Светлана Шпорт бывает в Хабаровском крае нечасто. Но в конце декабря кандидат медицинских наук, ученый секретарь государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского и «по совместительству» дочь губернатора края Вячеслава Шпорта оказалась в Хабаровске по работе.

Вместе с группой специалистов по неотложной психиатрии и помощи при чрезвычайных ситуациях Светлана Вячеславовна приехала к нам из Москвы на научно-практическую конференцию, посвященную 90-летию краевой психиатрической больницы. Кроме того, целью московских врачей было оказание консультативно-методической помощи пострадавшим от наводнения, до сих проживающим в ПВР.

Нетипичные условия

- Что интересного для себя вы увидели в наших ПВР?

- Это первый опыт в России, когда люди, пострадавшие от ЧС, живут в непривычных условиях длительное время. При этом они должны адаптироваться не только к новым условиям проживания, но и к новому коллективу. Ведь даже если семьи проживают в разных комнатах общежития, все равно это один коллектив. Сами пострадавшие нам говорили, что если первый месяц в общении с соседями не было никаких проблем, то теперь, спустя три месяца, начинают возникать разногласия. Но это естественно. Три месяца - это как раз тот срок, на котором и начинают возникать подобные проблемы. В этих обстоятельствах важно оценить состояние человека, понять, насколько он нуждается в помощи и в какой именно.

- Не секрет, что некоторые проживающие в ПВР не заинтересованы в том, чтобы оттуда уезжать, не хотят принимать никаких решений насчет своей дальнейшей судьбы. Это нормально?

- Это закономерность. Опыт показывает, что в любом регионе при любой масштабной трагедии, когда государство оказывает в большом объеме помощь пострадавшим, у некоторых из них возникает потребительское отношение к жизни. Если брать нынешнюю ситуацию с наводнением, то для пострадавших в пунктах длительного проживания созданы все условия. Если не хочется работать - можно не работать, потому что государство обеспечивает тебя жильем, продуктами питания, одеждой и даже развлечениями. Мы, кстати, не услышали ни одной жалобы на условия проживания. Наоборот. Например, отец семейства рассказал, что так много дают мяса, - 15 килограммов на семью из пяти человек, - что его съесть не успевают... Естественно, в этой ситуации часть пострадавших начинает злоупотреблять условиями, созданными для них.

Именно часть, поскольку люди, изначально мотивированные на решение своих проблем, продолжают нормально жить, работать, учиться. А те, кто изначально не были ни на что мотивированы, такими и остались. Это особенно касается людей, живших и до наводнения в неблагоприятных условиях. Что мы можем требовать от человека, изначально не способного решить свои проблемы, а тут еще дополнительные стрессовые факторы? Первична все же мотивация самого человека на решение своих проблем…

- А у вас какая мотивация в жизни?

- Это моя семья, работа над собой, моя карьера. У меня есть определенные цели, причем реальные, исходя из моих возможностей.

- Кстати, о вашей карьере. Профессия ваша довольно специфическая - психиатр, да еще специализирующийся на последствиях чрезвычайных ситуаций. Не тяжело?

- Когда постоянно работаешь с горем, можно сломаться. Поэтому, работая с пострадавшими, мы должны уметь абстрагироваться. Отрабатываем эмоции уже потом, в своем профессиональном кругу, когда этого никто не видит.

Семья и выбор

- Но почему вы решили выбрать именно эту специальность?

- Родители старались дать нам с братом абсолютно классическое образование - у меня были танцы, музыка, художественная школа. Я ходила на подготовительные курсы в наш комсомольский педагогический, но потом выбрала все же специальность врача, поехала учиться в Хабаровск, в ДВМГУ. Непосредственно изучение психиатрии начинается с пятого курса, но я решила стать психиатром еще на третьем курсе ДВГМУ, когда стала ходить на психиатрический кружок. Мне очень нравилась там атмосфера.

Наверно, мой выбор - это, в первую очередь, правильная, грамотная работа педагога. С пятого курса я перевелась из Хабаровска в Московскую медицинскую академию им. Сеченова, а клиническую ординатуру по специальности психиатрия проходила уже в центре им. Сербского. Изначально было большое желание стать судебным психиатром, но меня убедили, что мне больше подходит отдел неотложной психиатрии и помощи при чрезвычайных ситуациях.

- Как к вашему выбору отнеслись родители?

- Он был им не понятен, но они его не осуждали. В нашей семье подход к мнению ребенка уникальный - я стараюсь теперь точно так же относиться и к своей дочке. К детям у нас никогда не относились как к безличностным существам, которые не имеют своего мнения. Наоборот, мнение ребенка всегда учитывается, и его стараются поддержать. Ну и конечно, сказалась уверенность во мне - родители знали, что я аккуратна, что не буду неоправданно рисковать…

- Но не могли же вас родители абсолютно во всем поддерживать? Наверняка вы в детстве совершали какие-то очевидные проступки- как они к ним относились?

- Конечно, я совершала какие-то проступки, как и все дети. Какое было к этому отношение со стороны мамы и папы? Разное. Папе всегда нужно было разобраться, выяснить мотивацию моего поступка, ему было важно понять, почему это произошло, я должна была все ему озвучить, рассказать. Кстати, как психиатр я сейчас понимаю, что так и нужно было делать, - это ведь один из методов психотерапии на самом деле. Кто знает, может, это и определило выбор моей профессии… Мама же, как, наверно, и все мамы, была более эмоциональна…
- У ваших родителей в этом году был юбилей - 40 лет совместной жизни, а знакомы они со школы…

- С первого класса!

- Тем более. Можете, как специалист, прокомментировать тот факт, что сейчас таких классических семей становится все меньше, а разводов все больше.

- Теперь для молодых людей первично не создание семьи, а вложение в образование, инвестиции в самого себя. Так что трагедизировать не надо. Нельзя говорить, что институт семьи умирает - он меняется. Если раньше, создавая семью, человек, например, получал приоритетное право на получение жилья, то сейчас этого нет. Если раньше развод означал понижение социального статуса и крах карьеры, то теперь это не так. Что касается нашей семьи, то не знаю, насколько ее можно классической назвать. В чем-то, наверно, можно. Мы, как и все, жили в коммунальной квартире. Как и все, я дралась со старшим братом. У нас та еще дедовщина была! Но точно могу сказать, что наша семья меня абсолютно устраивает. Хоть мы - я с братом и родители - давно живем в разных городах, но при любой возможности собираемся вместе, на праздники, дни рождения. Я всегда могу позвонить отцу или маме, спросить у них совета. И они всегда мне подскажут. Меня такая семья полностью устраивает, мне в ней комфортно.

- А есть какое-то коронное блюдо, которое готовит ваша мама, когда собираетесь вместе?

- Мама утку с яблоками хорошо готовит. А вообще у нас в семье всегда было так - кто первый пришел, тот и готовит.

Фото Вячеслава Реутова.