"Чем дальше в лес, тем доллар зеленее"

Многие жители Верхнебуреинского района уверены - ни власти, ни правоохранительные органы не способны бороться с «лесной мафией». По оценкам специалистов, ежемесячный оборот «лесных баронов» достигает полумиллиарда долларов.

Чегдомын как бы застыл вне времени - лениво слоняются по улицам люди, патрульный на дороге с ленцой тормозит неторопливо плетущийся «жигуленок», даже ветер дует как-то неуверенно. Страшная нищета соседствует с новыми блестящими джипами; бабушка, торгующая на лотке за два процента в день, продает здоровому мужику с толстенной золотой цепью на шее яблочко и не может дать сдачи - у мужика ничего меньше пятисоток нет. Утопающий в зелени Чегдомын испытывает острую нехватку в дровах. В холодное время года их можно заказать только по великому блату. Никакого парадокса в этом нет. Просто тайга на многие километры окрест вырублена или сожжена. Местные так и шутят - мол, живем в лесу, где нет дров.

Почти все население Вернебуреинского района так или иначе связано с лесным бизнесом. Есть небольшое количество лесозаготовительных предприятий, разрабатывающих свои деляны официально и легально. Они - основные наполнители бюджета, они придерживаются правил вырубок, занимаются по мере сил лесовосстановлением. Но эти «честные» предприятия не всегда могут выдержать конкуренцию с полулегальными и откровенно нелегальными фирмами. Последние - типичные хищники. Как правило, состоят из мобильных, прекрасно оснащенных коллективов лесорубов. Такие бригады могут себе позволить компактную высокопроизводительную японскую технику, работают только с наличкой и, самое главное, не связаны никакими законами.

Схема действий бригад однотипна - лесорубы забираются в глубь тайги, оперативно вырубают самые лучшие деревья (подчас даже заповедные), сбывают их китайцам и быстро покидают место преступления. Дабы обеспечить сокрытие следов, они могут поджечь участок. Местные рассказывают, что этот способ наши переняли у корейских рабочих, которые трудились в этих местах несколько лет назад. Тогда корейцы очень быстро поняли - контракт контрактом, а «левую» денежку зашибать куда как приятней. И тайга запылала.

Правда, не всегда это дело сходило корейцам с рук. Несколько раз рабочие едва не погибли - верховой пожар, который движется куда быстрее любого автомобиля, обгонял их и брал в огненное кольцо.

В итоге корейцы уехали, а способ остался.

Экологи часто задают вопрос: почему, что ни лето, сотни тысяч гектаров дальневосточной тайги превращаются в пепелище? Дескать, раньше такого не было. В засушливые 70-е годы лесные пожары признавались ЧП масштаба всей страны, но они были хотя бы объяснимы погодными условиями, да и по географии были меньше нынешних. Неужели вправду во всем виновато местное население - не тушит костры, окурки бросает где попало... Над такой мыслью в Чегдомыне, в Советской Гавани, в Солнечном просто бы расхохотались. Миллион квадратных километров леса единовременно горит от пары-тройки окурков? А как насчет нескольких десятков бригад лесорубов-нелегалов, которые заметают следы, пуская пал?

Между предприятиями легальными и бригадами-мародерами идет тихая, но непрекращающаяся война. Основной предмет дележки - лесные фонды. Эти фонды сдаются леспромхозами в аренду крупным фирмам. Для нелегала получить такую деляну - просто счастье. Во-первых, потому, что доходность от заготовок на арендованном участке сравнима с доходностью крупной старательской артели. А во-вторых, статус повышается - теперь ты уже не лесной разбойник, а солидный бизнесмен. Весовая категория другая. К тому же появляется больше возможностей для разных афер.

Сейчас в Верхнебуреинском районе как раз идут настоящие сражения - и судебные в том числе - по поводу ситуации с предприятием «Гербилес». Процветающее предприятие фактически развалили, а его заготовки (на сумму больше миллиона американских долларов) ушли в буквальном смысле налево.

«Гербилес» образовался в августе 1999 года, а в апреле следующего прошел открытый конкурс на аренду участков лесного фонда Баджальского леспромхоза. Эти леса до того времени стояли нетронутыми, по самым скромным подсчетам промысловой древесины там имелось на полмиллиарда долларов. Конкурс выиграл Борис Отясов.

Отясов появился в поселке Герби за год перед этим. Единственная его проблема заключалась в том, что был он не местный - приехал из Эльбана. Неместным очень трудно пробиться на рынок лесозаготовок, но Борис Петрович смог. Он являлся основным учредителем «Гербилеса» с 50 процентами уставного капитала. Остальные принадлежали семейной паре Наумовых. До второй половины 2000 года предприятие не имело никаких долгов, работало с прибылью, расширялось, закупало новую технику, создавало рабочие места.

Наумова трудилась заместителем Отясова по производству. Должность давала ей возможность подготавливать внутри фирмы переворот и свержение Отясова с поста директора. Гром грянул в августе 2000 года. Отясов заметил, что из кассы пропадают значительные суммы денег, и траты эти никак не приходуются. К тому же он уличил свою помощницу в подделке отчетных документов. Приказом он отстранил Наумову от дела и потребовал ее увольнения.

В ответ Наумова и ее муж провели фиктивное собрание учредителей, уволили Отясова и назначили нового директора. Наумову. Естественно, Отясов стал защищаться: решением суда Верхнебуреинского района от 22 марта 2001 года его восстановили в прежней должности. Однако деятельность предприятия оказалась парализованной.

Наумова продолжала плести интриги. Она вновь подала на Отясова в суд и умудрилась его выиграть. Судья Ильина вынесла решение, которое было опротестовано в суде краевом. Краевые судьи решили, что Ильина не права, и вновь восстановили Отясова в правах. Однако Наумова обратилась в Регистрационную палату и, показав решение Ильиной (на тот момент оно еще не вступило в законную силу), внесла изменения в устав «Гербилес». Уже позже Регистрационная палата признала в краевом арбитраже, что «была введена Наумовой в заблуждение», и отменила собственное решение.

Полтора года судебных дрязг не прошли даром ни для Бориса Отясова, ни для самого «Гербилесса». Первый заработал язву, второе оказалось оккупировано наехавшими из Хабаровска сотрудниками частного охранного предприятия «Око». Ребята-охраннички просто захватили контору и территорию лесозаготовок. Угрожая оружием, они не пропускали туда никого. Никого, кроме Наумовой. Эта дама в короткий срок умудрилась разукомплектовать половину техники и продать перекупщикам весь заготовленный лес - 25 тысяч кубометров. Кроме того, Наумова получила в Сбербанке 700 000 рублей. Эти деньги не были оприходованы в кассе «Гербилеса» и куда-то делись.

Вот отрывок из письма Бориса Отясова губернатору Хабаровского края: «В результате незаконных и мошеннических действий на предприятии Наумовой и Наумовым была уничтожена и похищена вся документация, в том числе и бухгалтерские документы. За время самоуправного управления Наумовой и незаконной охраны ЧОП «Око» хищнически заготовлено и реализовано без уплаты налогов лесопродукции на сумму 1000000 американских долларов».

Ситуация изменилась после того, как Борис Отясов обратился в одну из хабаровских аудиторских фирм. Юристы фирмы провели серию аудиторских проверок «Гербилеса», выдали пухлый пакет рекомендаций по восстановлению предприятия и увязли в массе судебных процессов, из которых, впрочем, часть уже выиграна. В отношении Наумовой возбуждено уголовное дело налоговой полицией и еще одно дело завела служба судебных приставов - за самоуправство.

Рассказывает аудитор, проводивший сбор документов по «Гербилесу»: «Мы затеяли целое расследование и убедились: ситуация с «Гербилесом» спровоцирована нарочно. Цель этого скандала - развалить стабильно работавшее предприятие, сорвать с него как можно больше денег и в итоге передать освободившийся лесофонд своим людям. У нас есть сведения, что Наумова и ее муж и раньше были замечены в подобных делах. Например, в делах фирм «Аркаид-лес» и «Русь». К сожалению, такой способ расправы с неугодными предприятиями - не редкость. Верхнебуреинский район сильно коррупционизирован, нелегальные заготовщики леса зачастую имеют высоких покровителей во властных структурах и правоохранительных органах».

О том, что варварское хищение лесного богатства давно уже приобрело статус масштабного явления, мне рассказал и еще один компетентный в этих делах человек. Его зовут Анатолий Чирикалов. Он бывший следователь прокуратуры Верхнебуреинского района, а до этого работал там же в милиции. Знает ситуацию, что называется, изнутри. «Бывший» и «работал», потому что в свое время пытался возбуждать и расследовать дела, связанные с деятельностью т.н. «лесной мафии». За что и пострадал.

«Я думаю, - рассказывает Анатолий, - в Хабаровске никто и не подозревает, насколько широко разрослось это явление, какие люди в нем завязаны и какие деньги здесь крутятся. Повязаны все. Судите сами: один из высоких милицейских начальников района находится в родственных отношениях с директором Баджальского лесхоза, а тот, в свою очередь, родственник одного нашего крупного предпринимателя, имеющего прямое отношение к лесозаготовкам. Все они еще недавно плотно общались с двумя нашими известными чегдомынскими братьями, один из которых был шишкой в местной прокуратуре, другой - фигурой в мэрии. Когда я работал в прокуратуре, мне почти удалось доказать, что все они замыкались в итоге на «лесных баронов», ведущих как легальные, так и нелегальные заготовки. Я получал угрозы, в том числе и совершенно недвусмысленные, испытывал постоянное давление, все гадал, с какой же стороны мне ждать подачи. Районный прокурор тогда глядел на мои выкрутасы сквозь пальцы. Сейчас он уехал за границу, а тогда препятствий мне не чинил. Неформально давал понять: голову себе на этом свернешь. Я и свернул - меня вынудили уйти из прокуратуры, но и сейчас я продолжаю интересоваться этими делами. Хочу изменить ситуацию, потому что она абсолютно нездоровая, а система прогнила напрочь. Криминал так глубоко проник во все виды лесного бизнеса, что дальше некуда.

Вы только подумайте, я считал по самым скромным прикидкам: оборот «лесных баронов» в месяц достигает минимум полмиллиарда долларов. Взять хоть тот же «Гербилес». Отясов только в одном виноват - он слишком доверчивый и добрый человек. Он честно выиграл конкурс на аренду своего участка и тем стал как кость в горле у многих и многих в нашем районе. Что такое его лесной фонд? Перво-наперво - миллионы долларов. Кусок сладкий, всем охота от него откусить. Но договориться с Борисом Петровичем не получилось: он не местный, то есть не зараженный этой родственной паутиной, к тому же работник честный, не пожелал делиться. Вот его и попытались убрать. Ему, кстати, и убийством угрожали, и объекты его захватывали, и технику всю распродали.

Его дело - просто как пример. Пример того, как в наше время можно расправиться с конкурентом, и никакие правоохранители не помогут».

На данный момент управление собственной безопасности краевого УВД проводит проверку деятельности чегдомынской милиции. Посмотрим, какие будут результаты.

А в самом поселке люди уверены, что хотя кого-нибудь из «шишек» могут запросто «попросить» на пенсию, картины это не изменит. Сейчас лето, в тайге весело жужжат пилы, китайцы, набитые под завязку «баксами», деловито снуют по таежным поселкам. Опять бушуют пожары, теперь если в каком-нибудь лесничестве ничего не горит, ему не выделяется никаких денег. Поэтому там горит постоянно. Охотники-промысловики жалуются, что зверя совсем не стало. Они ходят за добычей в самые дальние уголки. Туда, где еще нет дорог и обгорелых пней.

Макс МОЛОТОВ.