Врачебный просмотр

Уже прошел почти год, как не стало моего мужа. Но время так и не залечивает душевную рану. До сих пор стоят перед глазами картины мук, которые он испытывал перед смертью. Но еще больше горечи от потери человека, с которым прожила не один год: меня гложет мысль, что виноваты в его смерти и нечеловеческих страданиях медики. Вопрос, который не дает покоя: почему лишь за два месяца до смерти мужу был поставлен точный диагноз? Николай был на учете у участкового терапевта, регулярно наблюдался у кардиолога, часто сдавал анализы, но ни у кого не возникло подозрений о недобром. Что же случилось с нашими врачами, если они стали глухи к страданиям пациентов. Николай часто жаловался на боль в желудке, просил участкового врача пятой поликлиники, куда мы прикреплены по месту жительства, об обследовании, но не получал направления. Помогли ему только в десятой поликлинике, куда он обратился за помощью. При обследовании и выяснилось, что рак уже поразил желудок и позвоночник. И сделать что-либо врачи уже были не в силах... (С уважением, Е.К.).

Разобраться в этой ситуации мы попросили сотрудников медицинского отдела краевого Фонда обязательного медицинского страхования. По их просьбе врачом-экспертом краевого онкологического диспансера была проведена экспертиза качества оказания медицинской помощи. Специалисту предстояло рассудить: своевременно ли был установлен диагноз, насколько адекватной была симптоматическая и обезболивающая терапия. Немаловажно было узнать, правильно ли наблюдали за больным участковый терапевт и онколог.

Результаты экспертизы печальны. «В данном случае, - утверждает эксперт, - имеет место несвоевременная диагностика заболевания». Выявленный в этой стадии рак - свидетельство запущенности процесса. Причина этого - скрытое течение болезни. Но надо отметить и низкую онкологическую настороженность врачей поликлиники. Пациент и в самом деле 15 лет состоял на диспансерном учете с больным сердцем и гипертонией, частенько заходил в кабинеты участкового терапевта и кардиолога, но их ни разу не насторожили жалобы пациента.

Рентгенологическое обследование желудка он делал лишь однажды, да и то по собственной инициативе в 1987 году. Его мать умерла от рака кишечника, и мужчина, похоже, всерьез опасался подобного исхода.

Лечили больного препаратом, широко применяемым для лечения хронической боли у онкологических больных. Но в данном случае, как считает эксперт, учитывая распространенность процесса и интенсивность боли, врач должна была назначить, во-первых, большую дозу этого лекарства в комбинации с наркотическим анальгетиком.

Что же будет дальше происходить в той поликлинике, где врачи «пропустили» у пациента страшную болезнь? Возможно, районный онколог и прислушается к предложению эксперта и проведет семинар для участковых терапевтов по симптоматической терапии и лечению хронического болевого синдрома, а возможно, оно так и потонет в море важных медицинских дел. Но ведь человека уже нет на этом свете...

Сложно сказать, станет ли родным Николая легче от правды. Скорее всего, нет. Юрист, к которому мы обратились за консультацией, уверена, что подай автор письма в суд, она вряд ли сможет выиграть его. Как показывает практика, лишь треть поданных в суды исков с претензиями к врачам удовлетворяются в пользу пострадавших. Все ошибки и просчеты в тактике лечения можно объяснить индивидуальными особенностями течения болезни и тем, что пациент не выполнял все предписания врача.

Татьяна Баулина.