"Организованная неприступность"

Уголовное дело на судебного пристава Марину Абагрелову прекращали дважды. Но любит троицу, видно, не только Бог. 4 августа городская прокуратура вновь завернула дело на доследование. До сих пор М. Абагреловой ставили в вину лишь халатность. Новый следователь, возможно, назовет вещи своими именами - «превышение должностных полномочий». До семи лет лишения свободы, между прочим. Только за то, что не смогла сказать «нет» своему начальнику - главному судебному приставу края.

Марина Абагрелова и знать не знает, что во всех ее несчастьях, если разобраться, косвенно виноват Владимир Довгань. А все почему? Потому что Довгань очень любил в свое время давать интервью и учить в них предприимчивости. «Деньги, - говорил он, - можно сделать на пустом месте. Была бы голова и были бы у людей проблемы».

Проблемы у людей нескончаемые и разные. Кому-то гречку лень перебирать и обжаривать - пойдет он в магазин и купит пакетик со знаком качества - ликом Довганя. Кому-то утомительно судиться с должником - откроет он газету, а там объявление: «Окажу помощь в полном и быстром исполнении решений суда судебными приставами». (Про принцип Довганя мне и рассказали, когда позвонила по такому объявлению.) Так мне открыли один из способов сделать деньги на пустом месте - «перекупить» чужие долги.

Не в прямом, конечно, смысле. Просто приходите вы в какую-нибудь юридическую фирму и составляете договор, что уступаете фирме право требования ваших денег с должника. И гарантируете в случае успеха определенный процент. Фирма берется за дело - принимается контролировать каждый шаг судебного пристава, занятого исполнительным производством. И случается, обнаруживает - сроки исполнения не соблюдаются, а банковские счета, на которых водятся денежки, не арестовываются. Тогда фирма поднимает такой шум, что мало не покажется.

Огонь, вода и медные трубы

Огонь и вода были потом. А с труб все только началось. Но коснулось, как ни странно, каждого из хабаровчан. Потому что в феврале 1998 года на городских очистных случилась авария - «полетел» коллектор. И СЭС запретила пить воду из-под крана, потому что к ней, пардон, примешались естественные отправления организмов многотысячного города. Ликвидировать аварию поручили ФСУ «Дальспецстрой».

ФСУ - организация серьезная. По сути, строительный монополист. И готовы там были рукава засучить, да с трубами вышла закавыка. Основной поставщик из Челябинска выручать Хабаровск из беды отказался. Из-за застарелых миллионных долгов «Дальспецстроя».

Трубы неожиданно нашлись в Биробиджане. Аварию устранили, хабаровчане стали пить чистую воду. А биробиджанские поставщики начали судиться с «Дальспецстроем». Потому что денег от партнера не поступило.

Суды - дело хлопотное. И владельцы труб вскоре «продали» свое право на требование денег юридической фирме «ДиС». Расшифровывается аббревиатура, как «Дертко и сыновья». Дертко, напомним, были единственными, кто представлял в судах интересы пострадавших в березовской трагедии бесплатно. Той самой трагедии, когда тепловоз-убийца из ведомства «Дальспецстроя» покатился под откос и смял автобус на железнодорожном переезде.

ФСУ и с выплатой этих горьких «ущербных» денег протянуло. Потому в фирме «ДиС» так энергично и принялись контролировать работу приставов - больше из сердоболия. И выяснили немало интересного.

Долгов у «Дальспецстроя» на тот момент накопилось на 400 исполнительных производств. Их, как водится, объединили в сводное производство и поручили опытному судебному приставу ПССП №1 Центрального района Марине Абагреловой. Марина немедленно установила номера банковских счетов ФСУ. А также потребовала от руководства строительной организации «предоставить бухгалтерские документы основных производственных средств». По сути, предупредила: если денег не найдется, будем пускать с молотка имущество.

До ареста кранов или кирпичей дело не дошло. На первом же из банковских счетов в Хабаровском банке ОПЕРУ обнаружилось более 3 миллионов рублей. 16 марта 1999 года судебный пристав наложила арест на эти деньги. А 17 марта неожиданно его сняла.

Права ей такого закон «Об исполнительном производстве» не давал. Наложить арест - пожалуйста, а снять - ни-ни! Лишь арбитражный суд мог принять такое решение. Если бы начальник ФСУ Юрий Хризман обратился туда с ходатайством об отсрочке. Он, кстати, так и сделал. Много позже. Суд отказал.

Что же заставило опытного судебного пристава решиться на такой шаг? Ведь в Уголовном кодексе записано: воспрепятствование государственным служащим исполнению решения суда - это преступление! А в многочисленных указах Б. Ельцина по этому поводу найдутся и более хлесткие строчки. Вроде такой: «Неисполнение решений судов создает условия для коррупции и злоупотреблений, подрывает основы конституционного строя России». Вон куда Б. Ельцин загнул, а бывший главный судебный пристав В. Панов выпрямил.

Потому что уже на первом допросе Абагреловой выяснилось, что к снятию ареста «подтолкнул» подчиненную сам Валерий Панов. В тот день, 16 марта, он вызвал Абагрелову в свой кабинет. Там уже была старший судебный пристав Центрального района Елена Вальдес. Валерий Иванович поделился с Абагреловой, что ему звонил Ю. Хризман и просил об услуге - снятии ареста со счета. Деньги, мол, позарез нужны, чтобы не остановить производство. Главный пристав показал письмо Юрия Хризмана с обещанием производить оплату по всем претензиям в рассрочку - каждую неделю по 100 тысяч рублей.

Уж и не знаю я, какие меры воздействия применяли за закрытыми дверями служебного кабинета к Абагреловой, как красноречиво ее убеждали... Но, по словам ее сотрудников, весь остаток рокового дня она явно была на взводе. Домой уходила совсем хмурая. Утро вечера мудреней не оказалось. И арест она сняла.

Сделай добрый жест - отмени мой арест

Шила в мешке не утаишь. О снятии ареста тут же стало известно в «ДиС». Юристы немедленно пожаловались в прокуратуру Центрального района. И 30 июня 1999 года следователями Центрального РОВД против М. Абагреловой было возбуждено уголовное дело. Судебный пристав не стала выгораживать начальство, и в материалах дела (лист 88) появились показания: «Арест со счета я сняла по устному приказу В.И. Панова».

Можно усомниться: подозреваемая себя выгораживала. Вряд ли. Те же показания она даст спустя полгода, после того, как дело будет закрыто за отсутствием состава преступления и вновь возобновлено в начале 2000 года. Тогда следователь И. Зимовик пригласит Абагрелову уже в качестве свидетеля. И, дав подписку об ответственности за дачу ложных показаний, Абагрелова опять подтвердит, что арест ей велел снять В. Панов.

В беде Марину не оставили. Говорят, когда стало известно об уголовном деле, она сходила к главному судебному приставу края - «поблагодарить» за то, что подвел под статью УК. А тот отправил ее к Ю. Хризману. Мол, он виноват, пусть и поможет расхлебать кашу. И Юрий Лазаревич утешил девушку: позвонил при ней куда-то, поговорил о деле, а потом сказал ласково, совсем по-отечески: «Идите, милая, и спите спокойно. Никакого уголовного дела не будет».

Не ручаюсь, что было именно так. Но уголовное дело 17 августа 1999 года прекратили за отсутствием состава преступления. Прокуратура Центрального района не возражала.

Можно только предполагать, куда и кому позвонил Юрий Лазаревич. Благодарные «Дальспецстрою» люди найдутся на разных ответственных постах. К примеру, прокурор города Хабаровска Юрий Самойлович должен быть весьма признателен руководству ФСУ за то, что там в 1997 году откликнулись и выразили желание помочь ему улучшить жилищные условия. В мэрии, куда прокурор обратился с заявлением о предоставлении кредита в 157 миллионов (неденоминированных) рублей на приобретение в ФСУ квартиры, может, и не наскребли бы нужной суммы... «Дальспецстрой» предложил экс-мэру П. Филиппову такой вариант - они построят жилье для Самойловича в счет налогов, отчисляемых предприятием в городской бюджет. Письма, подтверждающие это, существуют.

Не всем, но многим подсобили в ФСУ с жильем тем или иным образом. Хорошо, что не всем. Потому что юристы «ДиС» не угомонились и принялись жаловаться в краевую прокуратуру - на «безнадзорность» и бездействие городской и районной прокуратур. И так одолели этими жалобами, что 17 января 2000 года заместитель городского прокурора Д. Соловьев наконец возразил против постановления о прекращении уголовного дела. Неожиданно очень конкретно: «Судебный пристав-исполнитель превысила свои полномочия. Оценка указанным действиям должностных лиц - М. Абагреловой, главного судебного пристава Хабаровского края В. Панова и старшего судебного пристава Центрального района Е. Вальдес - в ходе предварительного расследования не дана».

Ах, как он ошибался! Оценка дана была самая высокая. Только не следователями... Елена Вальдес ушла на повышение и теперь занимает пост старшего судебного пристава отдела по особо сложным исполнительным производствам краевого управления юстиции. (Говорят, все дела по «Дальспецстрою», как сложные, вскоре будут переданы туда.) А Валерий Панов, по сути, уже приступил к обязанностям заместителя начальника Дальневосточного территориального управления Минюста РФ. Зато Марина Абагрелова, как сообщает в своем письме о принятых мерах директору ООО «ДиС» В. Дертко прокурор Центрального района С. Кобозов, уволена.

О пользе служебных рапортов. И их вреде

Ситуация тем более странная, что районная прокуратура все-таки вынесла робкое представление об устранении нарушений закона... В. Панову. Только как он может свои же нарушения устранить? Пожурить себя или понизить в должности? Вот если бы Марина Абагрелова вовремя написала рапорт, куда следует... Благородство ей не позволило. Это было бы единственным правильным решением, но «утопило» бы главного пристава.

Ситуация ведь в точности дублирует ту, что сложилась в прошлом году в Кемеровской области. В сентябре 1999 года главный пристав области Николай Медянцев также отдал устное распоряжение старшему судебному приставу Б. Стремякову о снятии ареста на денежные средства должника - Кемеровской областной больницы. Стремяков отказался выполнить распоряжение и написал рапорт начальнику областного управления юстиции Евгению Сергиенко. А тот Стремякова укорил - «учреждение здравоохранения все же, будь человеком, помилосердствуй...».

В общем, посмотрели на Стремякова, как на злодея. И, возможно, сказали: как же ты, такой правильный, в коллективе работать будешь? Новый рапорт ушел уже в Минюст. Финал такой: по приказу министра Ю. Чайки Медянцев уволен (без права занимать подобные должности), а Сергиенко объявлен строгий выговор.

Поклониться бы «в свете министерского приказа» В. Панову и Е. Вальдес в ноги горе-подследственной. И хотя бы снять с нее на время следствия все производства по долгам «Дальспецстроя». Ведь ясно, как белый день: будучи обязанной Ю. Хризману за содействие, разве стала бы она в прежнем духе с должником бороться? Ан нет. Новые исполнительные листы по «Дальспецстрою» продолжали стекаться к Марине. И тогда она уволилась. Никто ее не удерживал.

- Она ведь в Москву собралась переехать, - объяснила мне Елена Вальдес, - работу там подыскала...

В полку банкротов прибудет?

А с исполнительным производством по ФСУ продолжали твориться странные вещи. Принялось оно кочевать от одного пристава к другому. То в отпуск сотрудник уходила и запертым в столе оставляла, то на учебу отвлекалась, и дело «зависало». В конечном итоге «осело» оно у пристава Евгения Исакова. 802 (!) исполнительных листа по физическим лицам (долги по заработной плате), десятки по юридическим. Такой вот прирост и привес нездоровый. Зато на счетах «Дальспецстроя» денег больше нет. Все деньги, какие были за время, пока был снят арест, перекочевали на счета нового предприятия - управления специального строительства «Дальспецстрой».

Во главе его все тот же Юрий Хризман. В кабинетах - те же сотрудники. Но как ответили нам из регистрационной палаты, ФСУ и ССУ «являются самостоятельными юридическими лицами, и материалы их учетных дел не содержат данных о правопреемстве».

И коль на счетах должника пусто, а братья-близнецы друг другу даже не родственники, скоро, наверное, мы услышим о банкротстве ФСУ. Что несказанно «обрадует» всех, кому «Дальспецстрой» задолжал многие миллионы рублей: рабочих, субподрядчиков, внебюджетные фонды, налоговые инспекции. А ведь приставы, когда снимали арест со счетов ФСУ, ратовали как раз за то, чтобы «не доводить государственное учреждение до банкротства». Хотели как лучше, а получилось как всегда?

Потому-то и рядились в юридической фирме Владимира Дертко с приставами и ФСУ так настойчиво. Им и за трубы деньги отдали - успокойтесь. А у них новые дела наготове. И хочется молодым юристам докопаться до основ: как же так получается, что вполне платежеспособная организация, на счета которой должны стекаться огромные прибыли, ходит в долгах, как в шелках? И где еще маленькому человеку, работяге и кормильцу, искать справедливости, если его честно заработанные деньги не может отстоять даже судебный пристав? Не потому ли, что «руководствуется не только законом, но и разумом»? Именно так сказал на пресс-конференции для журналистов В. Панов. А мы-то думали, закон - альфа и омега правового государства. Которое фиктивных банкротов не жалует и приставам не велит.

Ирина МАШНОВА.