Энциклопедия таёжной жизни

Очень благодарен Геннадию Дмитриевичу Павлишину за подаренные мне его книги «Тигр» и «Этнография на фоне дальневосточной археологии: из духовного наследства насельников древнего Кондона». Это книги о любви людей к первозданной природе. На таких книгах должны учиться жизни не только дети, но и взрослые.
Поражает в первую очередь совершенство художественного изображения любой картины и подход к научному отображению того, что хотел выразить художник, то есть используя исторический материал о древних насельниках дальневосточной земли. И вызывает чувство глубокого удовлетворения полиграфическая сторона издания, выполненная редакционно-издательским центром «Деловой Хабаровск».
Что касается «Тигра», пусть не покажется странным моё заявление, это энциклопедия таёжной жизни, увиденная и показанная гениальным художником. Мне пришлось довольно много побродить по горно-таёжной местности на Дальнем Востоке, дышать настоем кедровников, зарослей лимонника и диких виноградников, встречаться со зверями и птицами в их естественной среде обитания. Перелистывая книгу, я словно вновь вхожу в прекрасный мир девственной природы с её неповторимой мудростью тысячелетий.
Хотя главным героем, на первый взгляд, является амурский тигр, но в достаточной мере нашли своё место многие таёжные звери и птицы, рыбы светлоструйных рек, растения и люди. Причём через века, от времён древнейших до наших дней. Всё в прямой взаимосвязи жизни человека и жизни дикой природы.
В первую очередь поражают глаза тигров, взрослых, подрастающих и котят. И это определяется жизненными ситуациями животных. Злобно-агрессивные глаза в моменты борьбы за существование, ласково-нежные у тигрицы, лелеющей своих детёнышей, безразлично-усталые у тигров в цирке, выполняющих команды весёлого дрессировщика, любопытно-заинтересованные или испуганные у маленьких тигрят, только-только начинающих познавать окружающую среду.
Читатель увидит медведей, оленей, волков, леопардов, енотовидных собак, кабанов, соболей и куницу-харзу, слонов и верблюдов, кабаргу - самого маленького в мире оленя, и много разных птиц в различных жизненных ситуациях и при этом в их органичной связи с легендами и сказками туземцев.
Поскольку отображение жизни животных дано в динамике, то подчас создаётся впечатление личного наблюдения за тем, что показано на картинах. Книга Геннадия Павлишина столь богато насыщена изображениями живого мира, что явствует о необходимости говорить о каждой отдельной картине, в этом случае пришлось бы писать отдельную книгу, чтобы читатель проникся духовным богатством художника.
Не говоря о манере письма, когда в каждое движение кисти вложены не только краска, но и частичка души. Умение передать свет и тень, многообразие цветов и их оттенков позволяет понять психологическое состояние людей и зверей.
У меня есть более десятка пейзажей среднерусской природы, моей малой родины, написанных светлой памяти сельским художником Степаном Епифановичем Косенковым (по роду моей профессии я побывал во многих местах и увидел, что природа накладывает свой отпечаток на национальный характер и культуру народа, вот почему пишу «среднерусской природы»).
Я привозил ему из Германии колонковые кисточки самых маленьких размеров, так как он старался выписать каждый листок или трещину на коре дерева. Во время отпуска в Москве в 1968 году мне удалось через Союз художников устроить ему место на творческой даче, на которой было много маститых художников. Он показывал им свои этюды и, в ответ на просьбу подсказать, как лучше писать, слышал, что нужно изображать резкими мазками, используя резкость цветов разных красок, так, мол, требует время. Он тогда подошёл к знаменитому художнику Дейнеке, перед которым преклонялся, в то время находившемуся на творческой даче, и услышал в ответ: «Пиши, как пишешь, никого не слушай. Я уже так не умею писать».
Ныне тело Косенкова ушло в прошлое, а мысли, чувства и картины шагнули в будущее, часть их хранится в краеведческом музее города Калуга, другими любуются те, у кого они сохраняются дома. Посчастливилось и мне. Вообще судьба Степана Епифановича своеобразна. Во время войны попал в плен к немцам, там концлагерь. При бомбёжке лагеря американцами был ранен. Американские хирурги ампутировали ему правую руку. Потом лагерь в Советском Союзе. Вышел досрочно, но посадили вновь за то, что «ходил вокруг деревни и что-то рисовал, значит, шпионил для американцев». А рисовать ему пришлось учиться уже левой рукой. Рисовал портреты начальников в лагере, но те работы не сохранились.
Для чего я это рассказываю? Самобытность души художника обуславливается средой, в которой он вырос и воспитывался, а не рецензиями ценителей искусства, которые подчас вкладывают в свои заумно многообразные оценки то, чего нет в произведении, и стремятся заставить поверить в гениальность мастеров обойной живописи, называя это «авангардизмом», не понимая, что в переводе на русский язык это означает - «защита спереди», а не продвижение вперёд.
Привлекает внимание то, с какой любовью Павлишин изображает представителей туземных народов, как часть всеобъемлющего сущего. Их красоту и ум в отображении повседневного бытия, в неразрывной связи с окружающей природой, делающей человека Человеком, как в «Тигре», так и в «Этнографии на фоне дальневосточной археологии…».
Я понимаю, что здесь это стремление, чтобы не ушло в небытие богатство культуры туземцев, их мировосприятие, сохраненное в пространстве и времени. На одной небольшой картинке в конце «Этнографии…» изображено изготовление черемуховых лепешек. Но уже не существует нанайского селения Муха, как нет возможности полакомиться черемуховыми лепешками, поскольку многие даже не слышали о их изготовлении. Рисунки безукоризненно точны, в них поэзия композиционного слияния с природой во времена давние и определенная скорбь - в современности. Достаточно посмотреть на рисунок «Кедр - кормилец». У его подножия заняты кедровыми шишками медведи, кабаны, изюбры, барсуки и енотовидные собаки, вверх по стволу и на ветвях - белки и белки-летяги, куницы-харзы, дятлы и кукши, а также медведи, стремящиеся добраться к самой вершине, где обилие созревших шишек. Но наиболее впечатляющей является фигура лесоруба с бензомоторной пилой «Дружба», уже подпилившего до половины ствол могучего дерева, которое вот-вот может упасть, а с ним погибнет весь многообразный лесной «люди», как говорил знаменитый проводник В. К. Арсеньева Дерсу Узала.
Нашлось место для города Хабаровска с его своеобразным колоритом, где на рынке можно было купить огромных рыб - калугу и осетров. А ностальгия о Владивостоке прорезалась не только в изображении старого герба города.
По моему мнению, текстовая часть книг подобрана с учётом замысла содержания их, и в целом хороша, хотя и можно сделать незначительные замечания, обусловленные последними исследованиями в археологии. Она основана на работах академика А. П. Окладникова «Колыбель древних цивилизаций», Д. Л. Бродянского «Тигр в искусстве коренных жителей Приамурья и Приморья и их древних предков», Н. Г. Артемьева «Изображение тигра в искусстве чжурчженей» и С. П. Кучеренко «Тигр».
Одним словом, книги прекрасные!
Мои заметки не являются рецензией, это всего лишь отклик восприятия художественного произведения.
Следует ещё раз добавить, что отпечатаны книги на высшем уровне. Их можно выставлять на конкурсы лучших книг на проводимых ярмарках, использовать для обучения истории и археологии в школах.
Место этих книг не на полках букинистов, а в служении широкому кругу читателей, стремящихся познать историю и природу российского Дальнего Востока.
Г. ЛЕВКИН.