Страх высоты

При муниципалитете Нью-Йорка уже сформирована комиссия, которая будет рассматривать возможность восстановления небоскребов. Сомнений в том, что они будут восстановлены, практически ни у кого нет. Цена не обсуждается - это вопрос национального престижа. На повестке дня лишь вопросы безопасности. Сейчас по всему миру эксперты увлеченно высказываются на тему, почему здания WTC рухнули и как сделать, чтобы такого больше не случилось.

После стократно показанных кадров с «боингами», врезающимися в башни архитектора Ямасаки, мало кто размышляет о том, почему они рухнули. Потому и рухнули, что врезались самолеты. Но, как оказалось, это не совсем так - в том смысле, что могли и не рухнуть.

С самыми жесткими заявлениями выступил известный австралийский архитектор Гарри Сейдлер (он инспектировал WTC в ходе строительства). По его мнению, небоскребы обрушились потому, что были очень плохо и дешево построены: «Я был глубоко поражен, узнав, насколько слабы конструкции. Они были самыми легкими из всех, что я когда-либо видел. Если бы это были бетонные конструкции, они никогда бы не рухнули. Всемирный торговый центр был выстроен, как карточный домик. Стальные балки были только обработаны асбестом против пожара и запутаны, как спагетти. Лифтовые шахты и лестничные клетки сделали из пластика, а полы - из металлических листов всего с одним слоем цемента». Сейдлер говорит, что любой европейский небоскреб, а также высотные здания в Чикаго и Куала-Лумпуре выдержали бы такой удар.

Дело в том, что американские небоскребы, как правило, принципиально отличаются от европейских по конструкции. Первые делаются целиком из металла, вторые - из бетона. Когда самолеты врезались в здания, те устояли и держались еще около часа - причиной обрушения стал пожар. Рей Стиб, генеральный директор конструкторского бюро в Питсбурге, разрабатывавшего металлический каркас для WTC, в интервью газете «Mond» сообщил: «Конструкции были способны выдержать температуру до 870 градусов Цельсия. Причем до 500 градусов в них вообще не наблюдалось бы никаких изменений. Но в момент катастрофы температура, по нашим расчетам, достигала 1300 градусов. Что происходило с конструкциями - понять очень сложно».

Бетонным конструкциям не страшны и гораздо большие температуры. Пример - прошлогодний пожар на Останкинской башне: будь она металлической, то обязательно бы разрушилась. Металлические тросы, стягивающие ее изнутри, лопнули, но бетон выдержал. Сторонники европейской технологии сегодня торжествуют, хотя не все они столь категоричны, как Сейдлер. Бертран Лемуан, французский эксперт по небоскребам, на вопрос той же «Mond»: «Если бы WTC построили из бетона, выдержал бы он удар?» - честно отвечает: «Не знаю. Не думаю».

Профессор Дармштадтского университета технологий, доктор Карл-Александр Граубнер оценивает бетонный вариант еще более мрачно: «Бетонные конструкции, разумеется, дольше бы выдержали пожар. И было бы гораздо легче обеспечить эвакуацию людей из горящего здания. Но необходимо учитывать, что бетон гораздо хуже противостоит боковому удару. Самолет просто разорвал металлические балки, как паутину, а бетон бы так не сработал. WTC сложился вниз, как карточный домик, а бетонный небоскреб мог бы упасть набок. И тогда от Манхэттена вообще бы ничего не осталось».

В общем, куда ни кинь - всюду клин. Вопрос, как построить небоскреб, чтобы он выдерживал удар «боинга» и последующий пожар, а люди могли спастись, до 11 сентября мог бы показаться абсурдным. Теперь он - главный и занимает профильных экспертов во всем мире. Решений предлагается множество: нужно укрепить фундаменты, нужно совместить металлические конструкции с бетонными, нужно придумать более развитые системы эвакуации. В общем, конструкторы-строители, подобно военным, готовятся к войне. Террористы же, вероятно, тоже не сидят без дела.

На фоне этой важной деятельности все чаще высказываются сомнения, нужно ли вообще строить небоскребы. Николас Гримшоу, один из самых известных британских архитекторов, поделился следующими соображениями: «Конечно, можно построить небоскреб, который не упадет после удара «боинга». И, конечно, можно придумать какой-нибудь другой способ его разрушить. Вопрос в том, стоит ли их строить. Это, как мне видится, архитектура уже не столь интересная, какой она казалась в начале XX века, когда ее придумали архитекторы чикагской школы. Они ведь действуют довольно простым способом - берут размерами. Но есть и более интересные методы сделать архитектуру выразительной. Небоскребы сегодня - это в определенной степени коммерческое строительство. Причем тут имеет место парадокс, потому что с экономической точки зрения строить их чрезвычайно нерационально. Расходы на квадратный метр могут быть в десятки раз выше, чем в обычном строительстве».

Действительно, с точки зрения здравого смысла, небоскребы крайне невыгодны. Например, весьма несуразно выглядит система жизнеобеспечения такого здания. Поднять литр воды на сотый этаж стоит несколько дороже, чем, скажем, на двадцатый. Высотные строения очень энергоемки: воду, воздух, лифты приходится гонять вверх-вниз на сотни метров, для чего требуются многочисленные двигатели. Чем ближе к земле, тем большую площадь съедают конструкции, которые держат верхние этажи. Можно насчитать еще десятки особенностей, делающих «небоскребное» строительство менее рентабельным по сравнению с обычным.

Все это, в принципе, покрывалось за счет выгодного соотношения площади застройки и полезной площади строения. Именно высокие цены на землю в Чикаго стали причиной появления в начале прошлого века небоскреба как типа здания. Проблема дефицита земли никуда не делась. Принимая два года назад решение о строительстве тридцати-сорока небоскрёбов вдоль трассы третьего транспортного кольца, правительство Москвы исходило примерно из того же: в один небоскреб можно переселить целый квартал пятиэтажек. Однако в Европе, Америке и Азии высотные дома сегодня почти не используются под жилье - из-за их большой энергоемкости квартплата была бы слишком высока. Небоскребы там - офисные здания.

Впрочем, ситуация с офисами теперь стала неоднозначной. На протяжении XX века офис в небоскребе в центре Нью-Йорка или Лондона гарантировал пребывание в центре деловой активности. Сегодня оперативность в бизнесе определяется не временем, необходимым на пеший переход до фондовой биржи, но временем, которое тратит компьютер на скачивание и передачу информации. Крупные компании уже покупают под офисы старинные поместья вдали от шумных городов (например, Benetton в прошлом году обосновалась на вилле в Венето - сельской местности на севере Италии). Интернет решает все проблемы коммуникаций.

Правда, есть еще престиж, и с этим ничего не поделаешь. Да, небоскребы экономически неразумны, но это не значит, что они невыгодны. В 1972 году строительство WTC обошлось в 600 млн. долларов. 26 апреля 2001 года эти здания купил Ларри Сильверстайн за 3,2 млрд. долларов.

Казалось бы, в свете событий 11 сентября это довольно неудачная покупка, однако не все так плохо. Дело даже не в страховке, которая не позволит Сильверстайну разориться. В море сообщений о том, что здания WTC восстановят, имя их владельца встретилось пока только один раз - вопрос решается явно без него. И даже если Сильверстайн не захочет вложить в это дело ни цента, государство все равно заново отстроит WTC да еще выкупит у него землю по объявленной им цене. Нет вещи дороже престижа!

Таким образом, спрашивать, будут ли после теракта 11 сентября возводить небоскребы, примерно то же самое, что интересоваться, будут ли после 11 сентября строить самолеты. Будут. В Европе, в Америке, в Азии - везде. И везде будут бояться и спрашивать конструкторов: «А удар «боинга» выдержит?».

Григорий Ревзин.