Милицейский спецназ сражается «за идею»

10 ноября нынешнего года российская милиция отмечает свою 85-ю годовщину.

На днях сотрудники УБОП УВД Хабаровского края получили информацию о том, что в частном доме по ул. Новгородской поселилась без регистрации группа выходцев с Кавказа. «Новоселы» скорее представляли интерес для паспортной службы, если бы не сведения о том, что в доме хранится взрывчатка. Это в корне меняло дело.

Убоповцы и бойцы отряда специального назначения криминальной милиции начали операцию в пять утра. Скрытно оцепили дом, перекрыли пути отхода, убедились, что в случае боя никто из гражданских лиц не пострадает.

Служебные инструкции церемониться в таких случаях не велят. В окно полетела шумовая граната. Обитатели дома и ахнуть не успели, как внутрь ворвались бойцы спецназа. Ни о каком сопротивлении не могло быть и речи. Кое-кто из кавказцев бросился спасаться в погреб. В считанные секунды все были уложены на пол.

Силу милиция применила не зря. В доме обнаружили килограмм тротила. Один из четверых обитавших здесь ингушей находился в розыске за воинское преступление и вскоре после задержания поступил в ведение военной прокуратуры. Другой, как выяснилось, за совершение особо тяжкого преступления ранее был осужден на 12 лет, вышел на свободу по амнистии и отчего-то опять оказался в сомнительной компании рядом со взрывчаткой. А приютил четверку их земляк, владелец дома, якобы собиравшийся привлечь этих людей к ремонтным работам. Впрочем, для какого такого ремонта понадобился тротил, никто из задержанных объяснить не смог. Окончательно разобраться с компанией предстоит оперативникам...

Недавние события с захватом заложников в Москве показали, что судьба сотен людей и, без преувеличения, всего государства порой зависит от профессионализма, оперативности, отваги и хладнокровия подразделений спецназа. Как бы ни усердствовали политики, именно бойцы «Альфы» и «Вымпела», идя на смертельный риск, поставили последнюю точку в драме, ставшей моментом истины для общества и власти. Спецподразделения МВД в непосредственном штурме не участвовали. Но находились рядом в полной боевой готовности, выполняли свои задачи и в любой момент могли вступить в схватку. А в «горячих точках» и борьбе с «отмороженным», организованным криминалом они принимают бой ежедневно.

Заместитель начальника криминальной милиции крайУВД В.М. Рубан о своих силовиках рассказывает скупо. Оно и понятно. Зачем афишировать людей, находящихся на самом острие борьбы с вооруженными бандами и уголовным беспределом?! А этого добра в крае сейчас хватает. Недавно в прессе появились сообщения, что с ликвидацией рушайловского РУБОПа бойцы столичного СОБРа оказались не у дел, многие уволились на гражданку. В Хабаровском крае дальневосточный РУБОП также был упразднен в своем прежнем «самостийном» виде и стал структурным подразделением УВД. Но у местных собровцев иная судьба. Специальный отряд быстрого реагирования теперь переименован в отряд милиции специального назначения и перешел в распоряжение подразделений криминальной милиции края. Так что оперативники, работающие «на земле», даже выиграли: у них появился собственный спецназ. В его обязанности входит силовое обеспечение оперативно-следственных мероприятий.

Численность спецназа криминальной милиции в крае сейчас меньше сотни. Но все его сотрудники (в отличие от ОМОНа) - офицеры, прошедшие особую боевую и моральную подготовку. Для них нет альтернативы: ехать или не ехать в «горячую точку», участвовать или нет в опасной операции. Для спецназовца СКМ существуют только долг и приказ - такова специфика службы.

Заместитель начальника УВД края А.П. Трубчик, возглавляющий милицию общественной безопасности, по поводу московских событий в театральном центре считает, что спецподразделения всех силовых структур достойно выполнили свою задачу. А вот в работе оперативных служб выявился трагический просчет. Столь масштабную операцию просто невозможно подготовить абсолютно скрытно. Отсутствие какой-либо информации у оперативников ФСБ и МВД говорит само за себя в оценке качества их работы.

Нельзя не добавить, что из-за недальновидности самого высокого руководства престиж того же уголовного розыска в последнее время неуклонно снижался год от года. На вольные хлеба уходили лучшие профессионалы. Стоит ли удивляться, что московские сыщики, у которых на обслуживаемой территории повсюду должны быть свои глаза и уши, прозевали Бараева и его пособников?!

Спрашиваю Трубчика, постучав по дереву:

- Доведись в Хабаровске объявиться каким-нибудь террористам, что сможет им противопоставить милиция? И насколько вообще вероятен такой оборот, исходя из оперативных данных?

Анатолий Павлович усмехается:

- Человек предполагает, а случай располагает. Терроризм в столичном варианте еще обходит Дальний Восток стороной. И ожидать худшего пока оснований нет. А уж если придется... Московские события - большой урок и для нас. Планы спецопераций и взаимодействия с другими структурами в подобной ситуации хабаровской милицией проработаны досконально, проверены в учебных условиях и на практике. Немаловажная роль в них отводится ОМОНу.

Численность хабаровского ОМОНа более 150 человек. В американских кинобоевиках лихие командос, увешанные диковинным оружием и электроникой, более напоминают киборгов-терминаторов. А как оснащены наши бойцы? Оказывается, не хуже. На вооружении омоновцев различные разновидности пистолетов и автоматов, в том числе бесшумных; снайперские винтовки самых «продвинутых» модификаций, включая крупнокалиберную винтовку-«антиснайпер» с огромными поражающими возможностями; гранатометы «Муха» и «Шмель». Об обычных РПГ, оружии с подсветкой и приборах ночного видения не стоит и говорить. Защита бойцов обеспечивается бронежилетами - от самых легких до титановых. Есть и «сфера» для защиты головы - бронированный колпак, способный выдержать любое касательное и большинство прямых попаданий пуль и осколков. Омоновские саперы располагают различными типами миноискателей, включая такие, которые специально предназначены для обнаружения и ликвидации радиоуправляемых фугасов.

По сравнению с некоторыми регионами страны хабаровский ОМОН оснащен гораздо лучше. Для бойцов приобрели даже спутниковые телефоны, обеспечивающие самую надежную связь в боевых условиях. А штука эта весьма дорогостоящая. Один аппарат стоит три тысячи долларов, а его самая экономная эксплуатация обходится около 800 «зеленых» в месяц. Но в УВД, хоть со средствами здесь всегда туго, денег на это не жалеют, потому что человеческая жизнь дороже.

Какова же отдача от милицейских силовиков? Оказывается, для края она невелика - единичные случаи задержания опасных вооруженных преступников. Но совсем не потому, что ОМОН и спецназ даром едят свой хлеб. Их способности и оснащение находят применение в «горячих точках». Руководители УВД признаются, что бойцы у них есть, но фактически их как бы и нет. Около 120 омоновцев и десяток спецназовцев криминальной милиции постоянно находятся в Чечне и Дагестане. Там сейчас воюет командир спецназа СКМ. И сам А.П. Трубчик в 2000 году три месяца пробыл в Чечне. А совсем недавно вернулся из командировки в Грозный, Гудермес, Курчелой. Какая там обстановка, по СМИ известно каждому. Так что службе хабаровских милиционеров в Чечне не позавидуешь. Тамошние местные власти их судьбой и условиями жизни не озабочены. Поддерживает объединенная войсковая группировка да родное УВД.

Работы для бойцов хоть отбавляй и дома. Например, охрана спортивных мероприятий, которые, по примеру той же столицы, чреваты опасными неожиданностями в виде фанатских беспорядков. ОМОНу постоянно приходится выезжать по звонкам телефонных хулиганов, сообщающих о подложенных там и сям бомбах. Но не выезжать нельзя - не приведи Бог, какой-нибудь звонок окажется не дурацкой шуткой. Да и обычная охрана порядка на улицах была бы куда эффективней, неси ОМОН службу по прямому назначению, вместо того, чтобы участвовать в войне, стыдливо именуемой «антитеррористической операцией». Ведь когда почти ежедневно гибнут люди и техника - это и есть война, независимо от того, ведут ли ее танковые соединения или «отморозки» и одичалые пацаны с фугасами.

В спецподразделениях крайУВД стабильный некомплект. Омоновцев не хватает более двух десятков, и в спецназе СКМ немало вакансий. Когда в Чечне начались подрывы и появились их жертвы, кое-кто из бойцов постарался перейти в другие службы. Не стоит обвинять их в отсутствии отваги. Во всем мире спецназовец-профессионал рискует головой за соответствующую плату и социальные гарантии. В связи с официально объявленным «окончанием войны» в Чечне «боевые» для воинского и милицейского контингента отменили. Омоновец первых лет службы получает зарплату в размере около трех с половиной тысяч рублей - ровно столько, сколько и обычный милиционер патрульно-постовой службы, не нюхавший пороха и иного уровня подготовки. Вопрос об этом вопиющем несоответствии не раз ставился руководством крайУВД перед высокими инстанциями. Но отчего-то очевидные доводы результатов не возымели.

После теракта в Москве даже депутаты Госдумы во всеуслышание заговорили о том, что зарплату силовикам надо было повышать не виртуально, а на самом деле. Но там, где федеральной власти недосуг, как всегда, отдувается местная. Постановлением правительства края установлена доплата омоновцам. Но и тысяча рублей в месяц «губернаторских» проблемы не решает.

Странно все-таки: отчего получка милицейского бойца-профи, каждодневно рискующего жизнью, несопоставима с зарплатой даже рядового госслужащего? Или составление документов, пользу которых понять порой нелегко, дороже крови, пролитой в бою?

Кирилл ПАРТЫКА.