого режима - заповедная и особо охраняемая.

Согласно Положению о нацпарке, сотрудники проводят биотехнические работы и мероприятия по воспроизводству и защите лесов (например, санитарные рубки). Но любая деятельность, которая может нанести ущерб природным комплексам, запрещена: никакой заготовки древесины (исключая заготовку гражданами для собственных нужд), промысловой охоты, промышленного рыболовства и заготовки дикорастущих растений, разведки полезных ископаемых, строительства дорог, трубопроводов, ЛЭП, движения транспортных средств там, где не положено, и прочее.

В селе Троицком состоялось заседание рабочей группы по вопросам функционирования национального парка «Анюйский»: обсуждали вопросы, связанные с ведением традиционного природопользования в парке.

Лес рубят -дела летят

История основания парка началась в 1999 году по инициативе жителей Нанайского района. Краевые власти эту идею поддержали. И все же десять лет пришлось бороться за создание парка: только в марте 2009 года «Анюйский» начал функционировать. А потом возникли проблемы, которые остаются до сих пор.

«За два года в парке проведено семнадцать проверок. Почему же прокуратура ни разу не поставила вопрос о варварских рубках в нем в 2001-2008 годах, ведь уже с 2001 года эта территория была зарезервирована под парк? В те годы и были уничтожены кедрово-широколиственные леса всемирного наследия.

В апреле 2011 года прокурор Хабаровской межрайонной прокуратуры выступил в краевых средствах массовой информации о выявлении незаконных рубок в национальном парке. Мол, вырубаются ясень, дуб, лиственница, и ущерб причинен более чем на 80 млн. рублей... Откуда взялась эта информация, если рубили только дровяную древесину для нужд населения? Дело дошло до Министерства природных ресурсов и экологии России.

Оттуда пришел незамедлительный ответ: «Использование лесов на территории Анюйского парка проводится в соответствии с действующим законодательством», - пишет в письме в редакцию «Тихоокеанской звезды» коллектив парка.

Но интенсивные проверки продолжались, и нарушения, конечно, нашли. Прокуратура выявила, например, что диаметр столбиков, которыми метят участки при отводе делян, должен быть 14 сантиметров, а столбики были чуть тоньше... Преступление, правда? Но вот вырубленной древесины ценных пород в парке не было замечено! Потому уголовное дело против директора прекращено «за отсутствием состава преступления». Надо сказать, обнародован этот факт был куда как скромнее, чем первый.

Компромат - дело тонкое

Тем временем в природоохранную прокуратуру от жителей района поступает письмо, послужившее причиной заседания рабочей группы:

- В парке ведется незаконная деятельность - заготовка древесины ценных пород, обустроены самовольные строения для принятия на отдых обеспеченных туристов, созданы условия для браконьерской рыбной ловли и охоты и пр. При этом местное население (коренные малочисленные народы Севера) не может заниматься традиционными видами деятельности, так как доступ к водным объектам и лесным массивам практически невозможен...

К письму приложение - 101 подпись. Плюс куча фотографий с «незаконной охоты», якобы ведущейся в парке. В выступлении президента краевой Ассоциации коренных и малочисленных народов Севера Любови Пассар также прозвучало, что люди не могут охотиться, ловить рыбу и заготавливать дрова. Так ли это?

- Охота на территории парка разрешена в целях обеспечения ведения традиционного образа жизни и осуществления хозяйственной деятельности представителям коренных малочисленных народов Севера. Сегодня зона охоты составляет 168 тыс. гектаров. До создания парка здесь охотились 18 человек, в 2010 году парк выдал разрешения на охоту 17. Не смогли обеспечить охотничьим участком только Андрея Оненко, участок которого попал в заповедную зону.

От других предложенных участков охотник отказался. Но директор не имеет права вычленить из заповедной зоны кусок и вернуть участок. Вопрос об изменении зонирования решает лишь федеральное Министерство природных ресурсов и экологии, - рассказывает Александр Самарин. - Что касается выдачи разрешений на охоту КМНС. До 2011 года их выдавал Росприроднадзор, затем он передал полномочия в министерство природных ресурсов, и выдать сегодня разрешения некому.

В прошлом году министерство природных ресурсов края разрешило выдать их на основании Положения о парке, что позволило отпустить народ на охоту. Как будет в этом сезоне? Вопрос-то должен решаться в Москве! К слову, во многих нацпарках охота вообще запрещена...

Кстати, охотиться в парке в 2012 году намерены уже 14 коренных жителей, и не факт, что потом охотников станет больше. Это когда-то охотникам-аборигенам помогали с топливом и продуктами, забрасывали на участки вертолетами. Сейчас охотник выживает сам, а это не у всех получается.

И все же коренным народам добыча копытных по лицензии в парке также разрешена. Проведут там учет, определит научно-технический совет, сколько лицензий можно выдать, - покупай да охоться. Вопрос в другом. В крае за лицензии на копытных для КМНС платит краевой бюджет, то есть охотуправление выдает их как бы бесплатно. Парк же - федеральная структура - не имеет права выдать бесплатно! Ну если только ему за лицензии кто-то заплатит.

С дровами подобная история. Прошлой зимой поступило 172 заявления на заготовку дров в парке, всем было разрешено готовить. Плати и готовь! В этом году уже 220 заявлений, и тоже всех удовлетворили. Правда, в лес на заготовку зашли только на днях - мари едва замерзли, дорогу было не проложить... Но Лесной кодекс предусматривает бесплатное обеспечение КМНС дровами (за это платит администрация сел). Правда, если она заплатит парку, то люди получат дрова бесплатно, а иначе как? Ведь федеральная структура не имеет права нарушить закон!
- Надо сказать спасибо дирекции парка, что разрешает заготавливать дрова здесь, иначе бы мы просто замерзли, - так выразилась председатель правления районной общественной организации народов Севера Любовь Одзял.

Но как раз дрова и стали причиной возбуждения нового уголовного дела против директора. Сегодня его обвиняют уже в халатности: мол, в парке нелегально готовят дрова, что недопустимо - земли-то из лесного фонда в особо охраняемые не переведены...

А разве это задача директора нацпарка? Перевод еще три года назад должно было сделать Министерство природных ресурсов и экологии России. До сих пор вопрос не решен.

И что теперь из-за этого категорически отказывать жителям в дровах? Но как свои дома в наши-то зимы должны отапливать в Троицком и Джари, в Арсеньево и Верхней Маноме? Поэтому в «Анюйском» сегодня действуют на основании Лесного регламента, который Минприроды России в свое время утвердило.

Что касается подписей под жалобой, о которой говорилось выше, то «собраны они были по другому поводу и в другое время», заявил представитель Росприроднадзора по ДФО Владимир Андронов. Чему есть доказательства - подписи собирались в начале прошлого года по поводу переноса границ парка, как письменно заявила глава Синдинского поселения Т. Липина.

Ну а фото директора с добытыми медведями сделаны вообще не в парке и не сегодня - некоторым фотографиям уже добрый десяток лет. Кстати, эта увесистая пачка фотографий прошлой осенью пропала из таежного зимовья Самарина...
Законы меняются

Как видим, проблемы, возникающие в парке, в основном связаны с законодательством. То, что разрешено по закону об охоте, запрещено по закону об особо охраняемых природных территориях. В Лесном кодексе говорится одно, в законе о коренных малочисленных народах Севера другое... А виноватым почему-то оказывается руководство национального парка.

- В конце ноября прошлого года в федеральный закон «Об особо охраняемых природных территориях» приняты поправки, несколько смягчающие (для сотрудников) режим национальных парков, - сказал председатель комитета по охране окружающей среды МПР края Виктор Бардюк. - Например, допускается проведение экскурсий в особо охраняемой зоне. Отменена зона познавательного туризма, а в рекреационной можно строить музеи и информационные центры.

В связи с этим все заинтересованные в эффективной работе парка лица - районные власти, ассоциация КМНС, общины, краевые ведомства - намерены внести в МПР России свои предложения по изменению границ функциональных зон. Хотя в новую редакцию закона внесен пункт, которого раньше не было: «Уменьшение площади заповедной зоны и площади особо охраняемой зоны не допускается»...

Обсуждение вопроса о функциональных зонах вызвало недоумение у старейшего охотника Нанайского района Олега Пассара, и он захотел разъяснить проблему. Подойдя к цветной карте парка, объяснил, почему «Анюйский» сформирован в виде подковы:

- В тех местах работали и арендаторы, там были даже собственники. Когда создавали парк, охотникам отдали не самые лучшие участки. Сделали так, что самым крутым охотпользователям достались «лакомые» куски. Ну а охотникам остальное...

Но охотникам достались прежние угодья - охотничайте в своих исконных местах! А любое хозяйство, которое находится рядом с ООПТ, от такого соседства даже выигрывает: благодаря тому, что в «Анюйском» теперь поставлена как положено охрана, территория активно охраняется от огня, проводится интенсивная подкормка диких зверей, их численность выросла. Так что зверья нынче хватает еще и тем, кто рядом расположился!

На сей раз вопрос об отношениях нацпарка и аборигенов был исчерпан. Но эта встреча рабочей группы с местными жителями, видимо, не последняя. Национальный парк - совершенно новое в наших краях дело, и принципы его работы людям пока не очень понятны.