Сплетение имен

Всегда приятно, когда родственники заметных в крае людей приходят в редакцию почтить их память, приносят старые грамоты, удостоверения, награды, фотографии. Так случилось и на этот раз, когда к нам заглянул Вячеслав Михайлович Щербаков, зять бывшего редактора «Тихоокеанской звезды» Федора Георгиевича Куликова, которому 16 апреля исполнилось бы 90 лет.

Среди редакторов «Тихоокеанской звезды» в 50-60-х годах прошлого века Федор Георгиевич был самый «битый» - у партии, которой тогда принадлежала вся советская печать, постоянно к нему возникали вопросы. Первые секретари крайкома КПСС в Хабаровске и обкома КПСС в Биробиджане всегда чувствовали у него дух некоего инакомыслия. А еще и плохо прикрытую тягу к художественной интеллигенции, творческим людям, кучковавшимся вокруг Куликова. Да и сам он при том, что выдерживал в газете линию партии, грешил творчеством - писал стихи и очерки, и всячески покровительствовал представителям литературного цеха.

Из огромного фотоархива семьи Куликова - а надо сказать, что в Хабаровске ныне живут две его дочери, сын, шестеро внуков и четверо правнуков, - мы отобрали две фотографии, где Федор Георгиевич запечатлен во время приезда в Хабаровск Юрия Гагарина (он справа от него в шляпе) и Константина Симонова. Есть еще масса снимков и с другими выдающимися гостями, которых Куликов встречал в аэропорту и на железнодорожном вокзале, приглашал на встречи в редакцию, участвовал с ними в собраниях общественности и партийного актива.

Но у нас, нынешних тозовцев, всегда возникал вопрос, почему в 1955 году Федор Куликов неожиданно попал в немилость партийным начальникам и был услан в Биробиджан редактором «Биробиджанской звезды». По версии Щербакова - а память у него на людей и события цепкая, - случилось это после того, как Куликов встал на защиту председателя колхоза «Заветы Ильича» из ЕАО Владимира Пеллера.

А произошло следующее. В область нанес визит тогдашний первый секретарь Хабаровского крайкома КПСС Михаил Стахурский, в годы войны член Военного совета нескольких фронтов, а после войны первый секретарь Винницкого и Полтавского обкомов КПСС, выдвиженец Н.С. Хрущева. И вот в колхозе «Заветы Ильича» он якобы столкнулся с Владимиром Пеллером и в категорической форме потребовал от него сажать кукурузу. Владимир Изральевич кукурузе всячески противился. И дело в этой дискуссии, происходившей прямо в поле, дошло чуть ли не до рукоприкладства.

Кто помнит те времена, факт весьма любопытный, если не сомнительный - какой-то председатель чуть ли не с лопатой наперевес идет против партийного вождя, тем более с такой громкой биографией. Можно было бы всему этому и не поверить, если бы не одно «но».

Узнал ли бывший генерал Стахурский в председателе колхоза бывшего фронтового разведчика Пеллера - еще вопрос, а вот Владимир Изральевич высокого гостя не мог не узнать. Именно он, член Военсовета 2-го Украинского фронта Михаил Стахурский, отдавал приказ расстрелять Пеллера за то, что после одной из операций оставил в живых пленного немца.

Что там дальше было - не известно, но Пеллер остался жив и закончил войну полным кавалером ордена Славы, уже здесь, в Еврейской области, возглавил национальный колхоз и получил звание Героя Социалистического Труда. Кукурузу, вероятнее всего, он тоже начал выращивать, но визитеру Стахурскому нервы попортил. Видимо, этот конфликт с «неудобным» Пеллером и обсуждался на бюро, и Куликов занял не «ту позицию».

Десять лет он проработал редактором «Биробиджанской звезды», потом, уже после снятия Н. Хрущева, восемь - редактором «Тихоокеанской звезды». Стахурского быстро забыли, сначала А. Шитиков, потом А. Черный стояли у руля крайкома КПСС, но клеймо человека, иной раз идущего не в ногу, сопровождало Федора Куликова всю жизнь, вплоть до ухода на пенсию в 1973 году. Смеялись над Никитой Сергеевичем и его кукурузой, боролись против волюнтаризма, пытались дать отпор американским агрессорам во Вьетнаме, проводили опросы общественности, которая не читала пастернаковский «Доктор Живаго», но говорила, что литературные подонки недостойны Нобелевских премий... Однако уже и автор этих строк помнит, как на любом партийном пленуме незабвенный Алексей Клементьевич Черный по любому поводу «трепал» «ТОЗ» и его редактора. Часто с подначкой, а часто и в грубой форме - будто коммунист Куликов был скрытым троцкистом или по ночам, укрывшись одеялом, читал запоем запрещенный роман Пастернака или первые главы солженицынского «Архипелага».

Расставаясь со своим прошлым, человечество смеется. К сожалению, в новейшей российской истории для таких людей, как Федор Куликов, не много было поводов для веселья. И если бы не свойства его открытой всем и доброй души, и не искрометное чувство юмора (он улыбается на любом снимке), потомки его оказались бы людьми желчными и серьезными. Но они другие. Помнят все и сохраняют невероятную преданность деду, отцу и прадеду.

А. ПАШКОВ.