Знакомьтесь - хабаровчанин Андрей Дунаевский, который со своими единомышленниками создал музей социализма.  

В своей квартире, а также у друзей и знакомых инженер по вычислительной технике хранит такие уникальные экспонаты, что им смог бы позавидовать любой исторический музей - самые первые компьютеры советского времени, разнообразную утварь: патефон, радиоприемник, утюги, пластинки, старая пишущая машинка «Москва»… - да разве все перечислишь!

Название ему придумали - «Хабаровский компьютерный музей». Самое  главное его отличие от официального музея - абсолютная открытость и доступность.

Хорошая удобная вещь -  мобильный телефон. Даже трудно себе представить, что когда-то мы без него обходились. Теперь уже те времена кажутся нам с нынешних технических высот чуть ли не мезозойской эрой. Но для нашего героя есть раритеты не хуже.
- Очень симпатичные наушники были в советское время, - рассказывает Андрей Дунаевский о  детекторном приемнике, который находится в рабочем состоянии.

Всего-то несколько десятилетий отделяют нас от лампового телевизора с крошечным экраном, его смотрело всей семьей поколение, выросшее в коммуналке, используя специальную линзу, а у Андрея это гвоздь экспозиции.

Главным местом публичного действия была общая кухня. Нешуточные страсти кипели возле плиты. А сегодня мы представить себе не можем, что такое керогаз.

Рука так и тянется покрутить патефон, который был выпущен в 1935 году. Ставится пластинка, сквозь треск и шипение звучит ностальгический вальс.  

А где современному человеку, ничего, кроме «мыльницы», в руках не державшему, увидеть фотоаппаратуру социализма, набор кассет со стеклянными пластинками, громоздкий штатив, мешок для перезарядки, лампы для магниевой вспышки?

Глаза разбегаются от различных приборов, настольных игр, игрушек, катушечных магнитофонов. Экспонаты расставлены так, что несут отпечаток эпохи. Вот целый кабинет физики с оборудованием, коллекция минералов, барельеф Сталина, настольная лампа, обтянутая шелком, фанерный чемодан с вечными заклепками.

- Все - с  помойки, -  говорит коллекционер.

Если бы не боязнь затасканных слов, то можно было бы сказать, что именно жизнь души предмета и стремится увидеть автор этого ретро. Слово «социализм» стало в современной России чуть ли не ругательным, но не для Андрея.  

- Я покажу фен, которым пользовались наши бабушки, - подводит он к странной вещи, напоминающей противогаз: матерчатый чепчик надевался на голову, к которому подсоединялась резиновая труба.

Этот артефакт парикмахерской соседствует с маминым платьем Андрея. Скромное, какое-то воздушное, оно висит на деревянных плечиках того времени, словно птица.

- У меня было счастливое детство. Почему сегодня отказывают советской цивилизации в  достижениях? Таких, как больничный лист до четырех месяцев, профсоюзная организация, без согласия которой тебя не уволят, путевки в дома отдыха и прочих знаках уважения к человеку труда, - доказывает Андрей Дунаевский.

Есть и другие любопытные вещи, собирая которые Андрей стремится сохранить зримые, но уже позабытые в нашей памяти приметы социализма. Со своими радостями и печалями, но неизменно - дорогие.
Скажем так, что среди экспонатов попадаются бесценные для потомков архивы. Например, полная летопись фабрично-заводской школы послевоенных лет. Ее чтение глубоко поучительно. «А. Карпенко кидался хлебом на перемене, за что был отчислен…» -  запись  относится к 1949 году.  

А вот архив капитан-лейтенанта Потехина, кавалера Краской Звезды, служившего в Амурской флотилии. С фотографий смотрит бравый офицер в белом кителе с кортиком. Кстати, его кожаный плащ сегодня выглядит, как новенький.
Если бы эти вещи заговорили, сколько бы невероятных историй поведали.

А еще сотни книг, журналов тридцатых, сороковых, пятидесятых, шестидесятых…

Сегодня многим может показаться странным, что некогда литература и вправду была зеркалом жизни. Жизни людей обыкновенных, ничем особо не выдающихся. Зеркало это отнюдь не было абсолютно прямым, скорее увеличительным. Но если оно и гримасничало, строя порой злые рожи тем, кто в нем отражался, то и в этом случае ничего не искривляло.

Вот сказка П. Ершова «Конек-Горбунок», изданная в 1922 году.

- Книга оказалась в контейнере для мусора. Почему ее не хочется выпускать из рук?  Потому что сказка адресована мне, тебе, нам, - уверен Андрей.

Вот думаю: можно ли в двух словах определить главное впечатление о нем? Поразительно, что Андрей Николаевич искренне верит в то, о чем поется в песне В. Высоцкого: «Потому что добро остается добром в прошлом, будущем и настоящем».

Скажут: чудак, мол, зачем это ему надо? У Андрея Дунаевского вообще своя философия жизни. Отчасти он мне напоминает Верещагина из «Белого солнца пустыни», которому за государство обидно. Стыдно же: под ногами валяется наша с вами история!

Александр САВЧЕНКО.
Фото автора.