Толочь воду в ступе или размазывать кашу по тарелке?

(Продолжение.
Начало в номере за 22
и 23 сентября 2016 г.)
Читаем у Филонова: «С 1855 года на левом берегу Амура строятся военные посты и казачьи станицы, сначала на Нижнем Амуре, позже - на Верхнем и Среднем Амуре…».
К сведению Филонова и других любознательных людей, Нижним Амур считается от Хабаровска до устья Амура. Ни одной казачьей станицы (или казачьих поселков, хуторов) на Нижнем Амуре не строилось до основания поселка Киселёвский в 1902 году, единственного казачьего поселения на Нижнем Амуре, и входившего в Гленовский станичный округ (центр станица Гленовская, фактически станция Вяземская). Нужно понимать, что станица - это административный центр в казачьих войсках. И бывшая Казакевичевская станица (как называют в мемуарных произведениях и краеведческой литературе) - не что иное, как поселок Казакевичевский (осн. 1858 г.), впоследствии входил в состав Гленовского станичного округа Уссурийского казачьего войска.
Я с уважением отношусь к Александру Ивановичу Алексееву, Николаю Дмитриевичу Наволочкину и Всеволоду Петровичу Сысоеву, но категорически не согласен с характеристиками и определениями, данными ими в отношении Дьяченко, как основателя г. Хабаровска.
В художественной книге «Амурские вёрсты» Н. Д. Наволочкин красочно расписывает, как Я.В. Дьяченко думает о будущем: «А что! - вдруг с задором подумал Дьяченко. - Построим вот здесь военный пост, и назову я одну из улиц Линейной - в честь всех линейных солдат». С треском обламывая сучья, ухнув, упало первое срубленное дерево. Было это 19 мая 1858 года».
Это воспроизвели В.А. Лысунец и А.М. Фокин в книге «Дальневосточные вёрсты капитана Дьяченко» на стр. 16. Дату 19 мая 1858 года Н. Д. Наволочкин взял у Чернышевой, исходя от 18 мая (с. с. ).
Лысунец В.А. и Фокин А.М., размазав кашу по тарелке на нескольких страницах их произведения, не способны даже внимательно прочитать на стр. 69 своей книги документ «Словесное приказание войскам, по р. Амур расположенным, № 41, 19 мая 1858 года, ст. Благовещенск», отданное Н. Н. Муравьевым, в котором четко сказано:
«…2. Линейному № 13 батальону со своим штабом расположиться на устье реки Уссури или где указано будет по пути следования. Батальону сему назначается заниматься устройством собственного помещения и укрепления на р. Амур, сверх сего часть батальона командируется в помощь пешим казакам при постройке их поселений». Здесь нет ни слова о военном посте.
То есть 19 мая 1858 года 13 линейный батальон ещё не отправился из ст. Усть-Зейской (она же уже Благовещенская), и капитан Дьяченко никак не мог оказаться на Амурском утёсе, куда поместил его Наволочкин и авторы «Дальневосточные вёрсты капитана Дьяченко». Николаю Дмитриевичу простительно, он писал художественную книгу.
Стоит перевернуть страничку и вновь документ, приводимый Лысунцом и Фокиным.
«Военному губернатору Забайкальской области и наказному атаману Забайкальского казачьего войска, господину генерал-майору и кавалеру Карсакову. Докладная записка командующего Сибирским линейным батальоном № 13 капитана Дьяченко, мая 22 дня 1858 года, ст. Усть-Зейская.
Имею честь почтительнейше просить Ваше превосходительство сделать распоряжение об отпуске железа, стекла и топоров, необходимых при постройке домов.
Капитан Дьяченко».
Итак, Я.В. Дьяченко ещё находится 22 мая 1858 года в Усть-Зейской станице. Он просит старшего начальника о выделении строительных материалов и топоров, не указывая, куда их направить или где взять. Это свидетельствует, что он предполагал просимое получить на месте, в Усть-Зейской станице, и не знал, где будет дислоцироваться батальон, следовательно, ему было необходимо ещё несколько задержаться с началом сплава.
И как мы помним, только 3 июня Н.Н. Муравьев окончательно принял решение о месте расположения 13-го линейного батальон, хотя понял это уже 31 мая, оглядев местность Усть-Уссурийского поста у подножия хребта Хехцир (Хухчир-Хургин, Хехцыр).
Даже если бы Дьяченко выступил в поход 23 мая 1858 года по старому стилю, то никак не мог оказаться на Амурском утёсе (утёс Быри, Бури, Муравьёвский утес - в последующем) 31 мая по новому Григорианскому стилю, а тем более по старому Юлианскому стилю летоисчисления, как это сделала Чернышева в отношении прибытия Н.Н. Муравьева на Усть-Уссурийский пост (Казакевичева) 18 мая 1858 года по старому стилю, предопределив датировку в книге Н.Д. Наволочкина.
Следующий документ на стр. 70, Рапорт капитана Дьяченко датируется 21 июня 1858 г. (ст. стиля), и написан он в д. Бури, т. е. там, где и решил Муравьев расположить 13-й линейный батальон.
«Военному губернатору Забайкальской области и наказному атаману Забайкальского казачьего войска, господину генерал-майору и кавалеру Карсакову.
Командующего Сибирским линейным № 13 батальоном капитана Дьяченко.
Рапорт
Вследствие предписания Вашего превосходительства от 20 апреля за № 2, честь имею почтительнейше представить ведомость о выданных вещах и материалах из командуемого мною батальона Генерального штаба штабс-капитану Вешникову, для Усть-Уссурийского отряда на сумму двадцать четыре руб. тридцать копеек серебром.
№ 1379 21 июня 1858 года д. Бури на р. Амур». (ГАЗК. Ф.30.Оп. 2, Д.175. Л. 47.)
Как видим, здесь «д.», т. е. «деревня», а не военный пост. (Выделено мною. - Г.Л.)
Разумеется, читатель из этого рапорта не поймёт, что вещи и материалы были выданы М.И. Венюкову, совершившему в 1858 году экспедицию по рекам Уссури, Фудзи (Ли-Фудзин, с 1972 г. р. Павловка), Лифулэ (она же Тадуху, Тадуши, с 1972 г. р. Зеркальная) к морю и обратно, описанном им в книге «Путешествия по Приамурью, Китаю и Японии» (изд. 1970 г.). И что эти вещи были выданы ещё в ст. Усть-Зейской.
В предисловии к книге М. И. Венюкова (стр.13) бывший учёный секретарь Приамурского географического общества А. А. Степанов написал, что все даты указаны по новому стилю, и это переворачивает с ног на голову записки Венюкова. Кроме того, Степанов пишет, что Айгуньский договор заключен 28 мая 1858 г., и: «В день, когда завершились переговоры Муравьева с китайскими представителями о границе, Венюков с капитаном Дьяченко и солдатами 13-го линейного батальона был уже в районе будущего Хабаровска, здесь он участвовал в закладке поста Хабаровка и готовился к экспедиции на Уссури». Дата 28 мая взята им у Чернышевой, а поскольку 22 мая (по старому стилю - согласно документам, 3 июня - по новому стилю) Дьяченко был ещё в Усть-Зейской станице, то никак не мог оказаться Венюков вместе с Дьяченко в районе будущего Хабаровска. Лично сам М. И. Венюков не пишет о сплаве с Дьяченко или встрече с ним в районе будущего Хабаровска.
Обычный журналистский прием для красивого отображения событий при недостаточном знании реальных событий. Венюков действительно отплыл из Усть-Зейской раньше, чем был заключен Айгуньский договор, он встретился с Н. Н. Муравьевым на Усть-Уссурийском посту 31 мая (старого стиля), от которого и узнал детали заключения договора. А. А. Степанов, хотя и был довольно длительный срок ученым секретарем Приамурского отдела Географического общества и внесён в справочники, как географ, реально так и остался журналистом, корреспондентом нескольких газет того времени.
В книжке Николая Наволочкина «Главное дело капитана Дьяченко» (Хабаровск, Издательский дом «Частная коллекция», 2007) читаем: «Ещё накануне, когда появилась уверенность в заключении договора, Дьяченко получил приказ - основать военный пост на главном русле Амура в месте, на приложенной к приказу карте. Батальон двинулся вниз по Амуру, оставив позади баржи с имуществом, передовой отряд высадился на высоком амурском берегу, недалеко от заросшего лесом утёса».
Приказ был устным 19 мая, договор заключен 16 мая, как это видно из собранных документов, и никакой карты к устному приказу не прилагалось. И Дьяченко 22 мая был в Усть-Зейской станице, двинуться вниз по Амуру не мог, и не мог высадиться передовой отряд.
Читаем в этой книжке далее: Стр. 41. «Дней через пять, когда уже были срублены венцы нескольких домов, в лагерь Дьяченко из Уссурийского казачьего поста заехал поручик Венюков с несколькими казаками, он готовился к экспедиции по Уссури и в 13-й батальон заглянул узнать, не здесь ли находятся обещанные ему топографы, ожидавшиеся из Приморья. Венюков жаловался, что очень задержался в пути от Шилкинского Завода до Усть-Зейской станицы, которая к его приезду была переименована в город Благовещенск, его команде выделили для плавания огромный баркас, на который «смело можно поместить роту солдат, или, ещё лучше, семейств тридцать переселенцев, или несколько тысяч пудов муки».
Именной указ, объявленный Сенату министром внутренних дел, об учреждении города Благовещенска при впадении реки Зеи в Амур 5 июля 1858 г.
Государь император, по всеподданнейшему докладу его императорского высочества великого князя, генерал-адмирала, соображений генерал-губернатора Восточной Сибири об особенной важности местоположения Усть-Зейской станицы, находящейся при впадении реки Зеи в Амур и названной генерал-губернатором, по случаю закладки в ней 9 мая храма во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, «Благовещенской станицей», в 5 день июля сего года высочайше повелеть соизволил: учредить в этом месте город, назвав его «Благовещенск» (ПСЗ РИ II.Т. 33. № 33366).
Привожу этот документ, поскольку некоторыми краеведами считается, что город Благовещенск не является бывшей Усть-Зейской станицей, а построен в стороне от неё.
Если Венюков приехал в Благовещенск после 5 июля, то уж никак не мог общаться с Дьяченко, в середине мая отбывшим вниз по Амуру для строительства помещений его батальона, «где указано будет» и казачьих семей.
Но у Венюкова написано: «Мы отправились из Уссурийского поста в числе шестнадцати человек на двух лодках утром 1 июня и скоро прошли горы, находившиеся на правом берегу Уссури…». Таким образом, если верить сведениям из книги Наволочкина, то 13-й батальон должен был высадиться около 22 мая 1858 г., что явно противоречит истине. При этом следует заметить, что в Приморье топографов не было, они были на Нижнем Амуре, а поскольку Казакевич ожидал Н. Н. Муравьева в Усть-Уссурийском посту, то Венюков от него узнал об отсутствии топографов, и ехать к Бури, а затем возвращаться против течения 40 километров совершенно не имело смысла.
Вообще вызывает чувство горькой жалости, что не могу более пообщаться с Николаем Дмитриевичем, поскольку он являлся интересным человеком и собеседником.
Хотелось бы узнать, откуда у него сведения, приведенные на стр. 17: «Известно, что развод в то время был довольно сложным делом. В то же время мать сына Дьяченко не умерла, так как после смерти контр-адмирал Фуругельм подписал направление о выплате двум вдовам Дьяченко. Наверное, обстоятельства личной жизни и заставили Якова Васильевича 16 марта 1852 года вступить «вновь на службу в Сибирский линейный № 13 батальон».
(Никаких двух пенсий не выделялось. Смотри Рапорт контр-адмирала Фуругельма, к которому приложен расчет пенсии вдове умершего полковника. Послужной список Дьяченко. - Г.Л.). И если бы была «вторая вдова», то в послужном списки была бы запись о содержании оной Дьяченко, поскольку пенсия выплачивались тем, кто находился на содержании умершего.
Григорий ЛЕВКИН.
(Продолжение в следующих номерах газеты).