Под лежачую отрасль мед не потечет (Часть 2)

Ивановых много, а такой один

А что же пчеловод-одиночка? Есть ли здесь просветы? Уж на что зубр зубров - Дерябин, кажется, все знает о пчеле и хабаровских пчеловодах нескольких поколений. Когда, где, в какой сезон вместе с таким-то стоял на кочевке на Оборе, Ольгохте ли, как благоухала или «муссонила» июльская погода, как рубашка прилипла к телу у гостя-солдата, сдуру навернувшего кружку багульникового меда. Работник он - поискать (пчеловодит вместе с женой Александрой Павловной, бессменной спутницей и в радости, и в горе). Так вот, даже Дерябин, проведав, чья однажды пасека в апреле по соседству «приземлилась» в уссурийском урочище, богатом на вербу, недоумевал:

- Слышали об Иванове?

- Кто такой?

- Пчеловод. 17-летний мальчишка. И знаешь, сколько у него семей?

- ?!

- 200. Я и в крепкие-то годы столько не держал. Пыльцу собирает, а я, старый осел, и не ведал, какая это промысловая жила. Главное - умница. Упорный. Пчелы для него - все. Как религия...

Признаться, зная, в каком кадровом престарелом состоянии наше краевое общество пчеловодов-любителей, удивился юному возрасту земляка. Цифра 200 тоже озадачила, это ж какой замах у парня! Со своей пасекой за двести верст от Хабаровска ринуться в уссурийскую тайгу? На это и опытные пасечники не сразу решались. И далеко, и дорого, и времечко криминальное. Тигр и медведь, будь они неладны, завсегдатаи-соседи.

В прошлом году между Золотым и Сукпаем (где кубинцы когда-то готовили лес) повстречал я Володю Иванова. Недалеко от дороги, на карьерном взгорке, гудела пасека (цвела липа-широколистка), а возле самодельного переносного домика (сам изобрел, на сборку уходит два часа) похаживал в лицевой сетке молодой, интеллигентный юноша и что-то чиркал в блокнотике. Похоже, он привык к недоуменным взглядам посторонних и, отвечая на мои расспросы, не по-детски мудро усмехался.

Понятно, одному Володе Иванову с таким хозяйством не управиться. На кочевке помогают дед, мать (иногда отец), старшая сестра Надя и младший братишка Данилка. Но каждый из них мало смыслит и в технологии, и в обращении с пчелами, и других пчеловодческих премудростях. Верховодит он, Вовка. Отсюда и ответственность, и авторитет, и, по большому счету, спрос. Ведь все, что семья копила за годы, было брошено на «страсть» старшего сына. Покупая большую пасеку у соседа, японский грузовичок, сахар, инвентарь, пиломатериалы и т.д., Ивановы выложили немалую сумму, влезли в долги. И в этих тратах-решениях слово Володи было определяющим. «Мама, это себя оправдает», - успокаивал сын Татьяну Александровну. Та лишь вздыхала, беспокоясь за судьбу сына и любуясь его мастеровитостью.

Ровесники в престижные вузы кинулись, кто бесплатно пробился, кому-то родители за хорошую плату учебу обеспечили, он же, никому не завидуя (мать показала аттестат зрелости - с таким и в МГУ не грех рискнуть), на удивление спокоен. «Мам, от меня не уйдет, я до армии на ноги встану...»

Признаться, я тоже пытался ему втолковать расхожую мысль «о роли высшего образования» в самоустройстве судьбы, но прикусил язык, узнав, что, еще учась в школе, Володя окончил Таллиннскую школу менеджеров. О себе особо не распространяется. Отмалчивается. Хотя чутко улавливает светлые и темные полутона рыночной (пусть и буреломной пока у нас) экономики. Это не мы, 50-летние, кто, рвясь в университеты, жаждал романтического Действия, свободной Мысли, творческого Самопроявления. Увы, порывы глушились на корню недалекими поводырями, самой системой духовных и материальных отношений. И это отбивало охоту добиваться «недостижимого». У нового поколения россиян, верится, будут иные горизонты.

Упорство Володи Иванова покоряет. Когда семья жила в Новокузнецке, то он, первоклашка, шастал к немцу-пчеловоду, дяде Робе. Тот не прогонял, но и в работу пасеки, в ее таинства почему-то не посвящал. Давал кружку меда, и Володька мчался, как ошалелый, домой, крича: «Мама, мама, я мед принес»... В Хабаровске у Ивановых в соседях оказался пчеловод иного плана, натура противоположная. Заметив в глазах ребенка «моцартовскую искру», он сразу понял: толк будет. И все, что знал, что умел, исподволь передавал мальчику. Сделав уроки, Вовка-подросток тут же исчезал среди ульев его пасеки. Наставник с разрешения родителей брал его летом даже на кочевки.

Сегодня у Ивановых большая пасека на окраине Хабаровска. Здесь свой старенький дом, затевают строительство нового - кирпичного. И надеются сейчас в основном на себя и на пчел. Мед, пыльцу худо-бедно, а люди берут: к зарплате добавка неплохая. Володя, когда искал деньги на покупку пасеки, прошел не один чиновничий кабинет. Хотел даже попасть на прием к губернатору - не допустили. И понял: от государства пока поддержки не видать.

Что же делать?

По мнению того же А. Абламского, в перспективе реально объединение пчеловодов всего Дальнего Востока в единую региональную организацию. Что это даст? Коалиция сил позволит создать конкурентоспособную отрасль с передовой технологией, крупными предприятиями по производству продуктов питания, лекарственных средств, вощины, ульетары, средств механизации. Единая, мощная агроорганизация позволит избежать массового банкротства пчеловодов разных зон региона в неурожайные годы, которые повторяются, увы, раз в три-пять лет.

Главное же, максимально будут использованы особенности нектаропродуктивности дальневосточной флоры. Не секрет, что современное разобщенное, мелкотоварное, никем не контролируемое пчеловодство грозит такими бедами, как массовое распространение болезней и даже утрата уникальной дальневосточной пчелы. По ряду хозяйственно полезных признаков (высокой зимостойкости, повышенной медовой, восковой и пыльцевой продуктивности, миролюбию, способности работать даже в дождливую погоду) она превосходит все разводимые в стране расы пчел.

Сейчас, к сожалению, идет «засорение» дальневосточной пчелы итальянской, украинской, кавказской, среднерусской помесями. Для спасения дальневосточной пчелы необходимо создать племенные пасеки.

Особенности нашей зоны и в том, что, по сравнению с центральными районами России, они дают возможность увеличить уровень наращивания расплода к главному медосбору до 6-8 кг пчел в семьях. А наличие в августе второй интенсивной «волны» расплода поддерживает ослабевшие семьи после бурной работы в июле. В результате к зиме удается подготовить хорошие рои. Но это технологические тонкости. Нашему читателю, т.е. потенциальному потребителю, куда важнее полноценный натуральный и как можно более дешевый продукт. Это - здоровье тысяч и тысяч хабаровчан, и взрослых, и детей. Ошибаются те, кто думает, что работа пасечника - это розлив по флягам готового меда, который сам льется с неба. Это чрезвычайно тяжелый труд, особенно на кочевках. И заниматься им могут далеко не все. Если мы не сумеем в ближайшие годы решить в крае основные проблемы пчеловодства, то неровен час будем закупать мед в Китае, в Новой Зеландии или в Австралии. А кому это надо?

Борис ФЕДОСЕНКО.