Ольга Ломоносова: «Сыграть робота не позволило… эмоциональное лицо»

Одна из знаковых премьер уходящего года - сериал «Лучше, чем люди» (посмотреть его можно на видеосервисе START). В недалеком будущем человекообразные роботы стали самым обычным делом - и тут начались проблемы… Одну из ведущих ролей в этом проекте сыграла Ольга Ломоносова.
- Ольга, у нас важный вопрос. Как вы относитесь к сексуальным отношениям людей и роботов? В сериале эта тема заявлена.
- Вау! Я этого не видела, не знаю и не пробовала. Я не могу к этому относиться! Это раз. Во-вторых, мне почему-то кажется, что это невозможно. Ну, это, наверное, как человек сам с собой.
- У вас в сериале одна из ключевых ролей. Но человека! А мы читали, что вы хотели робота сыграть.
- Моя героиня была написана просто как некая домохозяйка. Ну сколько я этих домохозяек уже сыграла?! И поэтому, когда пришла на пробы, просила режиссера Андрея Джунковского, чтобы он попробовал меня на роль робота.
Но идея отмелась сразу же. Он сказал, что у меня очень эмоциональное лицо. В итоге мне досталась роль человека, героиня сначала мне показалась плоской, и мы с Андреем попытались вместе ее усложнить максимально, насколько это было в наших силах.
- Вам не кажется, что она очень несправедлива к бывшему мужу, герою Кирилла Кяро? Детей у него хочет отнять.
- Конечно, она несправедлива, но она хочет счастья своим детям. Бывший муж работает патологоанатомом, у него нет денег, а детям нужно будущее. У моей героини есть любимый мужчина, который готов их увезти в Австралию. Не то чтобы она просто гадина… Она усложненная гадина.
- Вы говорили, что не любите фантастику. Как же вы тут согласились?
- Я с радостью согласилась! Мне кажется, если бы Джунковский снимал телефонную книгу, я бы и туда пошла, потому что Андрей очень, очень хороший режиссер. И потом, он собрал такую команду! Может быть, я тешу себя иллюзиями, но мне кажется, что в кадре видна любовь и та заинтересованность, с которой мы придумывали будущее.
Мне очень все это нравится. Я вообще хочу растянуть простыню на Красной площади и заставить весь народ смотреть этот сериал. Мне кажется, что это очень крепкая работа.
- А что об этом проекте говорит ваш муж, известный театральный режиссер Павел Сафонов?
- Я заставила его посмотреть сериал в принудительном порядке. Вообще он относится ко мне очень серьезно, жестко. А здесь он посмотрел и сказал: «Это классная работа всех ребят».
- Вы с каким чувством ждали, пока он досмотрит и что-то скажет?
- Я не волновалась, что ему не понравится. Не знаю почему. Я даже не знала, досмотрит ли он до конца. С младшим уснула, а он досмотрел.
- У вашей героини и у героя Кирилла Кяро любовная лодка разбилась о быт. А вы в одном интервью сказали, что не верите в институт брака. Что не так в этом институте?
- Скажите мне, что такое институт брака? Я живу вместе с Пашей, мы не женаты. Я не стала государство вмешивать в свои личные отношения. Он является отцом моих детей. Они носят его фамилию. Но при этом я не очень понимаю, кому это нужно - кольцо носить.
- Мама не пилит: «Ну, хотя бы ради бумажки…»?
- Однажды я уже была замужем. Мама видела меня в свадебном платье - красота неземная. Дальше что? Это мой муж, но это мой муж по моему отношению к нему.
А я для него жена. Но мы государство не поставили в известность. Ну да, если, не дай бог, кто-то из нас попадает в реанимацию, то другого к нему не пустят. У меня есть очень хороший друг - Анатолий Белый, который мне и Паше все время об этом говорит. Но мне кажется, если я захочу пробраться в реанимацию, я это сделаю, меня ничто не остановит. 
- Но, с другой стороны, это даже удобно. У вас даже нет аргумента в ссоре: «Да я на развод подам!» Потому что подавать не на что.
- Но я могу просто сказать: «Я уйду». Сейчас люди женятся и разводятся через месяц. А мы живем уже очень долго вместе, у нас Варваре уже 12 лет. 
- Может, вы не регистрируете брак, потому что есть подспудная мысль, что история с разводом может повториться и с этим придется жить?
- Честно говоря, у меня нет времени об этом думать, гадать - уйдет Паша от меня или нет. Но я понимаю, что это может произойти. Все мы живые люди, и жизнь непредсказуема. Я же не живу на необитаемом острове, вижу людей вокруг.
Иногда думаешь: «Как же так? Вот он 40 лет с ней прожил, а потом взял и не просто ушел, а как ушел! Как улитка унес на себе дом, детей и все на свете». Разное бывает. Я верю в Пашу. В его любовь ко мне, к детям. И вообще я не очень много задумываюсь. (Смеется.) Тут, видимо, балетное прошлое дает о себе знать. У меня мозг в ногах. (Улыбается.)
- Трое детей в доме - это целое предприятие. Как оно работает у вас? Кто за кем ухаживает, кто с кем дерется?
- Ну, во‑первых, у меня в доме уже есть подросток. Старшая, конечно, заботится о средней (Саше 7). Я не слежу, как сделала уроки Саша, потому что все контролирует Варя: «Ты это сделала? Давай, садись, английский учи». Она все время ее подстегивает. 
Варя - дико ответственный ребенок. Саша невероятно эмоциональна, очень открыта и тоже очень ответственна. Даже если сложно, садится и делает. Конечно, ревнует меня к своему брату. Ревновала, пока Федя был еще в животе, потом ревновала, когда он родился. Но я стараюсь всем уделять внимание. Сейчас уже и Федька может подойти, стукнуть и намекнуть ей: «Давай-ка вали, это моя мама!»
- Дети сильно похожи на вас характерами?
- Варя - это просто мое зеркало. В ней что-то всегда зреет, но наружу не выплескивается. Я пытаюсь понять, нащупать ниши, через которые можно выпускать это нечто. Сашка открыта: если ей не нравится, она сразу говорит. Если она хочет кричать, то кричит. 
Если хочет бегать, она будет бегать. И плевать ей на соседей, которые злятся на нас из-за шума - соседка снизу берет палку и стучит в потолок. Но при всей эмоциональности Саша производит впечатление твердо стоящего на земле ребенка.
- Феде весной будет два года, каков он?
- Пока непонятно. Он не огонь, как Саша, внутренне скорее ближе к Варе. Дико похож на меня, как и она. Муж называет нас «шляхта» - за польские корни и светлые волосы.
- Трое детей - почему это круто?
- Потому что с детьми ты становишься больше. Растешь внутри себя. Конечно же, и дети учат многому. Ты с ними познаешь жизнь каждый раз. Меня распирает, когда я прихожу домой и вижу их. Конечно же, иногда это сложно.
Когда они болеют - это невыносимо. До сих пор я кормлю Федора [грудью], все время дико хочу спать. Иногда он не может заснуть, мучается зубами. Но! Есть невероятные «бонусы», которые и передать на словах-то невозможно. И потому это круто. Иногда смотрю на них и думаю: «И это все сделала я?! Сама?!»
- Еще проезд бесплатный.
- И парковка! Я, кстати, недавно в метро спустилась с социальной картой москвича (выдается в том числе многодетным жителям столицы. - Авт. ), а меня тетенька тормозит и говорит: «А покажите карту?» Я такая: «В смысле?» Она подумала, что я бабушкиной картой пользуюсь.
- Жалеете ли вы об ошибках, которые уже никак не исправить?
- Нет. Это моя жизнь. Да я и не могу вспомнить прямо серьезных ошибок юности. Не чувствую себя обделенной. Чего у меня не было в юности?
- Секса в Останкинской башне, например?
- Вот! У меня не было секса в Останкинской башне! Но у меня еще все впереди…