Наркоман снес голову писателя в приемный пункт

Жаль, мертвые с косами не стоят

На хабаровском кладбище творятся поистине «черные» дела. Не любители острых ощущений и не брошенные женушки несут сюда фото и волосы любимых, чтобы в жанре черной магии сжечь их на свежей могиле для приворота избранника. С мешками тянется сюда сомнительный люд: наркоманы, бомжи, хроники-безработные, пьянь, чтобы поживиться за счет чужой памяти. Не было еще ни одной ночи, чтобы с какой-нибудь из могил не сняли табличку с фамилией покойного, датами его рождения и смерти, с последними теплыми словами от родственников.

Алла Пономарева, сотрудник краеведческого музея, бежала в отделение, забрызгивая пальто талым снегом. Шок - так можно назвать ее состояние, когда обнаружила, что с надгробного постамента исчез бюст ее отца - писателя Александра Грачева. Шла с тяжелым сердцем, так как кладбищенские сторожа сказали, что бюст исчез уж месяца два назад. Но в Железнодорожном РУВД ее «обрадовали»: преступник задержан, а бюст... его уже нет. Сдан в пункт приема цветного металла по улице Промышленной, сплющен и перепродан. Бюст, на который «с миру по нитке», как сказал мне председатель Хабаровской писательской организации Михаил Асламов, собирали писатели, который отливали из бронзы в Комсомольске-на-Амуре. Заказ в 1973 году взялся бесплатно выполнить судостроительный завод. Как долг памяти одному из первостроителей города, писателю, воссоздавшему историю освоения приамурской земли.

Следователь Михаил Рябинин набросал колоритный портрет вандала: Владимир Вогнерубов, 21 год прожил на свободе, наркоман, образование 6 классов, никогда и нигде не работал. В семействе два старших брата, оба сидят, оба наркоманы. Причем пристрастил к наркотикам старших младший. Сотоварищи сдали его оперативникам за «крысятничество»: воровал у своих. В ходе следствия выяснилось, что и алюминиевую ограду с другой могилы - Анатолия Грекова, оцененную в 20 тысяч рублей, унес с кладбища все тот же Вогнерубов. Бронзовый бюст писателя потянул на 83 тысячи с лишним. Поэтому и обвинение было предъявлено по трем статьям: за кражу в крупном размере, совершенную неоднократно, за повреждение памятника истории и культуры и места захоронения. Светит до десяти лет лишения свободы.

Сорванный в ту же ночь медный барельеф еще с одной могилы - писателя Ивана Ботвинника мог быть тоже делом рук Вогнерубова. Хотя вандалов на кладбище хватает, и, возможно, по следам наркомана с гаечными ключами наизготовку прошли другие «металлисты». Если их застают «за работой» днем землекопы, то нещадно бьют. В милицию не сообщают.

- А что толку? - опередил мой вопрос Вячеслав Качугин, директор городского кладбища. - Мы их вылавливаем с мешками: в них столики, таблички, скамейки, а в милиции их отпускают. Вот недавно мужика поймали с мешком надгробных табличек и звездочек. Не поленились, взяли машину и вдвоем с землекопом конвоировали в дежурную часть в авиагородке, сдали вместе с уликами. На следующий день опять на кладбище встречаем. В негодовании звоню в милицию: как же так? «А он сбежал из-под стражи», - оправдываются. Что ж за стража у вас такая? Даму с уловом цветмета задержали, вторую попытку сделали - ату ее в органы. Через три дня она снова между могил «пасется»!

Вячеслав Качугин говорит, что спрашивать со сторожей за кладбищенский беспредел бессмысленно. За 240 гектарами территории один сторож уследить не в состоянии: сократили службу до минимума. «Все захоронения - частная собственность граждан. Раз милиция не может патрулировать кладбище по ночам, пусть граждане заключают договор с частным охранным предприятием».

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Где же был сторож, когда 21 октября прошлого года неизвестные устроили на кладбище поджог часовни, краской чертили на асфальте кабалистические знаки - круг с шестиконечной звездой внутри, а под ним три «шестерки»? Вопрос на засыпку милиции и прокуратуре.

Начать хотя бы с того, что дело было возбуждено только 7 января 1999 года, а через два месяца приостановлено за неустановлением лиц, подлежащих уголовной ответственности. Квалифицировано как умышленное повреждение чужого имущества (часовня построена по инициативе краевого общества «Мемориал» и православной церкви). Поэтому было отнесено к компетенции прокуратуры. Занимался им следователь Антон Хомягин. Интересовалось и ФСБ, так как древний символ и число дьявола наводили на мысль, что орудовали сатанисты. Разобраться следовало бы. В городе Рублеве, например, участники погрома семидесяти памятников и поджога часовни Великомученицы княгини Елизаветы оказались членами фашистской организации РНЕ, что не мешало многим посещать православную церковь.

Неофициальная версия ФСБ была следующей: сторож (по некоторым сведениям употреблявший наркотики) в ночь поджога принимал у себя гостей, которые и устроили бесчинство. Из его же показаний следует, что ничего не видел, ничего не слышал, зашел в сторожку в 8 вечера, а после пяти утра был разбужен сиреной пожарной машины. Выходит спал? Согласитесь, вряд ли посторонний человек, зная, что кладбище охраняется, в трех метрах от сторожки рискнул бы костер разводить. Тем более экспертиза показала: дверь бензином не обливали, значит, нужно было повозиться, прежде чем она занялась пламенем.

В деле есть один интересный документ - особое поручение начальнику Железнодорожного РУВД... На месте преступления была обнаружена банка с краской, которой вандалы рисовали “визитку”. Непростой. Такой красят троллейбусы. Потому следователь дал начальнику РУВД указание установить круг лиц, которые имели доступ к краске. Никто и не подумал усердствовать. А. Хомягин настаивать не стал, просто сдал дело в архив. Как подтвердила мои сомнения временно исполняющая обязанности прокурора Наталья Самойленко, «по часовне можно было еще поработать». Или только в кино бывает слаженной работа подразделений органов правопорядка? Даже не попытались облегчить задачу: сделать картотеку «маляров», предъявить фотографии тем же обитателям кладбища. В своих показаниях они отрицали, что видели злоумышленников, но возможно оттого, что боялись мести. Ведь сторож для них «царь и бог»: хочет - казнит, хочет - милует. Сторожа, кстати, после поджога уволили. И, видно, неспроста, так как в деле есть докладная старшего мастера муниципального комбината Таробаровой, что «9 мая ночью М. повредил стены помещения». Часовни? Слишком много неясностей, и ни одного ответа. Каково следствие - таковы и последствия.

Нужно ловить, приговаривать и сажать - скажет всякий, потому что надругательство над могилами, над часовней - священным местом памяти невинно убиенных жертв тоталитарного режима - это надругательство над нашими чувствами. И право, смешно звучат оправдания стражей порядка, что трудно установить виновных, как трудно найти в металлоломе надгробные таблички. Нашли же в частном гараже по Сарапульскому шоссе бронзовые бюсты супругов с одной из могил (их уже собрались вместе с бытовым ломом в машину грузить), прижали приемщика, он и опознал по картотеке некого Дмитрия Клепнева. Начальник отдела дознания Александр Макушкин, правда, посетовал, что привлечь к ответственности тех, кто скупает у вандалов цветмет с могил, нет никакой возможности. «Доказать осведомленность в скупке заведомо краденого крайне сложно. Приемщик говорит, что клиент утверждал: сдает бюсты родителей. Он и поверил...».

Детский лепет какой-то. Жажда наживы так застилает глаза металлопредпринимателям, что они и вопросов-то лишних не задают. Разграбленные захоронения японских военнопленных тому подтверждение. Или скупщики купились на сказку о далеких японских родственниках?

«БОРЦАМ ЗА ...БЕДУ»

Что говорить о кладбищенском беспределе, когда поднимается рука на самое святое - на память павших в Великой Отечественной войне. Когда-то с небольшой железнодорожной станции мы, школьники, отправлялись поездом «Красная гвоздика» в путешествие по местам памяти и славы дальневосточников. В экскурсию по Хабаровску обязательно входило посещение Краснофлотского района: братской могилы морякам и рабочим военной базы Амурской речной флотилии, памятника морякам-амурцам - героям Советского Союза. Теперь сюда стыдно и туристов-то привезти. Таблички из меди и латуни, на которых были вписаны имена погибших, ордена, которыми были награждены соединения и части, вырваны «с мясом».

Читала в районном суде это единственное дело о вандализме и диву давалась, как просто, даже не дожидаясь ночи, пойти на «цветное дело» людям вроде Олега Синельникова. «5 марта я шел с пустым мешком после сдачи бутылок и увидел, как Саша Шкиль гаечным ключом срывает с памятника морякам-амурцам один из орденов. Мы договорились вместе сдать их в пункт по приему металла, после чего сняли последний уцелевший орден - Золотой звезды Героя Советского Союза и отнесли в подъезд дома, где положили под лестницей». Никакого уголовного дела не было бы, если бы милицию не подняла на ноги настойчивость гражданки С. (с удовольствием ее так называю). Ведь видела их «в деле» не одна она.

Синельникова осудили к двум годам условно, а Шкиль - в бегах. Хотя скрываться малолетке нет смысла, раз уж его взрослому подельнику почти пальцем погрозили. Кто разграбил остальные памятники - неведомо, хотя все они находятся недалеко от РОВД. Подобных Шкилю и Синельникову то и дело отлавливают при разборе ограды стадиона, рядом с которым барельефы контр-адмиралов Н. Несвитского, Н. Антонова, Героя Советского Союза Н. Голубкова. Убережем ли их?

Памятники, не стоящие на гос-охране в НПЦ по охране памятников истории и культуры, в компетенции организации общественной - общества охраны памятников. Что может сделать реально группа людей, если кроме боли за поруганные святыни у нее ничего нет. Администрация Краснофлотского района, конечно, пытается восстанавливать памятники, но по принципу: зачем тратить деньги на дорогой металл, когда завтра его умыкнут? Потому вместо табличек из меди висят куски оргалита, вместо орденов из латуни - жалкая художественная мазня по жести (адмирал Нахимов узнаваем только после прочтения надписи, а адмирал Ушаков больше походит на даму в преклонном возрасте с прической а ля сэсун). Тамара Бессолицина, ответственный секретарь Хабаровского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, называет подобную реставрацию «бижутерией». Во что же превратятся наши памятники, если вандализм не остановить?

К каждому памятнику из благородного металла милиционера не приставишь. Не успели скульптурного Н. Задорнова «усадить» на набережной, как профессионалы его со всех сторон обстучали на предмет медной выкладки. Кто может поручится, что и этого писателя не оставят без головы? Хорошо, что, наконец, приняли решение на центральной городской площади на месте братской могилы бойцов особой Дальневосточной армии установить мемориальную доску. Там-то круглосуточный милицейский пост. На металл разобрали строки из гимна «Союз нерушимый республик свободных...» на памятнике в честь 50-летия СССР. Виновных и не думали искать, как и восстанавливать надпись. Нет союза - нет и проблемы?

Согласна, зло не будет побеждено, пока правительство не пойдет на принятие жестких мер, когда гнать за границу цветмет станет невыгодно. Пока вслед за лицензированием не поднимет цену российского металлолома на мировом рынке, таможенные тарифы на него. Кто-то отстаивает барыши металломагнатов.

Но скажу и другую прописную истину - безнаказанность развращает. Даже не десятки, сотни случаев вандализма - и всего три уголовных дела, которые дошли до суда. У милиции и прокуратуры, конечно, работы хватает. Но не переусердствую, если скажу: к делам о вандализме относятся, как к мелочевке. Если речь не идет о десятках тысяч ущерба, виновных просто отпускают. Судьба возбужденных по настоянию родственников уголовных дел - архив. Пункты приема цветмета так и не стали каждодневным маршрутом милицейских авто. «Хоть сам в засаду садись с ружьем, - сказал мне на кладбище А. Трофимов, в четвертый раз восстанавливавший надгробие сестры. - Так ведь посадят!».

Ирина МАШНОВА.