Театр абсурда в элитном доме (Часть 2)

Долгое время она была не в их пользу. 4 июля 1995 года судья Центрального районного суда И. Губкина отказала в иске Б. и обязала «Даль-спецстрою» предоставить ему квартиру, равноценную спорной. А ту она признала за Вадимом Паршуковым. Краевой суд отменил это решение, и дело попало на новое рассмотрение к В. Безюкевич, которая пришла к такому же мнению, что и ее коллега. И опять вышестоящая инстанция не согласилась с этим решением. Нетрудно догадаться, что желающих наступить на те же грабли и набить себе шишку больше в Центральном суде не оказалось, и очередная судья Л. Железова отказала В. Паршукову в праве собственности на квартиру, приговорив его к выселению. Кассационная жалоба ответчика осталась без удовлетворения. Вердикт Л. Железовой был утвержден и вступил в законную силу. Последствия этого - коробки с вещами - я и увидела в коридоре.

Приготовившиеся к выселению люди убеждены, что краевой суд в данном случае проявил необъективность, поскольку уж очень настойчиво отменял решения, невыгодные столь могущественной строительной организации, как «Дальспецстрой». У них также много вполне обоснованных претензий к судье Л. Железовой, которые они изложили в своих жалобах в различные инстанции. Однако их поражение изначально было заложено в договоре, который они заключили с «Дальспецстроем» в 1992 году.

Дело в том, что до 1 января 1995 года действовали Основы гражданского законодательства СССР, которые предусматривали возможность одностороннего расторжения договора вне судебного порядка. Достаточно было признать, что условия соглашения не исполняются, если это, как сказано было в Основах, предусматривалось законом или договором. А в договоре между В. Паршуковым и «Дальспецстроем» как раз и был такой пункт, чем и воспользовалась строительная организация.

С 1 января 1995 года ситуация изменилась. В настоящее время действует Гражданский кодекс Российской Федерации, который говорит, что в одностороннем порядке договор может быть расторгнут, но только если никто против этого не возражает. Если же одна из сторон не согласна, то такое расторжение возможно только в судебном порядке, где в судебном заседании непременно будут разбираться с причинами неисполнения обязательств. Сейчас арбитражные суды уверенно занимают позицию, что в случае неисполнения по каким-либо объективным причинам или несущественного характера договор расторжению не подлежит.

Если применять правило Гражданского кодекса, то вполне возможно, что суд занял бы позицию В. Паршукова, поскольку дольщик просрочил исполнение своего обязательства всего на один день. Согласитесь, что это не очень существенно. А факт, что он не доплатил до 13 миллионов 441 тысячи рублей - стоимость квартиры, не обозначенную в договоре, но возникшую при окончании строительства, можно было бы оспаривать в суде: стоит ли квартира на самом деле этих денег или нет? Чтобы ответить на этот вопрос, суд должен был бы проверить, такова ли действительно цена этого жилья на момент окончания строительства. К сожалению, ни один суд из трех состоявшихся это обстоятельство не исследовал, и априори было принято, что квартира в доме именно столько и стоила. Никто не назначил соответствующую экспертизу, все только пытались проверить, перечислялись ли деньги согласно договору, когда и сколько.

Сказать, что здесь произошла грубая судебная ошибка, нельзя, потому что суд правильно применил Основы гражданского законодательства, которые как раз действовали при заключении и расторжении договора между В. Паршуковым и «Даль-спецстроем». Но представляется, что такое применение Основ все же формально, потому что истинная суть произошедшего все-таки осталась невыясненной. Никто не проанализировал договор, в котором содержатся условия, которые иначе, чем кабальными, не назовешь.

Если отсутствие конкретной даты в этом договоре еще можно списать на небрежность, то чем же тогда объяснить тот факт, что в нем нет практически никаких обязательств со стороны «Дальспецстроя», кроме принципиального обязательства построить В. Паршукову квартиру на внесенные им деньги в размере 1 миллион 684 тысячи рублей. Но эта сумма на самом деле не являлась конечной. В том договоре был достаточно хитроумно предусмотрен пункт 3.2, где говорилось, что окончательные расчеты за квартиру производятся по завершении строительства дома с учетом действующих на момент сдачи цен. И данный пункт позволял весьма произвольно (поскольку дольщику практически невозможно было проверить это) постоянно увеличивать цену на квартиру.

Конечно, мы помним, что в те годы бушевала инфляция, стремительно менялись цены, и было бы логично заложить в договоре механизм смены цен. Например, в зависимости от курса доллара, удорожания строительных материалов, повышения размера среднемесячной оплаты труда и т.д. Однако в договоре ничего подобного не найдешь, и можно только гадать, по каким основаниям стоимость квартиры возросла за несколько месяцев с первоначальной до 13 тысяч 441 тысячи рублей. Эта колоссальная сумма не имеет даже отдаленного сходства с той, что оговаривалась в договоре. И предвидеть подобное В. Паршуков никак не мог, а если бы мог, то никогда бы не попался на удочку «Дальспецстроя».

Возникает и еще один важный вопрос. Почему ответчика как бомжа выбрасывают из квартиры без предоставления другой жилплощади? С точки зрения закона, ее должны были ему предоставить. Может быть, худшего качества и меньшего размера, но не на улицу. У нас без предоставления выселяются лишь временные жильцы и лица, самовольно занявшие квартиру. Но ни к одной из этих категорий незадачливый дольщик «Дальспецстроя» не относится.

Обратит ли внимание на все эти обстоятельства Верховный суд? Вся дальнейшая судьба Вадима Паршукова и Татьяны Якимчук зависит от его решения.

Татьяна СЛЕПЦОВА.