- Я взялся за написание этого текста по мотивам того воя, что устроила и педагогическая, и родительская общественность вокруг предложенного министром образования Дмитрием Ливановым к обсуждению «Порядка привлечения учащихся к дисциплинарной ответственности». Проект делит все проступки школьников на «грубые» и «негрубые». К первым отнесены приход в школу в пьяном виде, совершение на территории школы уголовных преступлений и аморальных поступков с особо тяжкими последствиями, нецензурная брань, дурное влияние на одноклассников и многое другое. Школьникам, совершившим проступки из этого списка, обсуждаемый приказ грозит замечанием, выговором или исключением. В проекте отмечается, что отчисление из школы возможно лишь по достижении нарушителем 15 лет. Противники проекта уже назвали его «уголовным кодексом для детей».

Я знаю, как и чем живёт современная школа. Я сам отдал работе в школе целых семь лет своей жизни, почти до конца девяностых прошлого века. Каждый вечер, приходя домой, я выслушиваю монологи жены, учителя начальных классов, и рассказы старшего сына-третьеклассника о том, что произошло за очередной учебный день в школе нашего микрорайона. Это картинки с натуры, из которых ясно видно - школу и работников школы загнали в угол бессмысленными претензиями со стороны государства и родителей, которые никак не окупаются расчётами средней заработной платы по отрасли. И школа вынуждена держать глухую оборону и защищать условных «хороших» от безусловных плохих.

А в самой школе тем временем семиклассник приносит и взрывает в коридоре бомбу с отравляющими веществами, восьмиклассники скандируют слово из трех букв, а ученицы третьего класса посреди школьного двора спускают трусики и мочатся на асфальт. Школа виновата, школа виновата, школа виновата… Школа ли?

Ранняя беременность, ДТП, кражи, матерная брать, курение и пивной алкоголизм - список обвинений в адрес школы, если речь идет о детях школьного возраста, можно продолжать до бесконечности. Государство и власть требуют от школы всё и ничего или почти ничего (так называемые добровольные пожертвования оставлю в скобках) от семьи.

Семьи в этих обвинительных раскладах нет. Нет паритетной или хотя бы солидарной ответственности за детей. Ведь не секрет, что школяры несут в школу именно родительские модели поведения. «Взрослые» оценки оценок, хамское отношение к девочкам, насилие в отношении сверстников, громкий мат - всё это дети несут из своего ближнего домашнего окружения. От матери, которая пила баночное пиво, катая коляску во дворе, от папаши, для которого нецензурщина есть единственное средство выражения мысли, от деда, который так любит рассказы о том, как учили «молодых», когда они служили в армии…

А ещё: попробуйте вспомнить, когда вы кому-либо - взрослому или ребёнку - делали замечание? Или просто постучались к соседу, чтобы спросить у него: почему каждую ночь с часу до трёх за вашей стенкой бьётся в истерике малолетний ребёнок? Или услышали просьбу, даже не требование школьного учителя сводить вашего потомка к врачу, потому что те проблемы, которые у него есть в школьной жизни, на самом деле могут оказаться началом развития тяжелого психиатрического заболевания? Или сделали замечание в автобусе приезжему с юга парню, который «лапает» пятилетнюю девчонку, несмотря на замечания её бабушки?

Это обычный ежедневный «бытовой» выбор между плохим и хорошим, добрым и злым. И если каждый день мы - родители, учителя, дети, да просто «социологическое» большинство - будем делать этот выбор, то, поверьте, жизнь вокруг начнёт меняться к лучшему. И не надо будет никаких порядков исключения из школы для юных хулиганов и драчунов.
А пока школа вынуждена занимать глухую оборону. Выйти из угла ей помогло бы возрождение выплеснутых вместе с «капээсэсовской» идеологией методик детского самоуправления и коллективной творческой деятельности. Ибо они и были одним из механизмов воспроизводства солидарности «хороших» против плохих. Другими словами - солидарности добропорядочных граждан. А мы ведь такие, да?