Не товарищеский поступок

Час пик для дачника - это начало осени. Время сбора урожая. Автобусы, пригородные поезда, речные трамвайчики запружены, забаррикадированы авоськами, тележками, мешками... Нет только чемоданов. Чемодан почему-то - самая неподходящая тара для перевозки урожая: нести неудобно, вместимость обманчива. Сколь искусно ни укладывай в его нутро помидоры, половина их почему-то оказывается раздавленной.

С дачными стереотипами похожая история. Они - тот же чемодан без ручки. Нести неудобно, бросить жалко. Сколько раз доводилось слышать сетования дачников: «Картошку выкопали. Домик разграбили. Дороги плохие. За что взносы платим? Зачем охрану содержим?»

А время буквально наступает неторопливым на пятки. Закон об обороте сельхозугодий наконец принят всеми инстанциями и подписан президентом. Хочешь стать латифундистом - будь им! Хочешь выделить свои гектары из «общего котла» пайщиков - имеешь право! Не пугают мозоли и риск - становись собственником, фермером, кулаком...

К дачникам новый закон, конечно, имеет отношение весьма отдаленное. Им и до его принятия ничего не мешало стать хозяевами шести-десяти соток земли, обособить надел и уйти из товарищества на вольные хлеба. Потому что во многих дачных обществах принцип членства с его обязательным атрибутом - платой взносов - со временем стал походить на сбор дани. Иной раз смотришь и диву даешься: садоводческое общество хиреет на глазах, воду для полива народ черпает буквально из луж, дороги в дождь - грязь непролазная. Зато председатель строит терем, казначей заключает договор с охранным предприятием, плата за услуги которого - сумма не просто круглая, а очень круглая... Все вокруг недовольно ворчат. Но несут привычный чемодан, не бросают... Гуртом, оно спокойней. Да и попробуй брось!

Хабаровчанин Виктор Гаврилович Калягин попробовал. Получилось. Но чтобы выйти из товарищества, Калягину пришлось сначала пройти через конфликт с правлением, суд и череду кабинетов чиновников. Но он нисколько не жалеет. Считает, что его опыт - подсказка другим дачникам: как стать собственником и избавить себя от ненужных трат.

Чемодан

с двойным дном

Виктор Гаврилович Калягин - человек, вообще-то, необычный. По профессии инженер-механик в области самолето- и ракетостроения, он так и не смог избавиться от своей кулацкой закваски. Отец Калягина считался в Шкотово, что в Приморском крае, зажиточным крестьянином. Оттого и попал в 30-х годах под раскулачивание. Имущество было конфисковано, а семья выслана в Хабаровский край, на прииск Сомнительный, где Калягиным пришлось начинать с чистого листа.

Родители Виктора Гавриловича были реабилитированы через 20 лет, уже после смерти. Много позже занесла судьба их отпрыска в Шкотово, где он без труда отыскал родовое гнездо. Опытным глазом выделил Калягин самый добротный дом - и не ошибся. Документов, подтверждающих, что дом принадлежал его родным, конечно же, отыскать не удалось. Зато нашлись очевидцы - две старушки, ровесницы Октябрьской революции, которые хорошо знали семейство Калягиных. Позже, когда Виктор Гаврилович подал иск в суд о компенсации материального ущерба, они засвидетельствовали, что дом принадлежал Калягиным.

По словам Виктора Гавриловича, для него важны были в этой ситуации не деньги. Принципиальным было устранить допущенную политическим строем ошибку. На возвращение усадьбы он не претендовал: «У дома новые хозяева. Пусть и живут на здоровье!»

Этот эпизод из жизни Калягина помогает понять, почему наш герой, сутяжничество не очень-то уважающий, вдруг объявил судебную войну садоводческому товариществу «Водник», членом которого он являлся почти тридцать лет.

В мае 1995 года Виктор Гаврилович Калягин подобно другим дачникам зарегистрировал право собственности на землю - два земельных участка общей площадью в 10 соток. А через год принес в правление общества «Водник» заявление о выходе из его состава. Калягин и до этого не скрывал своего недовольства работой правления, открыто высказывался: мол, хватит кормить дармоедов. И все в таком роде...

- А за что платить? - возмущается он и сегодня. - Когда в 70-х годах мой отец купил в обществе «Водник» участок земли, по улице Осиновой на мотоцикле было не проехать. В 76-м году мы собрали с каждого дома по пятерке, завезли 30 машин гравия и выровняли дорогу. Она до сих пор служит.

Вскладчину с соседями пришлось копать и бассейн, который используется для полива и как противопожарный резервуар. Надо было получить разрешение лесничества на отвод участка под бассейн, заплатить бульдозеристу за работу... Общество отказалось нес-ти расходы. Сделали все на собственные средства. Правление тут как тут - поставило бассейн на баланс.

Не жалко. Пользуйтесь! Возмущает другое. В 1995 году я запросил у казначея калькуляцию - куда идут наши взносы. И получил ее: «налог на землю, отсыпка дорог, очистка водоемов, содержание горсовета, оклады председателю, секретарю, казначею и т.д.».

По тем временам выходило по 4,5 тысячи рублей на человека. Сумма немалая. Однако многие дачники в нашем околотке бедствовали без воды. Тогда я предложил председателю расширить шурф, который выкопал для себя. Чтобы воды хватало всем. Он проигнорировал мои предложения. Зато по бумагам выходило, что правление неустанно печется о дачниках: сооружает и чистит водоемы, ежегодно ремонтирует дороги... Не щадя живота своего... и общих денег. Ой ли?

И тогда я занялся собственной калькуляцией. За четыре года стоимость «сотки» земли выросла с 4,5 до 11 рублей. Таким образом, с 450 членов «Водника» набиралось за год 40-50 тысяч рублей. Налог на землю в 2001 году был определен в 24 копейки за «сотку», в 2002 году - 48 копеек. Со всего общества эта статья «съедает» чуть больше двух тысяч. Куда идет все остальное?

Эти нехитрые размышления привели Калягина к выводу, что налог на землю - единственная бесспорная статья расходов, которые он готов оплачивать. И так как его заявление о выходе из состава дачного общества удовлетворено не было, взносы он вносить перестал. В соответствии с уставом товарищества «Водник», в котором говорится, что «член садоводческого товарищества может выбыть из него по собственному желанию».

Каково же было удивление Калягина, когда в 2000 году он получил повестку в суд Индустриального района. Правление «Водника» желало взыскать с Калягина взносы за четыре года - 320 рублей и пеню в размере одного процента за каждый день просрочки платежа. Всего 1200 рублей.

Калягин как раз собрался уезжать на Урал к дочери, уже и билет на поезд приобрел. Поэтому он написал заявление в суд с просьбой перенести заседание. Но вернулся из поездки и узнал, что в суде обошлись без него. Причем судья В. Грудин вынес решение в пользу товарищества «Водник»: взыскать с Калягина требуемую сумму. Для Виктора Гавриловича это был шок! Как же так? Суд попрал его конституционные права! Сказано в Конституции: «владение и распоряжение землей осуществляется их собственниками свободно». Где же свобода?

Калягин обжаловал решение в краевой суд. Его отменили. Но и новый судья оказался немногим «прогрессивнее» предшественника. Суд повторно встал на сторону правления, немного скостив горе-собственнику размер пени. Возмущенный Калягин дошел до краевой прокуратуры и судебной коллегии по гражданским делам краевого суда. Выводы этих инстанций выглядели на бумаге, как близнецы: членские взносы и неустойка взысканы с Калягина необоснованно. Земельные участки переданы Калягину в частную собственность. Собственник дважды обращался с заявлениями в правление, настаивая на желании вести хозяйство в индивидуальном порядке. Но заявления не были удовлетворены. Стало быть, у правления не было оснований для исключения Калягина из товарищества в связи с неуплатой взносов. Поэтому нет оснований и для их взыскания.

Третье судебное заседание, наконец, поставило все на свои места. Суд признал за Калягиным право свободного выхода из «Водника». Но при этом обязал заключить с товариществом договор на аренду инфраструктуры и объектов общего пользования. Что Калягин и сделал как законопослушный гражданин.

Каждый

выбирает по себе...

Скажем прямо: выиграл в этом деле Виктор Гаврилович не так уж и много, чтобы «бросать в воздух чепчики» и кричать «ура». Вместо сотни рублей он платит только 15. Для кого-то эта экономия несущественна. Но для пенсионера это деньги! Нетрудно представить и моральное удовлетворение Калягина от одержанной победы над «колхозом».

- Думаю, я не один такой «жадный». Многие желали бы выйти из состава товариществ на вольные хлеба. Резон есть. Наемные охранники не спасают от краж. Взносы превращаются в поборы. Чтобы удержать людей в товариществах, придумали ограничение: выход из общества возможен с продажей садового участка другому лицу. Это противозаконно. Собственник сам решает, как ему лучше.

Все правильно. Каждый выбирает для себя. Есть товарищества, которые так называются по праву: и праздники там умудряются организовывать, и хозяйственные проблемы решают по полной программе, и отчеты правления там, как акты аудиторской проверки... Но в большинстве дачных некоммерческих объединений эта форма управления себя уже изжила. Превратилась в обузу, в кормушку для горстки людей. И для тех, кто не желает с этим мириться, важно знать, что выход есть. Это путь собственника, которым прошел Виктор Гаврилович Калягин.

Тема, конечно, спорная. Калягин, к примеру, затевает еще один передел собственности. На этот раз он хочет выделиться из состава гаражно-строительного кооператива, где у него свой «бокс». Правление ГСК объявило о необходимости зарегистрировать кооператив в учреждении юстиции. Под это дело требуют внести взнос - 3 тысячи рублей. Калягин же подсчитал, что для него дешевле пойти по проторенному «кулацкому пути»: стать частником, нежели платить дважды - за регистрацию кооператива и выделение собственности в рамках ГСК.

Что из этого получится, неизвестно. Наверное, в ГСК тоже посчитают его поступок не товарищеским. В краевом учреждении юстиции по регистрации недвижимости и сделок с ним пожимают плечами: таких прецедентов в их практике еще не было. «Но в принципе... Собственник имеет право!»

В том и вся соль этой «дачной истории». Непросто идти навстречу ветру перемен с чемоданом стереотипов. И роль собственника для многих из нас столь непривычна, что невдомек бывает: как ею правильно распорядиться, какую выгоду извлечь? Но если право собственности умеют защитить у нас уже и пенсионеры из числа репрессированных, может, и закон об обороте сельхозугодий не станет «прихватизацией» земель на старый лад. Если люди с «кулацкими генами» вроде Калягина смогут побороться за свои права.

А они смогут.

Ирина МАШНОВА.