О стройке без белых перчаток, или Как генерал Хризман не стал академиком

Генерал-лейтенант Хризман и не подозревал, как я готовилась к этому интервью. Едва на Хабаровск опустились сумерки, я выскочила из автобуса на площади Славы и затаилась за стелой, держа под прицелом силуэт Спасо-Преображенского кафедрального собора.

Мне хотелось увидеть начальника ФГУП УСС «Дальспецстрой» в деле. И я примерно представляла, где и во сколько его можно застать. Если у вас столько объектов и вы намерены обойти их все - вы просто обречены гулять ночью под фонарями. Если вы, конечно, настоящий генерал.

Юрий Хризман оказался настоящим. Материализовавшись из темноты на свет строительных прожекторов около девяти вечера, он решительно ринулся в бой - прямо в облако цементной пыли, поднятой корейскими рабочими. Его замы ныряли туда же, немедленно растворяясь в густом строительном тумане. «Сейчас хлебнут», - машинально отметила я.

«А стройки вообще в белых перчатках не бывает», - скажет мне потом Юрий Лазаревич. И я с ним мысленно соглашусь: точно, тем, кто не захлебнулся в мутной пене последних лет, больше подошли бы боксерские.

Кто они - те, кто упорно не хотели тонуть, когда тонуло и рушилось все? Акулы капитализма?

Ведь про феномен «Дальспецстроя» можно было бы писать научный трактат. Организация военная (здесь даже в приемной начальника вместо секретарши - офицер), а строит гражданские объекты, от храмов до газопровода. Монстр стройиндустрии. Поставить рядом, пожалуй, некого.

Но научных трактатов Юрий Хризман не пишет.

- Потому что когда мы с моей будущей супругой после школы пошли выбирать институт... - начал он.

- Подождите, - перебила я. - Вы хотите сказать, что учились со своей супругой в одном институте?

- Да нет же. Это мы МНЕ пошли выбирать институт. И супруга решила, что строительный факультет политена вполне подойдет. Я, правда, больше увлекался физикой и математикой. Но она сказала: «Где жить будем, академик?». И я сказал: «Ну ладно, раз ты решила...».

Так Юрий Хризман не стал академиком. Зато он стал строителем. Пожалуй, одним из самых известных строителей в крае. Хотя шел к этому самым извилистым путем из всех возможных.

Для начала пошел после института в армию, да так там и остался.

Товарищ жена

и наука марксизм

Армии, в конце концов, тоже нужны строители. Но тогда, в конце 80-х, в военных округах, расположенных на границе с Китаем, начался строительный бум.

- Было даже постановление Политбюро ЦК, в котором говорилось о том, что в связи с военной угрозой соседа необходимо оборонные промышленные объекты оттянуть от границы, - уточняет Юрий Хризман.

- Даже такие вещи до сих пор помните?

- Вы бы тоже помнили. Мы эти оборонные объекты тогда и днем, и ночью строили. К тому же за нашими идеологическими «показателями» тоже следили. Если вам рассказать, как моя жена по ночам конспекты писала...

- Расскажите.

- А, впрочем, все офицерские жены, пожалуй, писали. Перед каждой проверкой, которую устраивал политотдел, жены офицеров садились и всю ночь конспектировали Маркса, Энгельса и Ленина.

- Нехорошо как-то. А офицеры в это время что?

- Я же вам говорю: работали. Утром придешь, конспект перед тобой. Тебе галочку ставят и идут смотреть трудовые показатели. А уж они, слава Богу, были всегда. Мы тогда в Приморье строили заводы. «Амур», «Ураган»... Правда, потом время наступило интересное. Вот «Амур» потом акционировался, и акционеры все, что там было, распродали китайцам.

- Военный завод!

- Ну, формально-то он принадлежал Минрадиопрому.

- Наверное, о многих объектах, которые вы строили своими руками, вы можете сегодня сказать: этот - распродан, тот - разворован...

- Есть такой момент.

- Обидно?

- Понимаете, нельзя жить вчерашним днем. К тому же есть ведь и светлые пятна. Когда мы строили в Большом Камне заводы «Звезда» и «Красный вымпел», сдали там и районную котельную. И сегодня, если б не она, город замерз бы давным-давно.

- Служба в военной организации, небось, обеспечила вам постоянные командировки и переезды?

- Не то слово. Я вот как-то подсчитал, что в 1992 году пятьдесят шесть суток в поезде провел. А в 1993 году вообще курьез произошел. Вызвали меня в командировку в Хабаровск. Дело было в мае. Я, не подозревая подвоха, быстро сюда, с одной рубашкой, которая на мне же и была. А тут - целая эпопея. Может, помните, пятую теплотрассу мы тянули через весь город от ТЭЦ-2. Ну, я и застрял на три месяца. Это с одной рубашкой-то! Домой приезжаю в конце августа, что такое? Гляжу - пусто дома, одни коробки стоят. Жена говорит: «А я уже собралась. Вот билеты. Едем жить в Хабаровск». Я: «Конечно. Раз уже собралась - поехали». Так и приехали. Кстати, за два дня до 1 сентября. Еле успели детей в школу оформить.

- Женам военных строителей не позавидуешь.

- Жены в сложном состоянии находятся. Я вот смотрю - в субботу-воскресенье наши на стройку едут: с кем - жена, а с кем - ребенок. Впрочем, мне нравится, когда люди показывают детям, чем мы занимаемся. Когда дети видят, чем занимаются родители, - это очень, очень хорошо!

- И ваши дети на стройку ездили?

- А что, и мои ездили.

- И стали строителями?

- Да нет. Дочь учится на менеджера, сын - на финансиста. Но сын, может, еще и станет строителем. Он интересуется нашей работой, и, кстати, семья гордится тем, что мы делаем. С близкими мне повезло.

Оскал капитализма

и божий промысел

Крепкий тыл - это целая военная наука. Но в целом жизнь по-научному не построишь. А раз генерал Хризман к тому же не стал академиком, в его жизни есть место вещам, не объяснимым с научной точки зрения. Практически - чудесным.

- Вот не поверите, а всегда, когда мы очередной объект сдаем, стоит хорошая погода. Это не только моя примета, это у нас все заметили.

- Так не бывает.

- Бывает. Даже больше скажу. С часовней, которую мы на Большом Уссурийском острове строили, прямо чудеса творились. Вызвал меня Виктор Иванович Ишаев, говорит: «А что, часовню построишь?». Говорю: «А чего ж не построить». Поехали место смотреть. А осень, дождь хлещет. Только к острову подплываем - небо ясное. Обратно - снова дождь. Ну ладно бы - раз, два, три. А то ведь две недели подряд это и повторялось. Как будто и не надо с этого острова уезжать. Хотя вообще-то я в мистику не верю.

- То есть вам было не особо сложно после военных объектов «переквалифицироваться» на строительство храмов?

- Обижаете. У нас же профессионалы работают.

- А как, позвольте, вам удалось «сохраниться и приумножиться» в минувшее десятилетие? Стройиндустрия гибла...

- Вот мы ее и скупили, когда она погибла.

- А где деньги взяли?

- В банке. Кредиты и поддержка правительства края позволили решить этот вопрос. Поймите: заводы стройиндустрии были обанкрочены. Никому они были не нужны, и конкурсные управляющие их собирались резать на металл. Мы поработали, заплатили конкурсным управляющим деньги, они рассчитались с задолженностями по зарплатам. А заводы стали нашими. Кому от этого плохо? Когда мы купили завод крупнопанельного домостроения, он не выпускал ничего, кроме 121-й серии, осталось там двадцать восемь человек, и те не работали. Мы вложили в завод деньги, переоснастили, и теперь он выпускает самую разнообразную продукцию, а работают на нем четыреста человек. Возьмите другой пример: купили мы завод ЖБИ-1, а на заводе ЖБИ-2 купили все оборудование. Все с ЖБИ-2 - и рабочих, и оборудование - перевели на завод ЖБИ-1. И вот результат: сегодня там тоже четыреста человек работают, а мы выпускаем 70 процентов всей продукции из железобетона в крае.

- На мировой рынок не замахиваетесь?

- Ну, железобетон через океан не повезешь. Хотя... Под сахалинские проекты мы свой железобетон хорошо продаем. А вообще-то в мире крупнопанельное строительство уже не является приоритетным. Технологии изменились. Сейчас во всем мире в основном используют технологии монолитного строительства.

- А у нас когда начнется самое передовое в мире строительство?

- Уже ведем. Дом, который мы строим на улице Комсомольской, стал первым в Хабаровске, где начала использоваться эта технология. Правда, потом нас железнодорожники опередили. Они один такой уже построили.

- Значит, все-таки догоним и перегоним?

- А я всегда говорил и говорю: в этом отношении Хабаровский край очень близко подступился к мировому уровню. Кстати, во многом благодаря губернатору Виктору Ишаеву. Если бы не его напор, мы бы жили, как на Камчатке.

- Что сегодня лично вас воодушевляет больше всего?

- Что молодежь на стройку пошла. Однозначно! Причем не «штучно», а массово. На нормальном уровне воспроизводства. Как рабочие, так и молодые специалисты. Мы только в этом году приняли сорок девять человек после института, около трехсот молодых ребят после ПТУ и армии. Если бы мне кто-то об этом пять лет назад сказал - я бы не поверил.

- Но это значит, у вас зарплаты нормальные?

- Это им оценивать. Хотя мне кажется, что иным мы платим меньше, чем они того заслуживают. Столько талантливых ребят... Я даже думаю, что в наше время таких меньше было. Мы, конечно, стараемся их поддерживать. По пятнадцать лет молодые офицеры у нас в очереди на квартиру не стоят. Стараемся хотя бы одну на двоих молодых специалистов выделить. Ну а если он семьей обзавелся - даже вопросов нет.

Власти-мордасти

- Юрий Лазаревич! А как вы, между прочим, относитесь к решению партии и правительства обеспечить каждого советского человека жильем...

- К 2000 году, что ли?

- Хотя бы к 2010-му.

- А вы?

- Я-то положительно. Но вы же одни элитные дома строите. Нормальный человек разве купит там квартиру?

- Да мы единственная строительная организация в городе, которая занимается неэлитным строительством! Мы ведем его тоже. Но скажите: кто строит дома за пределами улиц Ленина и Серышева? Хоть одну организацию назовите, и я скажу: «Сдаюсь!».

- Ладно, я сдаюсь.

- Потому что никто. Вон вывески висят: «Дешево нет и не будет». Модно стало. Восемьсот долларов за квадратный метр, и не подходи меньше. А лучше - тысячу. Мы и элитные-то квартиры по таким ценам не продаем. Я вам скажу больше: мы могли бы гарантированно в ближайшие три-четыре года вообще не поднимать цены на квартиры, если бы у нас было взаимопонимание с мэрией Хабаровска.

- Что вы имеете в виду?!

- Ну смотрите. Мы купили заводы, мы сами производим стройматериалы и можем их производить гораздо больше. А чем больше производишь, тем себестоимость ниже. Все это мы могли бы тут же пустить на застройку. И вот мы просим мэрию: выделите нам площадки под строительство! Выделите! Если будет строиться жилья больше - рынок сам отрегулирует все цены! Что, думаете, кто-то выделяет?

- Да как же так. Я же своими глазами вижу, что вы строите дома в городе.

- Да что вы говорите? Да почти все места, на которых мы строим, мы либо купили у кого-то, либо тем земельным отводам уже пять лет. Чтобы только получить площадку под строительство, я лично трачу от полугода до года. Я вот и думаю: если уж я трачу на это столько времени, то что же тогда остальные. Впрочем... Тут можно только догадываться. У кого-то это, может, и очень быстро получается. Знаете, жить хорошо станет только тогда, когда каждый будет делать свое дело хорошо.

- Вы делаете свое дело хорошо?

- Надеюсь. К тому же цифры - вещь упрямая.

...Генерал Хризман - тоже человек упрямый. Я пыталась его расспросить, что он делает в редкие часы досуга и чем увлекается, а он упорно сворачивал на бетонные блоки, с воодушевлением доказывал, что по техническому решению хабаровский Спасо-Преображенский кафедральный собор - уникальный, такого больше нет нигде в России. И, наконец, сознался: «Работой я своей увлекаюсь. Она мне нравится». Что же до редких часов досуга - если они есть, то Юрий Лазаревич просто гуляет по городу.

- На свои объекты любуетесь?

- Да упаси Бог. На свои я любуюсь в рабочее время.

Но правда жизни уже давно состоит в том, что, гуляя по городу, просто невозможно миновать здания, возведенные «Дальспецстроем». Они и впрямь делают в Хабаровске хорошую погоду.

Только строительные приметы тут совсем ни при чем.

Беседовала Ольга НОВАК.