Осетры сокращаются в геометрической прогрессии

Постоянный читатель, наверное, уже заметил: в августе заканчивается очередная осетровая путина, в сентябре мы собираем «урожай» - как ловили, сколько, эффективно ли боролись с браконьерством и каков вообще прогноз.

Итоги нынешней браконьерской путины оказались весьма красноречивыми. Отчет о работе Амурского бассейнового управления за первое полугодие 2001 года гласит, что количество зафиксированных нарушений правил рыболовства возросло на 800 случаев. В абсолютных цифрах это (вдумайтесь!) более 6000 нарушений. В прошлом году было 5400. Растет и число самих пойманных нарушителей. Более шести тысяч поймали в нынешнем году и 5,6 тысячи - в прошлом. Растет и число выявленных грубых нарушений, связанных с незаконным ловом рыбы. В 2000 году их выявили 3730, в нынешнем - 3903. Вдумайтесь: это только выявлено около четырех тысяч случаев варварства.

Есть и другая статистика: к административной ответственности привлечено в нынешнем году на 400 человек больше, чем в предыдущем. Штрафов наложено на 400 тысяч рублей больше. Еще одна замечательная цифра: общая сумма выявленного ущерба в прошлом году составила 530 тысяч рублей, в нынешнем... более 3,5 миллиона рублей.

Впрочем, статистика борьбы с браконьерством - это одно, а реальный ущерб природе - совсем другое. Подсчитать общую массу изъятых браконьерской рыбы и икры довольно трудно - собирают этот улов не только инспекторы «Амуррыбвода», но и прочие правоохранительные организации, однако отдельные цифры тоже красноречивы. Рыбоохрана, к примеру, за полугодие изъяла 16,5 тонны осетровых, 640 килограммов икры черной, 742 килограмма - красной.

Николаевские фээсбэшники только в ходе одной операции накрыли 15 тонн осетровых. В конце мая - начале июня сотрудники Хабаровского УБОП провели три проверки на «метеорах», идущих из Николаевска. На борту - тюки с икрой и рыбой, в трюме - тоже. По словам начальника управления Владимира Антипова, за три проверки обнаружены сотни килограммов икры. Для сравнения: в прошлом году в ходе одной операции РУБОП задержал около двух тонн черной икры.

Общий браконьерский вылов осетровых, по данным ученых, составляет порядка 150 тонн. Определяют его так же, как и контрольный - по количеству килограммов на лодку в сутки. По-научному - CPUE. Сколько берет «контрольная» лодка, известно, перемножают на число браконьерских - получается сумма. Однако, кроме незаконного, на Амуре идет еще и законный лов осетровых - его называют научным, или контрольным. А это ни много ни мало около 80 тонн. Итого, по данным Хабаровского отделения ТИНРО, вылавливается всеми, включая браконьеров, порядка 250 тонн драгоценной рыбы, или около 35 процентов нерестового стада.

Однако это оптимистичный взгляд на ситуацию. По данным из иных источников, общий объем выловленной рыбы составляет 300-500 тонн за путину. Исходя из этих сведений по поводу ситуации с осетровыми, существуют два прогноза. Один мрачный, другой более оптимистичный. Мрачный заключается в том, что с нижнеамурской популяцией произойдет то, что произошло на границе с Китаем. Там сегодня практически нет рыбы, потому что в восьмидесятых было выбито нерестовое стадо. Брали, как считают специалисты, по 300 - 500 тонн за путину, то есть столько же, сколько сегодня берем мы.

Пока ученые наблюдают, что численность осетровых неизменна. Но в восьмидесятые годы разгула браконьерства у нас не было. Он начался с девяностых, точнее с 1992 года. Ежегодно идет на нерест 20-25 процентов нерестового стада. Если ловить варварски, то за пять лет можно извести все «пожилое» нерестовое стадо. Если с 1992 года идет варварский лов на уничтожение, то должно быть крайне мало особей, которым сегодня девять лет и меньше (матерей поубивали, дети не родились). И лет через семь-восемь не то что осетра, но и калуги молодой на нерест придет малая горстка.

Более оптимистичный прогноз строится на том факте, что если бы с 1992 года шел вылов на уничтожение, то «пожилое» нерестовое стадо должно было кончиться еще году этак в 97-98, и теперь в сети попадались бы лишь молодые самки. Но практика показывает, что ловятся и повторно нерестящиеся. И общий объем вылова не убывает, и в лимане плавают восьми-девятилетние подростки, появившиеся на свет после 1992 года.

Но даже если предположить, что уничтожается половина идущих на нерест калуги и осетра, значит, через пять лет в лимане останется половина нынешнего стада плюс подросшая молодь. Еще через пять лет - половина от той половины. Нового поколения каждый год соответственно будет появляться тоже в два раза меньше, чем могло бы быть. В итоге популяция будет сокращаться в геометрической прогрессии.

Между тем, по мнению ученых, для нормального существования осетровых должно вылавливаться не больше десяти процентов стада.

Что делать? По мнению некоторых организаций, необходимо убрать с реки официальный научный лов. Действительно, его «вклад» в общее дело изъятия осетровых довольно значителен - на нужды науки изымается около 80 тонн нерестовой рыбы. По сути, идет промышленный лов, правда, с соответствующими налоговыми выплатами и отчислениями на науку, рыборазведение и рыбоохрану. Но в том-то и дело (и все это понимают), что свято место пусто не бывает: уйдут официальные ловщики - придут браконьеры. Не секрет, что все 56 тоней, где собираются нерестовые самки, давно уже известны и поделены между известными криминальными группировками - комсомольским «общаком», который за цвет лодок прозвали «зелеными», спортивной группировкой, «китайцами», «кавказцами» и так далее. Значит, необходимо принципиально решать вопрос с браконьерством.

Эффект от грозных вооруженных силовых групп, которые сегодня «шугают» браконьерскую армаду, далек от идеала. Группы отбирают рыбу и икру, забирают сети и тут же возвращают их владельцам после уплаты штрафа. Штраф - от десяти минимальных окладов до миллиона рублей за крупную сеть - выплачивается, и подпольная рыбалка продолжается. Через неделю вся эпопея повторяется.

Браконьеры - организованная преступность - к борьбе за свой бизнес готовятся хорошо. У них приборы ночного видения, спутниковые компасы, рации, оружие. И дело не только в том, что у защитников рыбы жизнь одна, но и в том, что они просто технически не в состоянии бороться. Как только появляется рейдовая бригада, тут же со всех таборов и рефрижераторов исчезает улов, лодки разбегаются, как тараканы от света. В Иннокентьевке прямо на глазах у рейдовой бригады пассажирский лайнер «Миклухо-Маклай» преспокойно собирает дань у местных жителей.

УБОП в Хабаровске «шмонает» «метеоры» из Николаевска - они тормозят в Троицком, где икру перегружают на автомобили, и она спокойно идет к месту назначения.

Сама по себе борьба тоже ужесточается. Не зря же говорят, что в мае - июне, а потом в августе на Амуре идет настоящая осетровая война. А в это время старший госинспектор Ульчской рыбной инспекции недавно докладывал на совещании в своем ведомстве, что несогласованно действовали правоохранительные органы на подведомственной ему территории, потому и не получилось эффективной рыбоохраны.

Что поражает более всего - почти полная безнаказанность всех, кто участвует в незаконном промысле. По идее, любой, кто взял осетра, попадает под действие 256-й статьи - хищение, причем в особо крупном размере. Вылов одной калуги оценивается в 12,5 тысячи рублей, одного осетра - в восемь тысяч. Но на тысячи нарушителей заведено было в прошлом году всего 65 уголовных дел на 71 человека, в нынешнем году - 66 дел на 77 человек. Судебную перспективу имеют единицы.

Картинка из жизни: идет человек, несет за жабры двух осетров. Его останавливают, он выкидывает осетров и нагло спрашивает, в чем дело. Дескать, не пойман - не вор. Ловят перевозчиков икры - те отказываются от продукта, и получается, что нет состава преступления.

Разговариваем мы с новым природоохранным прокурором Хабаровского края Константином Кожевниковым. В чем проблема? Оказывается, в качестве расследования, проблеме фиксации и документирования.

Природоохранная прокуратура даже разработала специальное пособие по документированию и раскрытию преступлений в рыбном промысле. Разослали во все районы. Объяснили, какой состав преступления образует элементарный провоз рыбы и икры. А еще прокуратура намерена заставить рыбоохрану вести единый журнал, перечень изъятой рыбопродукции, куда поступила, по каким ценам. Целую подробную схему разработали, как и куда должен идти конфискат. Только одно дело - инструкция, другое - ее выполнение на местах.

Специалисты, с которыми мы обсуждали сакраментальный вопрос «что делать?», считают, что есть целый ряд эффективных мер борьбы с контрабандой. Первый - хотя бы на неделю организовать массированную силовую защиту на всех нерестилищах, включая вертолетное патрулирование. Хоть четверть стада спокойно отнерестится. Второй - поставить стационарно те же силовые группы на самых основных тонях - их всего 12. По крайней мере, днем никто ловить не будет. И потребуется-то всего 48 человек (милиционер, рыбоохранник, омоновец и кто-нибудь из специального ведомства). Третий - поставить кордоны на основных осетровых и иных рыбных путях. Ведь всего-то нужно взять под контроль Николаевский аэропорт (там все самолеты провоняли рыбой), одну дорогу и пароход. Раньше, в 70-е - 80-е годы, на время путины в край забрасывали инспекторов и «силовиков» из других регионов (местным труднее справиться с браконьерами-односельчанами).

ТИНРО и сотрудничающие с ним организации предлагают, чтобы победить браконьерство, ликвидировать легальную продажу конфискованной продукции. То есть, чтобы с осетрами поступали, как с тиграми. Поймали и сожгли или как-то по-иному уничтожили. Чтобы не было соблазна для всех, кто имеет отношение к сохранению ресурсов, чтобы не было в природе официальных бумаг для перевозки улова.

Но кто воплотит все это в жизнь?

В июне в Астрахани проходило большое совещание по осетровым. Речь на нем шла о подготовке федерального закона о сохранении, воспроизводстве, регулировании и обороте этого редкого вида. Проект закона должен быть представлен в Думу. Говорят, две-три фракции - «за».

Ну а пока у нас идут споры, в пресловутой Америке действует правило: если тебя поймали с рыбой, занесенной в список СИТЭС - то есть редкого или исчезающего вида, будь добр пройти в тюрьму. Срок от трех до пяти лет лишения свободы.

Раиса Елдашова.