Профессор Сорокин спасает Снежану от «психушки»

Первым по поводу Снежаны в редакцию обратился Евгений Сорокин, заместитель директора МНТК «Микрохирургия глаза», заведующий кафедрой глазных болезней медицинского университета. Врач бил тревогу: помогите не допустить, чтобы нормального ребенка отправили в интернат для психически больных детей. А потом рассказал такую историю...

Больше года назад ему позвонил коллега - профессор медицинского университета. Попросил посмотреть одну детдомовскую девочку, у которой, судя по всему, существуют серьезные проблемы со зрением. «Девчонку совсем «затюкали» в школе, где она училась. Мол, ничего не усваивает, ведет себя неадекватно. Привезет ее моя жена, она в девочке души не чает, помогает детдому, чем может».

Через пару дней жена того самого профессора Елена Косых привезла к офтальмологу Снежану Черниговскую, воспитанницу детского дома № 8. Сорокин проверил зрение девочки. Батюшки! Да как же она будет успевать в школе?! Она же почти слепая. Говоря простым языком, у Снежаны обнаружилась врожденная дальнозоркость высокой степени, слабовидение обоих глаз. Сорокин выписал девочке очки и велел Елене Косых передать всем в детском доме: пусть внимательно следят, чтобы Снежана всегда была в очках. Иначе ее будущее - слепота.

Как полагается, Снежане оформили инвалидность по зрению. Сорокин рекомендовал определить ее для лечения и обучения в школу-интернат для незрячих и слабовидящих детей. Только там она могла нормально учиться.

Девочка Сорокину понравилась: беленькая, как одуванчик, ласковая, смышленая... Он сразу вспомнил ее, когда через год все тот же знакомый профессор перезвонил: будь любезен, посмотри девочку повторно, она четыре месяца оставалась без очков. Когда Снежану привезли, Сорокин испытал настоящий шок. Елена Косых призналась ему, что взяла Снежану под расписку из психбольницы. И если не вернет ее до пяти часов вечера, у многих людей возникнут проблемы: у нее, у руководства детдома, в городском управлении образования, где дали такое разрешение...

- Я думал, что она учится в интернате и все у нее хорошо. А, оказывается, интернат сдал ее в психбольницу. Без очков!!! Я просто рвал и метал: как же так? Там же специалисты. Они же знают, что без очков она может ослепнуть. И с чего там взяли, что ей место в психушке? Что она такого натворила?

Сорокин позвонил в детдом, поинтересовался у директора: каким было душевное состояние Снежаны до перевода ее в интернат? Директор сказала, что это был обычный ребенок со своими переживаниями, капризами, но в целом абсолютно адекватный. Но не стала скрывать, что в 1999 году, когда Снежана поступила в детдом из краевого социально-реабилитационного центра, с ней были некоторые проблемы. Любое замечание, высказанное в резкой форме, могло вызвать у нее истерику. Ее даже пришлось поместить на обследование в психиатрическую больницу, где ей поставили диагноз «психопатоподобное поведение». Но прошло время, от истерик не осталось и следа. Снежану переосвидетельствовали и диагноз смягчили. Новый диагноз - нарушение эмоционально-волевой сферы - позволял оформить ее в интернат для незрячих детей, как рекомендовал Сорокин. Но в интернате устроили скандал: детдом обвинили в подтасовке документов, а Снежану отправили в психушку. Мол, она социально опасна для детей, и место ей только там.

Сорокин заявил, что не выпишет девочку из больницы до тех пор, пока не будет уверен, что она в безопасности. Потому что из медицинских источников ему стало известно, что Снежане вернули диагноз «психопатки», а в краевом министерстве образования решают определить ее в интернат для психически больных детей.

- Я буду настаивать на проведении консилиума. Приезжайте и убедитесь: Снежана - абсолютно нормальный ребенок.

И мы поехали в глазную клинику знакомиться со Снежаной. Никаких следов психопатии и деградации личности мы, конечно же, не обнаружили. За месяц с небольшим Снежана стала любимицей врачей и медперсонала. Когда ее привезли из психиатрической больницы, у нее не было даже сменной одежды. Взятые напрокат теплые вещи пришлось вернуть. Поэтому в больнице ей собрали маленький гардероб: платья, курточку, спортивный костюм для прогулок на улице. Она с удовольствием читает книжки с большими буквами, которые ей приносит офтальмолог Сорокин. И когда мы просим пересказать содержание, подчиняется, мгновенно погасив улыбку.

- Вы тоже думаете, что я ненормальная? Я хочу учиться. Только я не люблю, когда мне говорят, что я ненормальная. Если мне так сказать, у меня, правда, случаются психи. А в интернате все так говорили. Один раз я хотела поехать в детдом. Я соскучилась и хотела забрать свою шкатулку с заколками. Мальчишки поймали меня на остановке и стали тащить назад. Я плакала и кусалась. Мне сказали, что вызовут санитаров из дурдома. Когда приехали санитары, я уже не плакала, но укол мне все равно сделали.

Все Снежанины «психи» запротоколированы в докладных воспитателей интерната. Директор Татьяна Зубко немедленно продемонстрировала их журналисту как доказательства того, что никакие они не звери, а просто девочка вела себя так, что около нее впору было держать круглосуточный пост со смирительной рубашкой наготове. В докладных рассказываются «страшные вещи»: как Снежана пыталась убежать в детдом и искусала мальчика. Как забралась на подоконник и угрожала выпрыгнуть из окна, из-за чего у воспитательницы чуть не случился сердечный приступ.

А дальше разговор пошел о том, какие все-таки нехорошие люди работают в детдоме: «Подсунули неудобного ребенка, а потом «выкрали» его из больницы и раздули скандал: мол, Снежана была без очков». Да она сама же и сломала эти очки. Все помнят: ходила - дужка пластырем замотана. А в интернате нет статьи расходов на приобретение очков. Их должны покупать родители.

Нет у Снежаны родителей. Так уж несправедливо обошлась с ней жизнь. Мать-наркоманка бросила девочку в подъезде, была лишена родительских прав. Отец избивал малышку так, что соседи отхаживали ее по нескольку дней. Потом Снежана с младшим братом долго кочевала по приютам. А когда родственники взяли над ней опеку, вышло и того хуже. Отец-рецидивист зарезал на глазах у ребенка человека. Какая психика выдержит такое?!

Владимир Никулин, руководитель социально-реабилитационного центра, помнит Снежану очень хорошо, что, в общем-то, неудивительно. Сколько бы не прошло детей через центр, Никулин помнит всех поименно.

- К нам привезли забитого, испуганного зверька. Но мы окружили ее любовью - страх и истерики улетучились. Она была у нас первой артисткой: пела, читала стихи, танцевала. Снежана - не психически больной человек. Психически травмированный. К такому ребенку просто нужен индивидуальный подход, любовь и ласка. А подоплека помещения девочки в психбольницу мне понятна. В Хабаровске сформировалась очень нехорошая тенденция, когда на социальных сирот навешивают клеймо дебилов и отправляют с глаз долой в интернаты. Никто не хочет возиться с проблемными детьми.

Поставленный диагноз закрыл перед Снежаной двери всех учебных заведений. Девочка и без того отстала в учебе. Ведь взрослые долго не замечали того, что она плохо видит. Пробелов в ее знаниях так много, что 11-летнему ребенку пришлось в этом году пойти в третий класс. Что будет с ней дальше? Ведь и краевое министерство образования встало на сторону Татьяны Зубко. Инна Зотова, начальник отдела специального образования, считает, что все было сделано правильно. И Снежане с ее диагнозом не место в интернате для незрячих: «Проблема в том, что у нас нет учебных заведений для таких детей».

Главный детский психиатр края, председатель краевой медико-педагогической комиссии Виктор Олешко, подписавший в свое время заключение о направлении Снежаны в интернат для детей с дефектами зрения, считает, что именно министерство образования должно «разгребать» эту проблему. К примеру, открыть при интернате продленную группу для детей с умеренной степенью умственной отсталости, чтобы они находились под круглосуточным патронажем специалистов.

- Снежана - девочка обучаемая. И нельзя допустить, чтобы она попала в интернат для психически больных детей.

В том-то и дело, что до вмешательства в эту историю офтальмолога Сорокина вопрос в министерских кабинетах стоял только в одной плоскости: в какой из интернатов для психически больных детей отправить Снежану - в бикинский или березовский. (Приватно об этом говорили все - под обещание не указывать в газете источник информации.) Не решились. На момент написания этого материала в министерстве образования был издан приказ: вернуть Снежану назад - в детдом, на домашнее обучение. К ней будет приходить учитель из интерната, как это было в прошлом году.

Можно ли считать это решением проблемы? «Нельзя, - считает Владимир Никулин. - Восемь часов обучения в неделю, положенные программой обучения на дому, - это путь к безнадзорности, к задержке развития. Не случайно в школе № 11 в этом году решили вернуть таких детей в классы».

На эту «образовательную малость» мы и попеняли Инне Зотовой из министерства образования. «Пусть занимается самообразованием!» - сказала она.

Эта фраза убила всякую надежду на то, что кто-то в высоких кабинетах сможет помочь Снежаниной беде. Сколько бы мы ни издавали правильных законов, сколько бы ни говорили с высоких трибун о защите прав ребенка, ничего в сущности не меняется. В школах все так же легко навесить клеймо психа на неусидчивого ребенка с рассеянной памятью.

И опять возникают параллели с той же Америкой. Почему у них дети с синдромом Дауна ходят в обычную школу? Почему с ними возятся до совершеннолетия, пока есть хоть маленькая надежда, что ребенка можно «вытянуть»? Американцы не боятся усыновлять российских детей с «плохой наследственностью», можно сказать, намеренно идут на это. Именно такую позицию занимает профессор Сорокин, сообщивший редакции об истории со Снежаной. Возможно, другая сторона с аргументами в руках и развенчает ее. Но разве мы не должны, если есть хоть маленькая надежда, отстоять девочку с исковерканной судьбой?

Ирина МАШНОВА.