Обратная сторона картины

Поклонники высокого искусства, посещая музеи и выставки, видят уже конечный итог творчества, результат, так сказать, долгих проб и метаний. Сам же этот процесс остается для широкой публики тайной за семью печатями: редкий художник (или любая другая созидающая личность) любит открывать посторонним свою творческую кухню. У читателей «Тихоокеанской звезды» есть такая редкая возможность. Сегодня мы приглашаем их в путешествие по мастерским хабаровских художников.

Счастливый иконописец

Безусловно, каждая художественная мастерская - явление уникальное и неповторимое. Ведь не меньше, чем само творчество, она воплощает внутренний мир человека, его мировоззрение и привычки. И все-таки не будет преувеличением сказать, что мастерская Владимира Евтушенко даже на этом фоне - вещь совершенно особенная. А как же иначе, ведь художник с единомышленниками специализируется на иконописи...

В течение жизни Владимир Евтушенко занимался многим: медальерным искусством и витражами, скульптурой малой формы и обычной живописью. Работы художника украшают многие здания и помещения Хабаровска. Однако с начала 90-х годов все былые увлечения были подвинуты в сторону религиозными мотивами. Сначала просто был интерес к древнерусскому искусству. Потом смелость: художник решил собственными силами воссоздать иконостас Иннокентъевской церкви. Получилось. Уже этого, по мнению Владимира Евтушенко, хватило бы, чтобы оправдать всю жизнь. Однако затем художнику еще раз доверили работу подобного же масштаба - создать иконостас для собора Успения Пресвятой Богородицы, построенного не так давно в центре Хабаровска.

Заказ - сложнейший, объем - колоссальный, ответственность - неимоверная, сроки - сжатые. Иконостас должен быть готов к нынешней Пасхе - 27 апреля. Позади уже год напряженного труда, впереди - несколько месяцев еще большего. Осталось написать более двадцати икон! Работа кипит практически без перерывов и выходных.

В мастерской Владимира Евтушенко так тесно, что лишний раз боишься повернуться. Масштабные детали будущего иконостаса занимают все возможное пространство, оттеснив в углы и на дальние стеллажи все предыдущие работы. Стоит заметить, что мастерские советских художников, в принципе, никогда не отличались большими масштабами (за редким, наверное, исключением). А уж для иконописи они вообще, как выяснилось, оказались неприспособленными. Хотя бы потому, что иконы, в отличие от обычных картин, на мольберт не поставишь. Иконы большого размера можно писать только в горизонтальном положении. Такова технология. Впрочем, это не единственная сложность. Изготовление иконы - процесс вообще многоступенчатый и трудоемкий. Поэтому Евтушенко с единомышленниками приходится не только писать красками, но также делать чертежи, заготавливать деревянные формы, покрывать готовые иконы олифой и прочее, прочее. И все здесь - в небольшой художественной мастерской. Не просто творчество, а настоящий производственный процесс!

- Как справляетесь? - я все же сумела протиснуться между иконными досками и притулилась на кресле, заваленном чертежами.

- Это очень интересно. Все, чем я занимался в течение всей своей жизни, а это работа с самыми разными материалами, мне сейчас пригодилось. Да еще поистине в высшем воплощении живописи - иконописи. Об этом можно было только мечтать. Так что без малейшего преувеличения я могу себя назвать счастливым человеком, - Владимир Евтушенко таинственно улыбается, и ему без сомнения веришь. Хотя бы потому, что редкий художник так терпимо относится к суетной профессии репортера с ее непрошенностью, любопытством и часто бестактными вопросами. А вот если бы одному из немногих хабаровских иконописцев еще и условия для работы более приспособленные. Что называется, для полного счастья...

- Конечно, в идеале подобные вещи следует создавать в специальных мастерских при храмах. Как чаще всего было на Руси. И не только потому, что в приспособленных помещениях гораздо просторнее. Не менее важно, что там меньше посторонних людей, случайных, неосторожных взглядов. Ведь так важен дух! Но пока такой возможности нет.

Что ж, неизбежные обстоятельства тоже воспитывают смирение. Но как художник (создание по природе своей свободолюбивое) переносит те неисчислимые ограничения, какие накладывает на него иконопись? Ведь религиозная живопись очень консервативна: похожие фигуры и лики...

- Напрасно вы так считаете. Хотя когда-то меня тоже очень занимал этот вопрос. И сейчас я уверен: художник в иконописи может проявить себя очень ярко. Ведь на свете нет ни одной похожей иконы. А уж в наших условиях, когда приходится восстанавливать утраченное из небытия... Изучаю историю костюма, описания святых. Разве это не творчество?

Мы расстаемся с Владимиром Евтушенко затемно. А уже ранним утром я вижу его спешащим в свою мастерскую. Не всегда художники бывают вольными птицами. Ведь творчество - иногда еще и служение...

Сократ и Венера

Стоит заметить, что Владимир Евтушенко - счастливец дважды. В том числе потому, что его мастерская расположена в Хабаровске по адресу: улица Фрунзе, 65. Это здание принадлежит Союзу художников (когда-то строилось на его деньги) и поэтому на его помещения нынче не покушаются. Что касается всех остальных художественных мастерских... В былые годы их совершенно безвозмездно передавала творцам Советская власть. И ведь не что попало. Мастерские проектировались заранее (как правило, в жилых домах), учитывая особые пожелания художников: высокие потолки, минимум стен. В Хабаровске за несколько десятилетий появилось несколько таких художественных оазисов: пентхаусы, то бишь последние этажи, в высотках по улице Ленина, Карла Маркса (в домике «с шаром»), над магазином «Алмаз». В общей сложности - несколько десятков мастерских. Может быть, и недостаточно. И все же Хабаровск считался в этом отношении довольно благополучным городом. Практически все местные члены Союза художников имели свои мастерские. Причем, что интересно, владели ими пожизненно. Была у советских художников такая завидная профессиональная этика: даже если коллега переставал активно творить и участвовать в выставках, мастерскую у него не забирали...

Однако иногда жизнь оказывается длиннее «пожизненного права». Новая власть стала считать деньги. Над художниками нависла угроза высокой арендной платы. Осилить ее в Хабаровске смогли бы лишь единицы...

Забегая вперед, скажем, что пока никто из наших творцов на улице не оказался. Каждые два-три года вопрос рассматривается депутатами и решается в пользу художников: им вменяется лишь плата за коммунальные услуги. Однако дамоклов меч в виде аренды висит постоянно и, безусловно, отравляет существование. Да и новые мастерские не появляются. А ведь подрастают молодые кадры...

- Наши власти просто не понимают, что без искусства и духовной среды нет никакой успешной экономики, - Анатолия Нежинского я застаю в его мастерской на улице Ленина за очень своеобразным занятием - он начищает до блеска деревянный походный ящик. - В Нью-Йорке понимают, а у нас нет. Тупик! Лучшая экспансия - искусство. Армия приходит потом. А иногда ее и вовсе не нужно...

- Походный военный ящик из этих соображений? - в мастерской моего нового адресата безумно много света. Хотя не все художники это любят.

- Да нет, в нем просто краски удобно хранить. Поэтому и приобрел по случаю. Я вообще люблю натуральные вещи. Вот видите - пенек. Сидишь, и совершенно иные мысли в голове, нежели на металлической табуретке. Тащил его на 16-й этаж на собственном горбу - лифт тогда еще не работал. А эти два черепа - коровы и лошади - сын нашел в море. Я запылил их металлической краской - получились словно космические корабли, - Анатолий Нежинский начинает экскурсию по своей мастерской.

- А вот женщина не настоящая, из гипса, - примечаю я бюст на окне.

- Это Венера. Досталась мне по наследству от одного художника. Олицетворяет одно из главных моих убеждений: женщина - это человек, а мужчина - только придаток к ней. Знаете, почему? Потому, что женщина всегда и во всем стремится к красоте. А мужчина - только к функциональности. И именно женщина, могу спорить до хрипоты, была первым созданием на земле, что бы там ни говорили легенды.

Венеру несколько затмевает вереница пустых бутылок - от обычного вина и очень дорогих коньяков. Казалось бы, дело естественное: творческая обстановка. Если не знать, что хозяин - убежденный трезвенник...

- Скоро буду отмечать своеобразный юбилей - 30 лет без спиртного. То есть, абсолютно, - Анатолий Нежинский, безусловно, догадывается, какое впечатление производят подобные слова на его собеседников.

- В молодости, конечно, было. Много путешествовал. Выпивали так, что шум стоял. Но потом отказался раз и навсегда. Помню, лет десять назад пригубил коньяк - так едва плохо не стало. Вот что значит - организм очистился. Что значит, без спиртного скучно? Пейте хороший чай - сразу поменяете мнение. Да и жизнь... Именно благодаря трезвости я достиг очень многого. Сразу появляется масса времени - думать, творить, не совершать глупости. А бутылки - это гости потребляют. Я не против. Пьянство не рождает порок, оно его лишь обнаруживает. Так Сократ сказал. Вот я над плиткой, где пищу готовлю, это записал...

Авангардист Анатолий Нежинский не только стены умными мыслями расписывает. Он вообще не терпит пустых пространств. В аппликациях - двери, холодильник и даже тоненькие ножки стола. Любая поверхность - словно холст. Он может быть чистым, но только временно...

Натурщица - это трудно

На некоторых картинах Анатолия Нежинского изображены совершенно изумительные кошки - теплые, нежные, вот-вот замурлычат. Однако настоящих животных в течение своего долгого путешествия по хабаровским художественным мастерским я так и не встретила.

- Краски едят, картины пачкают?

- Дело не в этом, - Анатолий Нежинский с любовью смотрит на свою полосатую виртуальную кошку. - Просто летом художники редко бывают в своих мастерских - выезжают на натуру. А ведь животные требуют внимания, тепла. Вы ведь помните - «Мы в ответе за тех, кого приручили». Тут за цветами-то нормально ухаживать не получается...

Что верно, то верно - живые растения в художественных мастерских, что попали в мое поле зрения, чаще всего были весьма угнетенными (в отличие от написанных на холсте). За исключением разве что огромного алоэ (в человеческий рост!) в мастерской Виталия Дроздова.

- Для лечения простуды я его не использую, - прояснил ситуацию художник. - Вот он и вымахал - на правах хозяина дома.

Впрочем, масштабным в мастерской Виталия Дроздова оказался не только алоэ. Еще в студенчестве художник скопировал в Третьяковской галерее фрагмент известной картины А. Иванова «Явление Христа народу». Привез холст с собой. Нынче он занимает самый большой простенок в мастерской (остальные художник снес для расширения пространства). Можно только догадываться, как ошеломляет картина, если даже фрагмент производит подобное впечатление!

- А художник вообще может обойтись без мастерской? - задаю я один из тех самых бестактных репортерских вопросов. - Ведь если у человека есть талант, призвание, обстановка - дело второстепенное. Твори дома.

- Никак не может... Да меня бы просто домашние на улицу выгнали со всеми этими холстами и рамами - они займут всю квартиру.

- Ну хорошо. Если для художников мастерская - такая ценность, пусть создают себе условия сами. При чем тут государство? Разве предоставляли муниципальные власти бесплатные помещения, например, Ренуару или Гогену? Почему у нас вопрос стоит именно так?

- За все эти годы, пожалуй, только один хабаровский художник смог построить себе мастерскую на собственные средства. Так что же, всем остальным перестать писать, если их творчество не столь прибыльно?

Мастерская Виталия Дроздова находится в том самом доме - с шариком. Было время, когда обслуживающий его персонал военной выправки, выпивавший с художниками, выдал тайну: этот белый шар - не метеостанция... И все-таки художники, проживающие, как им и положено, под самой крышей, его вредного влияния не боятся. Творческому процессу он никак не мешает. Как и все остальное, что случилось и еще произойдет в нашей жизни. После меня в мастерской Виталия Дроздова ждали молодых художников с натурщицей. Последнюю найти ненамного проще, чем мастерскую. Изнурительный труд! Как любое творчество.

Светлана ПОДЗНОЕВА.