Секретная ампутация, или Зачем больному знать законы об охране здоровья

- Я бегал, как северный олень, - сказал Юрий Валентинович Фунтусов и предъявил в качестве доказательства медицинскую карточку из поликлиники. - В 65 лет водил знакомство только со стоматологом. Хорошо, зубы были не родные, а вставные. Иначе они бы раскрошились, так я ими скрипел от боли, когда мне наложили гипс.

4 января 2001 года Юрию Фунтусову ампутировали ногу выше колена. Две недели назад он написал заявление в Фонд обязательного медицинского страхования по Хабаровскому краю с просьбой провести независимую экспертизу правильности лечения его в отделении травматологии 2-й краевой больницы. Юрий Фунтусов убежден, что ноги он лишился из-за врачебной халатности. Если экспертиза подтвердит его сомнения, следующим шагом станет обращение в суд.

История травматизма Юрия Фунтусова прозаична. «Северный олень», направляясь на дачу, неудачно спрыгнул с платформы на станции Амур. «Закрытый перелом нижней лодыжки, - объяснила лечащий врач Ольга Сачук, накладывая гипс. - Дня четыре полежите у нас, потом выпишем домой». Четыре дня растянулись на два месяца.

Фунтусов забеспокоился, что с гипсом что-то неладно, уже на следующий день. Нога болела нестерпимо, пальцев он почти не чувствовал. Пожаловался врачу, но ему ответили, что так и должно быть. Безболезненно кости не ломаются.

Прошли еще сутки. Фунтусов снова попросил снять гипс. Ему отказали. Но следующей ночью он вломился в ординаторскую и уже потребовал... снять проклятый гипс. По его словам, дежурили в ту ночь студенты медицинского университета. И они не отмахнулись от него, как другие. «Потрогали пальцы - ледяные! - вспоминает инвалид. - Переглянулись между собой: «Пульсации нет». Гипс разрезали, нога под ним была в волдырях».

Опустим натуралистические подробности того, чем сопровождается некроз или гангрена. Скажем только, что в течение 50 дней пациент не находил себе места от боли: не ел, не спал и мог находиться только в сидячем положении. Когда Фунтусова в конце концов отвезли на врачебный консилиум и положили на операционный стол, он ворочался, как принцесса на горошине. Мешали неровности на столе. Вставая, он посмотрел на стол и понял: за неровности он принял собственный позвоночник. Юрий Фунтусов в эти дни напоминал скелет, затянутый в кожу.

Когда для самого Фунтусова и его родных стало очевидным, что почерневшие пальцы - предвестник гангрены, они стали требовать от врачей отчета: правильно ли ведется лечение и кто виноват? Сестра Юрия Валентиновича, Нелли Подгрушная, работает в госпитале, и некоторые исследования взялась провести там. Анализы показали инфекцию. Занести, по ее мнению, только ее могли при перевязках в больнице. Кроме того, в госпитале методом ультразвуковой допплерографии Фунтусову исследовали сосуды. Выяснилось, что у него атеросклероз. Впрочем, атеросклероз в его возрасте - вещь скорее обычная. В госпитале Нелли Подгрушной так и прокомментировали ситуацию: при атеросклерозе сосуды «капризны» и сдавливания не любят.

Во 2-й краевой больнице исследование продублировали. Зачем? Для точности. И точность эта заключалась в конкретизации диагноза сосудистого хирурга - «диффузный атеросклероз с выраженным повреждением артерий правой конечности». Резонно: правую ногу ведь и поломал.

- Да у кого в таком возрасте хорошие сосуды? - возмущаются сестра-медик и дети Фунтусова. - Старики, может быть, ноги ломают чаще молодых. Но не у всех же доходит до гангрены.

Врачи же считают, что их вины в том, что случилось с Фунтусовым, нет. Просто травма способствовала развитию ишемии сосудов в правой конечности, что к гангрене и привело. И гипс здесь совсем ни при чем. «Ногу я ему вернуть не могу, - грустно сказала мне Ольга Сачук. - Все, что в моих силах, я сделала. И положение родственникам объяснила. Но они же не верят...»

А не верят родные Фунтусова медикам вот почему. Их требования ознакомиться с лечебным делом Юрия Фунтусова неожиданно натолкнулись на непреодолимое препятствие: врачи наотрез отказались его выдать. Более того, даже рентгеновские снимки попали в разряд «секретной информации». Родственникам так и сказали: дело в архиве, и выдадим только по решению суда.

Жалоба в краевой департамент здравоохранения результатов не принесла. Ответ за подписью директора В. Савковой впору было бы счесть за жестокую шутку: «Детальная экспертиза качества медицинской помощи показала, что лечебные мероприятия проводились своевременно. Сам больной Ю. Фунтусов претензий к качеству лечения и отношению к нему медицинского персонала не имел».

Ведущий специалист отдела организации и контроля качества медицинской помощи ФОМС Ирина Щербакова сказала прямо: отказать в выдаче лечебного дела больному врачи не имели права. Ни ему, ни его родственникам, которые в данном случае представляли его интересы. Это право больному гарантировано 31 статьей основ законодательства «Об охране здоровья граждан в Российской Федерации». Но со студенческих времен и врачи постигают урок: история болезни пишется для прокурора.

К сожалению, в ситуации «засекреченности» оказываются очень многие больные. Жалобы в департамент здравоохранения обычно приносят один результат: случай обсуждается клинико-экспертной комиссией лечебного учреждения, виновнику выносится административное порицание.

- Честь мундира, корпоративность, нежелание выносить сор из избы... Эти ведомственные препоны можно преодолеть, обратившись в Фонд обязательного медицинского страхования, - советует Людмила Потылицына, начальник отдела медицинского контроля ФОМС. - Как страховщики, мы выполняем роль «арбитра» между системой здравоохранения и пациентом. Принцип «независимости» для нас заключается в том, что экспертами в каждом конкретном случае мы привлекаем сотрудников Дальневосточного медицинского университета: доцентов, профессоров, заведующих кафедрами... И в договоре прописываем один очень важный момент: эксперт отвечает за свое медицинское заключение в суде.

По словам Людмилы Потылицыной, еще не было ни одного случая, чтобы лечебное заведение признало свою вину в досудебном порядке. Что же касается отделения травматологии 2-й краевой больницы, то, к сожалению, именно это лечебное учреждение в последнее время аккумулирует основное количество жалоб. Объясняется это, с одной стороны, объективными причинами: больные сюда поступают самые сложные. Иных приходится собирать по косточкам. Но с другой стороны, зачастую именно за невнимание к больному приходится отвечать.

Сегодня в суде при участии территориального ФОМС рассматривается такая ситуация: пожилая женщина умерла от гипостатической пневмонии. Казалось бы, это претензии не к травматологам. Ан нет... Родственники утверждают, что застойные явления в легких спровоцировал у пожилой женщины перелом шейки бедра. Травматологи его просто не увидели или не захотели увидеть.

Хрестоматийной стала «непроглядная» история хабаровского пенсионера Н. Наманюк. Три года назад травматологи не разглядели у него перелома стопы. Когда же Н. Наманюк стал настаивать на выдаче рентгеновских снимков, ему цинично посоветовали размять ноги на даче. Все лето пенсионер провалялся на дачной койке в ожидании, что боль от подвывиха отпустит и он сможет, наконец, заняться земледелием. В конечном итоге он выиграл у клинической больницы суд. В иск пенсионер «забил» недополученную прибыль от урожая на даче. Плюс моральный ущерб. 10 тысяч неденоминированных рублей до экономического кризиса 1998 года были для больницы сущим разорением. Такова была плата за секретность и невнимание.

В той же ситуации может оказаться клиническая больница и на сей раз. Пенсионерка Людмила Курникова сегодня обвиняет врачей в том, что те не сделали ей рентгеновского снимка и потому «не увидели» перелома кисти правой руки. После жалобы в департамент здравоохранения снимок ей все же сделали, но перелома так и не нашли. В результате кисть руки срослась у Курниковой неправильно. И нынче ее предлагают ломать. Когда же Курникова попросила выдать ей рентгеновские снимки для обращения в суд, они где-то «потерялись».

Что объединяет все эти истории? Обстановка секретности, которой окружили «истории травматологии» медики, формализм ответов из департамента здравоохранения. И то, что к обращению в ФОМС больные шли торной тропинкой. Ни один из них не знал в точности своих прав пациента. Права требовать всей полноты информации о состоянии своего здоровья и документального отчета. Права требовать врачебного консилиума, консультации высококвалифицированного специалиста (доцента, профессора) и т.д. Права требовать полного и всестороннего обследования при поступлении в лечебное учреждение. (Не поздно ли медики взялись, к примеру, за исследование сосудов Юрия Фунтусова?) И, наконец, своего главного права - искать защиты с помощью ФОМС.

Перед медиками мы чаще всего выступаем в роли просителей. Может оттого, что осознаем их проблемы - блеск и нищету здравоохранения. Но мера ответственности у каждого своя. Человек - не игрушка: руку, ногу не пришьешь. И потому рассекретить «Х-файлы» отечественной медицины сегодня просто необходимо.

Ирина ХАХЕЛЕВА.