«Нас всего 25 тысяч...»

С 1995 года на планете началось Международное десятилетие коренных народов мира, объявленное Генеральной Ассамблеей ООН. Правительства стран в партнерстве с коренными народами должны разработать и конкретно выполнять соответствующие государственные программы. А 9 августа проводится Международный день коренных народов. Такое решение Организации Объединенных Наций подчеркивает важность и необходимость решения стоящих перед коренными народами проблем в сфере прав человека, окружающей среды, развития, образования и здравоохранения.

Тайн полна тайга немая.

Лес-гигант не спит в тиши.

Только верхом, снег срывая,

Ветер носится в глуши...

Это написал нанаец Валентин Самар, хабаровчанин. В газеты его искренние, но наивные стихи - попробовал как-то разок, давно уже - не взяли. С тех пор пишет только для себя, все реже и реже. Но в приведенных строках можно вдруг почувствовать нечто: таежный край и таежные люди не спят, как перебиваются и выживают - сплошная загадка, тишь да глушь, все, как прежде, а по верхам - решения, постановления, указы, реформы... Невольная аллегория, не так ли?

Валентин Лукич Самар окончил пединститут тридцать лет назад. Вообще-то поступал на спортивный факультет, но преподаватель худграфа Андрей Чингаевич Бельды увидел случайно зарисовки абитуриента и закричал: «Ты что? Только к нам!». Так он стал художником. А еще он был гимнастом. Занимался восточными единоборствами. Многое прошел. Преподавал в Охотске. Армейская служба в Приморье. Работал в «народных промыслах» на Сахалине. Живопись, графика, резьба... Увлекся «ювелиркой». Великим художником не стал, но многое умеет и во всех выставках старается участвовать. В союз, правда, не принимают. Улыбается: «Не вписываюсь». Возил свои работы в Японию. Кое-что купили. Его работы и сувениры живут в Америке, Канаде, странах Азии... Сейчас Валентин находится в «полете свободного творчества». Интересный собеседник, он всегда возвращается памятью в родные места. Нанайцы чтут своих предков.

«Родился я в маленьком селеньице Дэундэ, переводится что-то вроде «Затишья», было такое около села Нижние Халбы. Отец был отличным следопытом и метким охотником. Бурэ его звали. Что означает «натянутый лук». Вот и записали его при переписи Лукой. И почему-то Иннокентьевичем. У мамы имя было Вечеке (то есть «собачка» - мать живая, быстрая, как собачка, была). Ей присвоили русское имя Аграфена, Аграфена Гавриловна. Была она мастерица на все руки. Во время войны отец сохатых на мясо для фронта бил, мать их разделывала и вывозила из тайги на сдачу. А еще она шила для бойцов перчатки. Ей за них из Москвы патефон с пластинками прислали, а отцу вручили трудовую медаль.

Странное это было место, Дэундэ. Нехорошее, хоть осетром и калугой богатое. Люди болели и умирали. Я один из десяти детей остался.

Когда отец умер, худо стало. Зажили бедно. У мамы пенсия двадцать рублей была. Бывало, лежишь, не шевелясь, и в потолок смотришь. Начнешь шевелиться - сразу голод одолевает... А в шестьдесят пятом, после окончания мариинской школы, я студентом стал. Учился хорошо. Меня художник Виктор Джунь на третьем курсе в составе двадцати студентов в Москву и Ленинград возил...»

- Валентин, как по-твоему, почему лишь немногие из исконных коренных, обладающих многими талантами жителей вырываются «наверх», профессионально утверждают себя? Почему?

- Знаешь, мы - дети природы. Добры, открыты и доверчивы. Простой пример, у нас замков-то никогда не было. Нас приучили к замкам. Получилось, что нас оторвали от природы, от того, чем мы жили и что умели, а заменить это оказалось нечем. Тем более водкой. Многое нам чуждо. И многие перемены делаются не в нашу пользу. Не до нас, видно.

...Другая беседа. Со старшим научным сотрудником вычислительного центра Дальневосточного отделения Российской академии наук, кандидатом физико-математических наук, профессором кафедры прикладной математики Дальневосточной академии путей сообщения Петром Батанеевичем Суляндзюгой. О себе он говорит мало, но о том, что его волнует как председателя городского отделения ассоциации коренных малочисленных народов Севера - охотно.

- В Хабаровске проживают четыреста пятьдесят семей представителей исконных дальневосточных народов. Всего-то. Знают ли они о том, что ООН объявила десятилетие коренных народов мира? Нет, не знают, потому что не чувствуют особых перемен. Что толку от программ, если для них нет финансирования. Более того, власти и не считают их коренными жителями. Неужели «коренные жители» лишь те, кто находятся в местах «компактного проживания»? Не будем сейчас говорить о причинах этой «компактности». Почему же «городским» нанайцам, орочам и прочим не положена нормовая рыба - основа их питания? Ведь оттого, что я живу в городе, я, удэгеец, не перестал быть удэгейцем, как и другие аборигены в других городах! А ведь большинство из них живет бедно.

В краевой администрации есть управление «по делам национальностей и региональной политике». То есть по делам русских, украинцев, нанайцев, евреев, азербайджанцев, всех, кто населяет Хабаровский край. Я же считаю, что проблемами местного исконного населения, как наиболее страдающего в нынешних условиях, должна заниматься отдельная структура. Допустим, отдел коренных малочисленных народов Севера. Должна быть и отдельная финансовая строка.

Я никогда не был партийным, но скажу, что при советской власти худо-бедно, но велась планомерная защита моих народов. Их лечили и обучали, вселяли в дома. И было к кому обратиться за помощью. Был контроль, от партийного до народного. А теперь? К кому идти? К тем, кто принимает решения, с которыми ты не согласен? Кто поможет? ООН?

Законы относительно коренных народов несовершенны. В них много слабых, непродуманных положений. Кто с кем согласовывал?

Нас в крае тысяч двадцать пять. Больше «националов» только в Тюменской области. Но там - нефть, газ, и живут лучше. У нас - лес, рыба. В 1999 году только за лес Хабаровский край, не ошибиться бы, получил 350 миллионов долларов. Вот и отдали бы в виде годовой компенсации хотя бы один целевой процент на развитие наших коренных народов! Так в развитых странах и делают. Мы бы детей учиться послали. А еще рыба. А еще промышленность. И все на наших исторических местах.

Вот сегодня бросают Север. Кто оттуда уезжает? Эвенки? Чукчи? Нет, для них места на юге не предусмотрены. Уезжают те, кто пришел и «наворочал».

А кто и как будет думать об оставшихся?

- Как вы видите перспективу? Что делать малочисленным народам?

- Не знаю, что ответить. Нам чуждо накопительство, а сейчас время нахального и хитрого рынка. Знаю одно: мы с русскими уже неразделимы.

Развивается русский народ - развиваемся и мы. Трудно ему - нам потруднее...

...Что это? Трагическое столкновение двух разных культур с неизбежным исчезновением одной из них? Как выжить им вместе в условиях цивилизации? Ведь культура и цивилизация - вещи разные. Цивилизация вполне может быть бескультурной. И пить «Кока-Колу», забыв о березовом соке.

Михаил СВЕРДЛОВ.