Голубой, голубой! Не хотим играть с тобой! Для многих это просто дорого...

В уездном городе Ха так много... Впрочем, перечислять чего и сколько в уездном городе Ха - только тратить время. По многим статьям город держится на уровне столицы: весело и помпезно бьют фонтаны на центральной площади, приветливо светятся вывески настоящих ночных клубов, поражают своей сексапильностью местные проститутки. И всем этим может запросто любоваться каждый горожанин. Но одна из частей этой жизни скрыта от заурядных обитателей города...

Если бы мне еще полгода назад сказали, что в Хабаровске существует «голубая» проституция, я посчитала бы, что мне нагло врут. Однако случайное знакомство с молодым человеком по имени Женя (имя изменено. - Авт.), помогло приподнять занавес над сообществом «странных» молодых людей, называемым «системой».

Как говорят, сама «система» появилась в Хабаровске более 5 лет назад, видимо, из-за отсутствия специальных клубов. Появилась вопреки зачастую нескрываемому отвращению к сексуальным меньшинствам у большинства хабаровчан.

«Система» представляет собой хорошо отлаженный конвейер по продаже однополой любви. Отлаженный настолько, что никто не видит и не знает координаторов этого движения, никто не может отследить связь между клиентом и «исполнителем». Все это тщательнейшим образом скрыто от глаз непосвященных.

И найти желающего поделиться тайной очень непросто.

Женя - типичный представитель «системы». На его визитке значится лишь телефон да какое-то загадочное слово. Внешне он совершенно нормальный молодой человек, может, только одет постильнее, чем его сверстники, да еще подчеркнуто элегантен. Торгует собой, по собственному признанию, уже около трех лет.

В.М.: Жень, трудно поверить, что у нас в Хабаровске существует такой бизнес.

Ж.: А Хабаровск не такая уж и глухая провинция. Сейчас экономика-то какая (улыбается)? Рыночная. Значит, если есть спрос, будет предложение. Клиентуры - хоть отбавляй.

В.М.: И где это происходит? Ведь в Хабаровске, насколько я знаю, для вас специальных мест не предусмотрено.

Ж.: А нигде не происходит. Ну есть, наверное, какой-то уличный съем или вокзальный, куда же без этого. Но ко мне, в частности, это не относится. Я - элитный. У нас это делается как в «Гербалайфе» (смеется). Через сеть дилеров. Так называемые «секретарши» среди своих знакомых распространяют визитки, имея с этого какой-то процент. Или, например, знакомимся по объявлениям в газетах.

В.М.: Но ведь в газету обращаются для простого знакомства. Для дружбы, так сказать...

Ж.: Ну уж и дружбы. Да 90 процентов отзывающихся на эти объявления реально понимают, что дружбу в данном случае нужно поддерживать долларами. Здесь немного другие отношения, чем на «Интуристе». Мальчик в большинстве случаев покупается не на раз, а поступает на какое-то время на содержание. Правда, еще раз оговорюсь, что это относится только к «элите», у вокзальных все проще.

В.М.: А чем определяется принадлежность к элите?

Ж.: Во-первых, уровнем «профессиональной подготовки». Во-вторых, конечно же, мастью клиентуры. Ну и стоит это совсем по-другому.

В.М.: И сколько стоит?

Ж.: Тебе вряд ли поднять (смеется). Разово - до двухсот «зеленью» доходит, хотя в среднем - от ста. День совместного проживания может сотен в пять влететь. А, в принципе, каждый сам договаривается, каких-то установленных цен нет.

В.М.: И какой же у тебя месячный доход?

Ж.: Давай не будем. Большой. Достаточно?

В.М.: Все равно. Такие деньги большие, а бандиты не беспокоят?

Ж.: Да среди них самих клиентов полно. Только они друг от друга это тщательно скрывают. Ну а вообще, без «крыши» сейчас «Сникерс» не продашь, не то что... Конечно, есть отношения и с ними. Только давай эту тему замнем.

В.М.: Давай. А кто вообще к вам обращается?

Ж.: В основном бизнесмены. Много иностранцев. Командированные иностранцы, как правило, и берут на содержание. Есть вообще экземпляры занятные. Сам женат, двое детей, положение в обществе, денег валом, а туда же. В семье, естественно, никто ничего не знает. Умора!

В.М.: А у тебя лично есть постоянные клиенты? И если да, то сколько?

Ж.: Постоянные у меня есть. Но клиентами их называть как-то не принято. Мне больше нравится слово «патрон». Таких у меня четверо. Это люди, у которых я живу какое-то время, они меня содержат.

В.М.: Просто содержат и ничего не платят?

Ж.: Нет, по окончании срока мне причитается гонорар. Но в некоторых случаях я от него отказываюсь.

В.М.: А что это за случаи?

Ж.: (смущенно) Ну, бывает, влюбишься... Или просто так хорошо проводишь время с человеком, что сам чувствуешь себя его должником.

В.М.: Такие понятия, как любовь, измена, верность, присутствуют в твоей жизни?

Ж.: Я такой же человек, как и все. Но в силу профессии мне приходится скрывать свои чувства, и делать это я научился в совершенстве.

Год назад был случай. Я по уши влюбился в одного из своих «патронов». Он был москвич, жил здесь около трех недель по служебным делам. Я уже был готов ехать с ним в Москву, бросить все... Меня спасла моя ветреность. Я передумал и не поехал. И слава Богу: он оказался совладельцем какого-то московского борделя, был женат, не без связей с «братвой». Представляю, чем бы я там сейчас занимался.

В.М.: У него там была «голубая» семья?

Ж.: Нет, обычная.

В.М.: А вообще существуют у нас в стране, в городе подобные семьи?

Ж.: В стране - наверняка. В Хабаровске не знаю. У нас город в этом отношении очень зашоренный. Если и есть, то скрываются. Более распространенный у нас вариант - «голубой» муж при «розовой» жене. Это семьи для прикрытия.

В.М.: И там нет такого понятия, как «супружеский долг»?

Ж.: Если ты имеешь в виду секс, то этим они занимаются только один раз, для зачатия ребенка. Хотя в Хабаровске я знаю лишь две подобные семьи, у которых есть дети. Это - перестраховщики.

В.М.: А вообще с женщинами связь поддерживается в вашей среде?

Ж.: Лично я поддерживаю. Я с детства дружил большей частью с девочками. Только это не половая связь.

В.М.: Это и воспитало твою сексуальную ориентацию?

Ж.: Скорее, наоборот. Общение с девчонками было следствием сексуальной ориентации, которая уже в то время дала о себе знать.

В.М.: А как ты начал продавать себя?

Ж.: Ооо... Это долгая история. Скажем, попал в хорошую компанию (смеется). Осознав в 16-17 лет, что женщины, как объект сексуальный, мне не интересны, я стал искать единомышленников. Нашел их случайно. Познакомился ближе. Мои новые друзья оказались мальчиками-проститутками. Они меня и «выпестовали».

В.М.: А ты потом составил им конкуренцию?

Ж.: Какая конкуренция? Это же не Москва, где в гей-барах волосы друг другу дерут за каждого мужика. Мы здесь все «подружки». (Пауза, потом неуверенно). Или почти все.

В.М.: А родственники как к твоему занятию относятся?

Ж.: Ты всерьез полагаешь, что я им все рассказываю? Мама и сестры, правда, знают о том, что я гей, но не знают, что гейша (улыбается).

В.М.: Ты говорил, что геи считают себя социумом. А в чем это выражается?

Ж.: Как в чем? Да у нас же целая культура! Своя манера поведения, манера общения.

Понимаешь, совмещение в одном человеке мужского и женского начал дает просто обалденный эффект. Мужской рассудок делает нас целеустремленными, трезво мыслящими и расчетливыми. В то же время мы по-женски щепетильно относимся к своему внешнему виду. Следим за каждой родинкой на своем теле. Ты видишь, какие прически носят «натуральные» мужики? Это же жуть! А как они одеваются! Жертвы турецко-китайской экспансии!

В.М.: А про манеру общения? Ты имеешь в виду какие-то шифры?

Ж.: (смеется). Да нет, конечно. Это из Москвы пошло. Так называемое хабальное общение.

В.М.: Как это выглядит?

Ж.: Шумно. По-хулигански. Но с большой долей изящества и где-то даже манерности. Вот, скажем, фраза «МилАчкаа, учись разгААваривать, ты не в кАаалхозе, ты в город попалаа!!!»- типичная хабальная фраза.

В.М.: А что касается культуры, есть у вас какие-то свои «культовые» писатели, актеры, режиссеры?

Ж.: Да, конечно. Назову основных. Из писателей - Жан Жене, режиссеры - Сергей Параджанов, Виктюк, конечно, певцы - Линда, Шура, Мадонна, Дэвид Боуи.

В.М.: Это все «голубые»?

Ж.: Нет, не все. Да это и не обязательно. Просто люди делают по- настоящему интересное искусство, а не «девочка-веточка».

В.М.: Ну ладно, убедил, весело живете. А как же СПИД? Ведь вы же группа риска.

Ж.: А кто сказал, что будет легко? Но вообще-то я обращал твое внимание на то, что геи следят за собой и, в частности, в вопросах здоровья. Я со всей ответственностью заявляю тебе, что риск заразится СПИДом от элитного мальчика меньше, чем от такой же элитной девочки. Хотя, конечно, проблема стоит достаточно остро. Но, с другой стороны, сейчас такое время, что рискует, в принципе, каждый. Чем-нибудь, да рискует. А потом, как в известной поговорке: кто пьет шампанское...

В.М.: И напоследок, Жень, а каким ты видишь свое будущее лет эдак через 10-15?

Ж.: Скорее всего, буду жить в этом же городе. Я его очень люблю. Чем буду заниматься - не знаю. У меня же образование есть. Я - архитектор. В прошлом году окончил ХГТУ. Но свою работу, которую общество считает порочной и грязной, я не оставлю еще очень долго. Я не деревенская девочка, которой не на что жить, и она ударяется в крайность. Я делаю это в свое удовольствие. Это мой образ жизни. Это - для меня.

Вот такая у нас получилась беседа. К ее концу мне расхотелось делать какие-то выводы относительно того, является ли «система» болезнью нашего общества или это просто одна из сторон современной жизни. Решать вам, дорогие читатели.

Вот только на мужа я стала посматривать как-то косо: вроде зарабатывает прилично и в командировках время от времени бывает... Хм...

Беседовала Валентина МИЗАНДАРИ.